– …Э-эй! – Женечка щелкнула пальцами у меня перед носом. – Вот об этом я и говорю.
– Ой, извини. Ты что-то еще сказала? Прости! – Тут мне стало стыдно. Раньше я постоянно ее мысленно шпыняла за то, что легко перескакивала с темы на тему, теряла интерес к разговору и пропускала мои важные замечания мимо ушей. А теперь сама творю то же самое. Молодец, Лара.
– Ничего важного. Но раз ты обратила на меня внимание, то можно тебя попросить?
– О чем?
– Не хочу завтра идти на консультацию. Ты же мне расскажешь, что там говорили?
– Конечно!
– А то Никита позвал меня за город, – Женечка сладко прищурилась. – На весь день.
– Круто, ага.
Как все изменилось всего за несколько дней. Раньше мне было бы ужасно больно это слышать. Днем позже, после знакомства с Владом, – досадно. А сейчас… Я прислушалась к себе. На душе пытались скрести кошки, только вот душа была под полной анестезией и эйфорией. Вроде как должно быть чувствительно, но нет. Правы люди, когда говорят про клин клином. Даже «лечебного» какао не хотелось. А это говорит о моем душевном состоянии гораздо больше, чем любые психологические тесты.
3.2
«Ни за что не поверю, что твое сердце было пусто до встречи со мной. Наверняка твою крепость осаждали влюбленные рыцари».
«Спорим, что влюбленных принцесс, которые ждали от тебя знаков внимания, было гораздо больше?»
«Это почему же?!»
«Ты же такой заметный, громкий, внушительный стоишь на сцене. В тебя легко влюбиться! А я что?»
«А ты что?»
«А я первокурсница-гуманитарий, которых тысячи и тысячи в Москве».
«Ты одна такая. Абсолютно уникальная. Уж не знаю, кто тебе внушил странные мысли, будто между тобой и этими тысячами первокурсниц можно ставить знак равенства».
Консультация оказалась бесполезная. Сначала препод опоздал, потом явился и с порога начал зачитывать указания по методичке, которую я знала наизусть. Поэтому сидела, делала вид, что внимательно слушаю всем известные вещи, и переписывалась с Владом.
«Никто не внушал. Это же очевидно».
«Кому очевидно?»
Я задумалась, машинально сунув ручку в рот и прикусив колпачок. Действительно, откуда у меня взялась эта мысль, что я ничем от других не отличаюсь? Еще год назад перед поступлением я очень усиленно готовилась и в итоге получила высший балл. Тогда мне казалось, что я крутая.
Или когда в зимнюю сессию одна-единственная получила автомат у «злобного» профессора, которым пугали весь первый курс. Это тоже было о-го-го достижение.
Или я сейчас просто флиртую и говорю то, что на самом деле не думаю?
Я прислушалась к себе.
Да нет же… эта неуверенность – она постепенно росла где-то внутри. Чуть-чуть подрастала каждый раз, когда меня не звали на общие тусовки. Когда выяснилось, что больше внимания обращают не на умных, а на ярких. Когда ко мне бежали за помощью в учебе или за житейским советом, а радостью делились с другими. Когда Костик, уже, видимо, задумав расставание, начал говорить, что во мне нет ничего особенного… Черт, что-то я слишком много о нем думаю в последнее время. Хватит. Я разозлилась на саму себя. И немножко на Влада, который, если честно, был тут ни при чем. И быстро настучала в ответ:
«Некоторым людям было очевидно. И мне – изнутри. Я же себя знаю лучше, чем ты».
«Эти некоторые люди сожгли твою самооценку и прах ее развеяли по ветру?»
Я представила горящее полотнище самооценки и хихикнула.
«Скорее потоптались по ней».
«Готов бросить им перчатку и вызвать на дуэль. Отсечь мечом ноги, чтобы неповадно было топтать!»
Я улыбнулась, представляя себе, как низенький плотный Костик выглядел бы перед Владом, если бы тот явился к нему в облике благородного рыцаря и вызвал на поединок. Это было бы смешно. И… очень приятно.
«Я бы болела за тебя!»
«Я бы победил и объявил тебя королевой турнира».
Ми-ми-ми.
– Завтра приходите по расписанию, к девяти утра. Времени на письменные ответы ровно час, опоздавших ждать не буду.
«Я завтра освобожусь уже в десять, ура!»
«Замечательно! То есть у тебя будет не только вечер свободен? Можно пригласить тебя за город, на конную прогулку?»
«Если только лошадь меня не сбросит!»
«Я сделаю ей внушение!»
«Суровым голосом?»
«Именно!»
Я рассмеялась, поднялась, сунула телефон в карман джинсов и встала в очередь желающих выбраться из огромной аудитории-амфитеатра через одну узкую дверь. На консультацию явились далеко не все, но даже половины потока хватало на то, чтобы устроить маленькое столпотворение на выходе. Еще бы. Тут душно и скучно, а снаружи свобода и последняя ночь перед экзаменом! Так заманчиво.
На выходе из здания универа тоже была толпа. Странная для неучебного времени. Неужели всему миру поставили на эту дату экзамены и консультации? Но, протолкнувшись на крыльцо, я поняла, в чем дело. Прямо возле ступеней стояла машина «Скорой», в которую как раз заканчивали грузить носилки. А все остальные наблюдатели – это массовка, падкая на зрелища.
– Видели, как он летел?
– Да это звездец просто!
– Грохнулся так сильно, я думал, что кранты!
– Девочки, я так испугалась, вообще…
– Как он вопил!
– Что там с ним в итоге?
– Ты снять успела?