Зверь

Что-то заставило меня сорваться с места к двери. Только я оттолкнула деревянное полотно, как Снейгер схватил меня и потащил обратно. Я сопротивлялась, пыталась вырваться, но удар по затылку усмирил и меня, и мое сознание…

Обморок – это и спасение, и враг. Я не помнила, что было дальше, что со мной сделали. Только догадывалась. Очнулась на полу рядом с дедушкой с острой головной болью и с окровавленным лицом в тот момент, когда Снейгеру кто-то доложил:

– Мальчик у нас, пора уходить.

– Уходим, – ответил Вольф и покинул дом.

Позже, я узнаю, что со мной произошло. Дедушку убили, а Эйтана забрали. Я была больше, чем уверена, что брата забрали именно они. Никто из соседей ничего странного не заметил, а может просто солгали. Что бы там ни было, Эйтан не нашелся. Другого объяснения его исчезновению я не нашла.

Похоронить дедушку помогали все жители прибрежной деревушки. Я осталась совсем одна. А потом начались странности.… Со мной… Я перестала спать, постоянно была на взводе. Меня раздражали все. Однажды в порыве ярости опрокинула восковую свечу на деревянном столе и, в конце концов, осталась без дома. В первое время жила у соседей, но мой гневливый нрав часто давал о себе знать. Я стала ругаться, спорить, портить имущество в состоянии яркой озлобленности чаще от любого простого повода.

Понимая, что больше так продолжаться не может, покинула «Лазурное побережье» навсегда и приобрела цель отыскать Эйтана…

Семь лет прошло с того дня, как в моей жизни появился Снейгер. Но каждый раз, как вспоминаю, кровь одинаково быстро закипает в висках и отчетливо твердит мне о разрушении…

– Не двигайтесь, Алиша, – донеслось с порога. Голос Авды прозвучал тихо, настороженно. Это на короткий миг сбило меня с толку и заставило отвлечься от воспоминаний. – Всё хорошо. Нет причин для беспокойства. Здесь со мной Вам ничего не угрожает, – как можно мягко произнесла она.

Я и не заметила, как она вошла. Не заметила и то, как я встала с кровати и разнесла деревянный стул. Стою и смотрю на служанку гневно и растерянно одновременно. Мои кулаки сжаты: я делаю так, когда пытаюсь сдерживаться от нападения.

– Я обещаю, что никому не расскажу, – продолжала говорить Авда.

– Обещание – ещё не гарантия, – прошипела я.

– И это верно. Покажет лишь время. Право не убьете же Вы меня?! – как-то по-свойски всплеснула Авда руками и сложила ладони себе на бедра. Я ещё мгновение смотрела на неё, сопоставила все «за» и «против» и вынесла вердикт.

– Нет, не убью… Пока…

– Ну, хоть на этом спасибо, – закатила служанка глаза.

Гнев начал отпускать, в груди становилось легче, голова прояснялась и тело накатила усталость.

– Стало быть, «клейменная», – утверждающе выдала Авда и пожалела. Люди настолько предсказуемы и зависимы от своих пороков: сначала говорят, а потом думают. – Простите, но ведь это правда.

– Мне плевать. Правда, есть правда, – тяжело уселась на край кровати и уставилась на свои босые ноги.

– Я принесу что-нибудь поесть.

– Нет, оставь меня, Авда. И постарайся прийти к согласию со своим языком. Не хочу добавлять тебя в список моих врагов.

– Да, Алиша, я всё поняла, – на удивление смиренно согласилась женщина и покинула комнату.

«Вдох. Море. Выдох. Жизнь».

Воспоминания… Их много: и добрые, и те, о которых хочется забыть навсегда. Эйтан всегда верил в добро. Придумывал невероятные истории: воображал немыслимое, наивное, но такое прекрасное.

Как же мир непостоянен. Светлая сторона человека утверждает, что добро всегда будет побеждать зло. Но добро относительно. Я вот тоже была хорошим человеком, но делаю страшные вещи – лишаю жизни. Я не оправдываю себя тем, что убиваю плохих людей поистине с тёмной душой, с мерзкими поступками и ужасающими целями. Моему ремеслу нет никакого оправдания. Осознаю, когда-нибудь я отвечу за это. Никто не вправе отнимать возможность жить, дышать, даже во благо. Но я это делаю и сделаю с тем, кто отнял у меня семью, отнял Эйтана…

Глава 3.

Зверь

– Милая, служанка сказала, что ты сегодня ни разу не притронулась к еде.

– У меня нет аппетита, – вежливо ответила девочка.

– Это из-за вчерашнего?

– Он не виноват! – неожиданно сорвалась она. – Это вышло случайно! – слезы покатились по щекам девочки, и та наклонила голову, прижав руки к груди.

– Возможно, но все уже случилось.

– Ты мог этого не делать! Ты убил его!

– Это всего лишь собака, родная. Что бы там ни было, голубка погибла.

– Он просто хотел поиграть с ней. Он всего лишь щенок, большой щенок!

– Играючи он мог сделать это и с тобой, – спокойный голос подавлял в девочке желание показать ещё большую обиду, крушить, сбежать, не соглашаться с несправедливостью, с которой впервые в своей жизни столкнулась. – Милая, тебе вчера исполнилось двенадцать. Ты стала взрослее и умнее. Ты поймёшь меня когда-нибудь, я уверен. Тебе нужно поесть и отдохнуть. А я расскажу сказку…

Ал

«Кровь заливает глаза. Паника. За что? Дедушка! Где же ты?!

– Ищите! Он нужен мне живым! – приказал сиплый прожженный голос, заселяющий в сердце страх, парализующий движение.

Чужаки в доме. Всё разрушают. Бросают на пол мои книги, рисунки Эйтана… Эйтан!»…

Опять один и тот же сон. Снова – жар. Снова проснулась в холодном поту. В горле пересохло. Дышу.… Дышу.… Это даже не сон, воспоминание – словно отвратительное склизкое насекомое, которое хочется с себя сбросить, отмыться и забыть. Вдох… Выдох.

Сколько я проспала? Лорд приказал отправляться на рассвете. Сейчас ночь. Проспала целый день. «Ночь. Пить. Авда… Ночью все спят. Сама найду».

Уснула в одежде. Сапоги лежат рядом с кроватью. Нырнув в них, и собрав волосы в хвост, двинула в поисках воды.

В коридоре, напоминающем гроб, в масляных лампах горел свет. Я осторожно дошла до холла. Широкий коридор вёл в большую комнату, что считалась гостиной. В углу находился зашторенный проем, откуда пахло едой. Я направилась туда.

За проёмом обнаружила просторное помещение. Здесь стояли несколько столов, две огромные печи, на стенах висели широкие деревянные полки, на которых в таких же деревянных ящиках хранились свежие овощи, яблоки; покоились стеклянные вазы с разным сыпучим содержимым. В связках на гвоздях висели лук, чеснок. На полу стояли бочки с какой-то жидкостью, скорей всего пригодной для питья.

На одной из этих бочек лежал металлический ковш. Предвкушая, безоговорочное утоление жажды и не учитывая отсутствие света, не заметила кольца от напольной крышки погреба и споткнулась.

– Чёртов погреб, чтоб тебя…, – выругалась я.

– Ночь – не лучшее время для прогулок.

Я резко оглянулась в сторону выхода, откуда донёсся мужской голос. «Оружие осталось в комнате. Да как же так!?». Из угла ко мне навстречу нерасторопно вышла фигура светлоглазого…

Брас

День прошел под насмешками над Грувером, который с особым энтузиазмом целый день проворачивал важные дела. Грувер в душе был порядочным лентяем, поэтому резкая перемена его отношения к делам заставляли невольно за ним наблюдать и бросать вслед различные издевки, особенно от Стива и Криса. Напарник лишь отмахивался и настойчиво продолжал «показывать» нам пример…