Любовь, ведьма и котики

Парк в Петербурге. Рядом с которым мы жили в детстве. Сосновка. Вот что было написано на табличке во сне.

Пазл сложился.

Я вмиг отбросила все планы на июнь в Москве и поняла, что еду в Петербург. Тем более что нарисовался идеальный повод.

Еду за своим цветком папоротника и внутренним шабашем.

И никакие черные тени меня не остановят.

Кажется, я так и задремала прямо на подоконнике. Потом пришла Джу и стала пихать меня головой в бедро, уговаривая перебраться на кровать. В ответ я отмахивалась и бормотала что-то про важность красивого вида из окна для душевного спокойствия, а еще обещала поймать сон и зарисовать его пальцем на стекле. Но потом все же сдалась, добрела до кровати и заснула прямо на покрывале, не переодеваясь в пижаму.

Наутро настроение у меня было такое, как под Новый год в детстве, когда ты еще не определилась, верить в Деда Мороза или нет. Вроде как всем известно, что подарки под елку кладут родители, но, с другой стороны, никак нельзя исключать вмешательства высших сил. Поэтому приходится себя хорошо вести и держать в уме на всякий случай стих, чтобы, как понадобится, мигом взлететь на табуретку и оттарабанить без запинки.

Я долго пила кофе на кухне, залитой солнечным светом. С чувством, с толком, с расстановкой намазывала кусочки багета малиновым вареньем, резала яблоки и груши на тонкие-претонкие прозрачные ломтики, такие, чтобы сквозь них можно было смотреть в окно. Кофе с молоком из огромной кружки, запах свежего хлеба, треньканье какой-то пичужки за окном и танцующие на занавесках резные тени листьев… казалось, что это никакой не центр города, а дача на краю леса. Темного-темного сказочного леса, который сегодня откроет все свои тайны.

Потом на кухню вплыл Сигизмунд, медленно, с достоинством кивнул Джу, а в мою сторону даже ухом не повел. Не очень-то и хотелось, между прочим. Наверно, стоило унести еду и поесть в комнате… но на кухне было так тепло и по-утреннему уютно, что я решила – потерпим. Он – мое общество. А я – его.

Потом я разложила все свои вещи по кровати и долго прикидывала, что надеть на встречу с телевизионщиками. Самого миллионера мне не обещали, но должны были явиться режиссер, какой-то креативный директор (или даже целых два), руководитель съемочной группы и юридическая служба. Как со стороны телеканала, так и со стороны «жениха». Интересно поглядеть, что они там понаписали, эти юристы. Что надо отдать организаторам реалити-шоу во временное, но исключительное пользование тело и душу? Что проигравшая жертвует все свое имущество в пользу бедных детей Сомали в рамках благотворительности? Что никто не несет никакой ответственности за жизнь и здоровье участниц, даже если им приспичит тащиться на торфяные болота Англии конца девятнадцатого века в ночи? Очень, очень интересно.

В итоге я остановилась на легкомысленном платье в цветочек и светло-зеленых босоножках, из-за которых мы с Джу чуть на поезд не опоздали. Ну, очень глубоко в шкафу они были закопаны, что поделать. К вечеру мне точно станет тошно от каблуков… но кто сказал, что по траве в парке нельзя ходить босиком? «Даже не буду сюда заезжать», – решила я. Сначала подписываем бумаги… или не подписываем, если там окажется полный бред. Потом перекушу где-нибудь, и прямиком в Сосновку.

Хотя… был в этом плане один изъян.

Мне хотелось взять с собой Джу. Вдруг ее тут без меня Сигизмунд тиранит почем зря? Выговаривает ей, например, за нерадивую хозяйку. То-то она большую часть времени не в духе. С другой стороны, не таскать же ее с собой целый день. Когда это было необходимо, например в дороге, Джу стоически преодолевала трудности пути в процессе сна. Но таскать весь день переноску – я прокляну все. А носить Джу на руках или на плече… тогда, пожалуй, котя сильно устанет и расстроится.

– Слушай, – я подхватила Джу и усадила на стол напротив себя. – Скажи… тебе тут уютно? Нормально? Сигизмунд не обижает?

Джу изобразила недоумение всей своей мордочкой:

– М-м-м-яф? – обижает? Меня? Скажешь тоже.

– Я никак не могу решить, брать тебя с собой или нет.

Джу склонила голову набок и прислушалась к чему-то внутри себя. Или к звону струн будущего. Иногда мне кажется, что она знает гораздо больше, чем показывает… Ну или мне просто хочется так думать.

– Миу, – тронула меня лапой. Погладила по щеке мягкими подушечками, спрятав когти, и уютно зафырчала. – Миу-ми.

– Точно хочешь остаться здесь?

– Ми!

– Ну ладно. Тогда я пошла!

– Мяу! – мол, удачи! Я знаю, все будет хорошо.

С Сигизмундом я показательно не попрощалась.

Доехав до бизнес-центра на Звенигородской, я посмотрела на время и порадовалась тому, что почти не опоздала. Минут на пять, не больше.

И это было последнее, что хотя бы примерно соответствовало моим планам на тот день.

Сначала я долго блуждала по коридорам, все никак не могла найти нужную дверь. Как сказал администратор, скучающий за стойкой возле турникета, мне надо было попасть в кабинет номер 1408. Что само по себе уже настраивало на определенный лад! На четырнадцатый этаж ехал только один лифт из пяти, и тот приезжал в какой-то закуток, из которого в коридоры вели три двери из матового стекла. Я даже специально открыла все по очереди и перешагнула через порог туда-обратно, уж больно разные за ними были коридоры. Один – как в советском НИИ, с облупившейся краской на стенах и серо-грязными плафонами на потолке. Второй – блестяще-мраморный, черно-белый, современный до ломоты в зубах. Третий – уютненький, с чуть потертой ковровой дорожкой и лампами на стенах, с мягким светом из-под зеленых плафонов. И нигде, конечно же, ни одного указателя, какие номера комнат обитают здесь.

В итоге нумерация дверей в «старом» коридоре закончилась на «1407», а вместо последней двери обнаружился забетонированный оконный проем, на подоконнике которого скучал тоскливый, очень пыльный, маленький фикус. Я потрогала землю в горшке. Каменная. Вздохнула, подхватила фикус под мышку и отправилась на поиски уже вместе с ним. В конце концов, в компании интересно.

В «суперсовременном» коридоре я сначала вообще не могла понять, откуда тут начинается нумерация, потому что половина дверей была просто девственно-белой, без всяких опознавательных знаков, а численный диапазон на остальных просто восхищал. Через десять минут блужданий по кругу, с выходом на застекленную галерею, на два небольших балкончика и пожарную лестницу, в моей коллекции были и 1418, и 1441, и даже незнамо как затесавшийся сюда 4114. Однако 1408 было не видно и не слышно. Фикус немилосердно оттягивал руку, и я даже уже думала, что зря не взяла с собой Джу. Плюс-минус одна оттянутая рука уже даже не важны при таком раскладе.

В итоге я отправилась в «уютный коридор» и там за одной дверью с надписью «Тихо!» наконец отыскала еще две узкие, обитые темно-коричневым дерматином, – 1408 и 1409. Потянула на себя нужную ручку, полностью готовая обнаружить внутри что угодно: заложенный кирпичами проем, ступеньку в небо, пустое «ничего», толпу людей с плакатом «розыгрыш!», ржущего Сигизмунда. Но за дверью оказались только давешний блондин, еще более измученный кастингами и документами, суровая девушка с ноутбуком и белокурый эльф Алла со злыми глазами.

– Привет, – сказала она, поднимая глаза от пачки бумаг. – Ты тоже прошла?

– Привет, – ответила я, медленно прикрывая за собой дверь и оглядываясь. Куда бы фикус пристроить, а? – Видимо, да.

– У вас отличный набор был, – пробормотал блондин, собирая для меня пачку бумажек. Кажется, счет шел на десятки. Это ж сколько времени их читать придется? – Пятеро прошло.

– Это потому что последний, – желчно заметила девушка. – Надо было добирать в любом случае.

– Вот мы и были готовы к «добирать», – примиряюще заметил блондин. – А в итоге не пришлось идти на компромиссы. Садитесь, Евгения. Вот ваши бумаги. Меня зовут Игорь, это моя коллега Ангелина, будем с вами работать и дальше. Мы организуем все выезды, озвучиваем задания, отвечаем на все вопросы. Потом запишете наши телефоны, звоните когда угодно – и днем и ночью…

– Когда угодно, но в разумное время, – отрезала Ангелина. Посмотрела на меня таким взглядом, что мне тут же захотелось спросить, нет ли у нее в родственниках некоего Сигизмунда. – А лучше самостоятельно во всем разобраться сразу.

– Вот сначала разберусь, – задумчиво сказала я, усевшись на предложенный стул и перебирая бумаги на коленях. – А потом пойму, надо ли мне будет вам звонить.

– Отличный подход, – кивнула Ангелина.

– Угу, а то вдруг мне не понравятся условия, – я подняла глаза и мило ей улыбнулась: – Тогда и отнимать время у вас не придется, верно?

– Условия? – удивилась Ангелина.

– Те, которые вот в этих бумажках описаны!

Вы ж не думали, что я буду подписывать их, не читая?

Тут злой эльф Алла, не поднимая взгляда от документов, улыбнулась и молча показала мне большой палец.

– Именно! – просиял Игорь. – Гелечка, я ж говорил, что этап подписания бумаг можно было прописать в дизайне кастинга. Недаром мы выбираем умных девушек! Все, все они как одна говорят эту фразу в том или ином виде!

– И это замечательно, – проговорил кто-то.

Я вскинула голову и обнаружила, что в стене за шкафом пряталась дверь в смежную комнату. Теперь она была приоткрыта, и к нам заглядывал некий господин в черном костюме.

Именно господин, а не какой-нибудь парень, мужчина, человек… В умопомрачительно белой рубашке с высоким воротом, в костюме черном, как небо в новолуние, с запонками на запястьях.

– А это Вадим, – просиял Игорь и всем своим видом начал напоминать собаку, которая хочет выслужиться перед хозяином. – Юрист нашего дорогого заказчика… то есть главного героя. Он в обязательном порядке сам беседует со всеми девушками.

– Очень рад. – Вадим поклонился, театральным жестом приложив кулак к груди. – Вы не представляете, как я рад с вами познакомиться.

– Вадим Вассаго. – Господин притворил за собой дверь и мягким, кошачьим движением скользнул к Алле. Взял ее руку и прижал к губам. В его исполнении этот жест не выглядел старомодным, странным или слишком показушным. Наоборот… я бы удивилась, если бы он повел себя иначе. – Приятно лично встретиться с вами, Алла. Ознакомился с вашими стихами в сети… Они очень, очень впечатляющи.