Сколько стоит любовь?

Сидя в своей любимой машинке Kia Soul, и наглаживая руль в красной кожаной оплётке (под цвет автомобиля), Маргарита испытывала чувство неуверенности и даже страха. Сколько раз до этого момента, взвешивая все за и против, Марго прокручивала в голове момент возвращения «блудницы» домой. Вот она войдет в дом, поднимется в кабинет, а дальше?

«А дальше, Марго, подожми булки,– как говорила однокурсница Ленка, – И вперёд покорять новые горизонты!» – под такой мысленный «пинок», женщина выехала с парковки и, пробираясь сквозь пробки к выезду из города, поехала домой.

В двадцати минутах езды от города расположился коттеджный поселок, где вот уже восемь лет жила Рита. Двухэтажный дом из белого камня с коричневой отделкой, без помпезности и изысков, спрятался среди высоких сосен и пушистых елей. Небольшая территория у дома была огорожена сплошным забором и встретила Риту приятной вечерней подсветкой и сладким запахом хвойного леса.

Поставив машину в гараж, Маргарита вошла в дом, прислушиваясь к тишине. Сняла обувь, плащ и, поднимаясь по красивой резной лестнице, направилась на второй этаж. В кабинет, где обычно, работал Павел. Её муж.

8. Рита

Ступая по лестнице вверх, Маргарита чувствовала подступающий мандраж. Пугливые мурашки взметнулись вверх по позвоночнику и разбежались мелким бисером по плечам. С каждым шагом, приближающим её к встрече с мужем, у Риты учащалось дыхание, а в голове метались мысли, словно испуганные зайцы. Заметит ли Павел изменения, что произошли в ней за последние несколько часов? Почует ли, как охотник чует добычу, что она ускользает? А может, останется по-прежнему равнодушным?

Эх, Паша… Паша… Если бы ты меня по-прежнему любил, я бы не была сейчас в такой ситуации.

Подойдя к резной двери кабинета, в надежде успокоится, Маргарита сделала глубокий и медленный вдох . Без стука вошла и, закрывая дверь, поздоровалась.

– Привет.

– Привет. – ответил Павел, поднимая голову от монитора ноутбука, за которым работал. – Как прошёл день?

Он смотрел на Риту с мягкой улыбкой на губах, во взгляде, как и прежде была нежность. Казалось, что он искренне интересуется её делами, тогда почему он охладел к ней?

– Всё хорошо, Паш. Устала. А как ты? – задавая вопрос, Рита подошла и села на миниатюрный диван, расположенный справа от стола хозяина. Она не подошла и не обняла мужа, как обычно у них было заведено, не поцеловала ласково в щеку, ероша его кудрявые светлые волосы. Поджав под себя ноги, Рита внимательно посмотрела на мужа. Он в свою очередь, развернулся к ней, сидя на стуле, и вопросительно приподнял бровь. Худощавая высокая фигура мужа была красиво обтянута голубым джемпером, стройные длинные ноги были в джинсах. Взгляд серых глаз прищурено остановился на Рите, чуть наклонившись к жене, он спросил:

– Точно всё хорошо? – спросил с беспокойством Павел.

– Нет, Паш. Я УСТАЛА.

Павел, будто бы смутился, а затем нахмурился и снова повернулся к монитору, собираясь продолжить прерванное дело.

– Отдохни, Марго. А я ещё поработаю.

Маргарита, громко фыркнула и молча встала. Павел сделал вид, что не заметил её недовольства, а Рита медленно покинула кабинет и пошла в свою комнату. Да,да. Не в супружескую спальню, а в свою персональную, удобную, комфортную и страшно одинокую комнату.

Сколько одиноких ночей она проревела в подушку, а сколько ночей она пыталась изнасиловать вибратор? До сих пор не понимая, как так и почему вдруг любимый муж стал отказывает ей в близости. Множество попыток поговорить и всё обсудить, даже парочка скандалов ни к чему не привели. Стоит завести об этом речь, как муж уходит в глухую оборону. А после клянется в любви, смотрит взглядом котика из Шрека, дарит дорогущие подарки или ласково обнимает,  шепча на ухо «Рита – ты моя жизнь!».

Не понимаю! Ничего не понимаю! И ведь поводов для подобного поведения абсолютно не было. Прокручивая, в который раз, в своей голове проблемы взаимоотношений с любимым мужем, Рита вошла в свою комнату. Дергаными движениями сняла платья, чулки и белье. Выдохнула с наслаждением, почувствовав свободу и легкость. Направилась в душ, и простояла под теплыми струями, до сморщенной кожи на подушечках пальцев. Она надеялась, что потоки воды смывающие дневную пыль и усталость с её тела, хоть немного смоют грусть и печаль с её сердца.

Вечер не радовал перспективами, поэтому Рита дала себе установку не нагнетать свою, и без того расшатанную, нервную систему. Она спокойно оделась в домашний костюм, спустилась на кухню и в одиночестве съела ужин, даже не перемещаясь в столовую. Свою любимую светлую столовую с панорамным окном, бледно-голубыми шторами и большим белым деревянным столом.

Как она радовалась, обустраивая эту комнату! Множество времени потратила в поисках подходящей мебели и других предметов интерьера: искала в магазинах, галереях и даже на барахолке (изящное кресло и красивый серебряный поднос, например, от туда). Рита хотела создать уютную комнату, где комфортно и удобно будет собираться всей семьей. Пусть пока маленькой: только она и Паша. Но ведь должны были появиться дети, приезжать в гости бабушки и дедушки…А вместо этого, она вот уже который год ужинает в одиночестве на кухне. Нет, ради справедливости, стоит сказать, что Павел всегда к ней присоединялся и за завтраком и за ужином. Но только если его пригласить. А сегодня Рита не захотела идти к нему «на поклон» и выпрашивать, как ей казалось, крупицы его драгоценного времени.

Убрав за собой со стола и включив посудомоечную посуду, она медленно поднялась наверх и пошла в свою комнату. Дверь в кабинет мужа была , но снизу пробивался слабый луч света. Он не вышел пожелать ей спокойной ночи, надеяться на это было бы глупо. Она тоже не зашла к нему перед сном, не желая получить дежурный поцелуй на ночь и очередной отказ в телесных ласках. Наверное пора заканчивать такое существование, но Рита не представляла, как можно расстаться с человеком, которого любила и любит вот уже двенадцать лет. Десять лет брака псу под хвост?

Войдя в комнату, она неспешна переоделась в пижаму, сняла покрывало с кровати и забралась под одеяло. Едва её голова коснулась подушки а глаза закрылись в предвкушении долгожданного отдыха, перед её мысленным взором стали мелькать картинки жаркого секса с Ромой. Рука сама потянулась в трусики. Паша, как хочет, а она молодая здоровая женщина и у неё будет секс, с ним или без него!

9. Роман

Вот, это он упахался. Порой кажется, что вагоны ночами разгружать легче, чем хоть ещё одну «акулу секса» вынести. Да, что за время то сейчас такое? Феминизм, женское доминирование и прочая хрень не дают мужикам чувствовать себя мужчиной.

После изматывающей встречи с зажравшейся и оборзевшей мадам, Рома ехал на такси домой. Он откинул голову на подголовник кресла, закрыл устало глаза и попытался расслабится. Ему жизненно необходимо скинуть с себя весь негатив последних часов и прийти домой бодрым и на позитиве.

Маришка, наверняка, ждёт его, приготовив очередную вкуснятину. Сколько раз он просил её не напрягаться, больше отдыхать. Благо, доставку еды они могли себе позволить. Но нет же. Как это она кормильца и добытчика семьи встретит без накрытого стола из пяти блюд? И как только справляется со всем этим?

Рома давно уже перестал удивляться её упорству и находчивости. Часто его посещала мысль о том, что окажись он, Роман, здоровый молодой мужик на её месте, то скоре всего не смог бы пройти все испытания, выпавшие на долю восемнадцатилетней девчонки, столь достойно. А Марина гордо держит голову, расправив худенькие плечи. Он искренне восхищался её терпением, спокойствием и верой. Верой во врачей, в судьбу, в него самого.

Войдя в квартиру, Рома включил свет в прихожей и бодро прокричал (так, что слышал наверное  весь подъезд):

– Маришка, встречай работягу!

Спустя пару минут из-за угла появилась Марина, плавно выезжая в своём инвалидном кресле. Она, как всегда, была одета в симпатичный домашний костюм, сегодня с эмблемой котика на груди. Рыжие густые волосы были заплетены в свободную косу необычного плетения. Рома пригляделся внимательнее к её прическе, но понял, что в жизни не догадается как такое соорудить и поэтому просто спросил:

– Что за новые морские узлы на голове у моей русалки?

Марина засмеялась звонким легким смехом.  Беззаботно, как в детстве. Русалочка – вечное прозвище Марины. Сначала так называл её старший брат (Рома), потом подхватили родители, а позже из садика перешло в школу. В институте вот не прижилось, собственно как и сама Марина. Авария, унесшая жизни их любимых родителей, а Марину оставила с крошечным шансом снова встать на ноги, перечеркнула очное обучение на бюджете, которым она так гордилась.

– Роом, – протянула девушка, откидывая тяжелую косу на спину,  – Ты только не смейся, но плетение называется «рыбий хвост».

Секунду Роман стоял удивленно таращась на сестру, а потом грянул дружный хохот. Марина смеялась над удивленной вытянутой физиономией Романа, о Рома просто смеялся над смешным совпадением и искренне наслаждался легкостью данного момента. Как же он любил свою сестренку! Рядом с ней Рома ощущал себя молодым и беззаботным парнем. Тучи расходились над головой, и, словно, ласковое солнышко озаряло своими яркими лучами всё вокруг.

Хмыкнув последний раз, Рома смахнул, выступившие от смеха, слёзы и пошел в ванную. Она была просторной, совмещенной с туалетом и максимально адаптированной под нужды Марины. Это первое,что он преобразовал в их квартире на деньги, заработанные взрослыми шалостями.

Выйдя из ванной, он направился на кухню. Её можно было найти даже не зная, где она находится, просто от туда шёл умопомрачительный запах горячего хлеба и чего-то мясного.

– Что у нас сегодня? – спросил Рома, с предвкушением растирая ладони. – Пироги? Ммм. – Марина не успела ответить, так как на столе стояло красивое блюдо, с горкой наполненное маленькими пирожками продолговатой формы.

– А с чем?

– С мясом и с капустой. – ответила Марина, сидя в кресле к нему спиной, и что-то усердно с плиты перекладывала на тарелки. – Ещё гуляш с гречкой. И салат с помидорами, огурцами.

– Запах фантастический, Мариш! И на вид красиво. Может тебе на заказ делать домашнюю выпечку, а? – спросил Рома, присаживаясь за стол и уже потянулся за ближнем пирожком, как вдруг, будто почувствовал сгустившейся на кухне воздух. Он посмотрел на сестру, которая по-прежнему к нему не повернулась.

– Мариш? – спросил он тихо. – Что такое?

Если он сморозил какую-то глупость, так лучше не мельтешить, а подождать. По опыту знал, что сестра всё ему подробно разжует, как не раз бывало. Правда, надо признать, подобных неловких моментов у них давно не было. За последние пол года, так точно. Все-таки, он сильно поднаторел в искусстве общения с женщинами. Психолог доморощенный, блин.

– Ром, скажи, – Марина стала поворачиваться вместе с креслом, чтобы посмотреть на брата, – А у нас серьёзные проблемы с деньгами? Твоих заработков уже не хватает? Тогда почему ты молчал и не сказал мне об этом раньше?!

К концу речи голос Марины приобрёл звеняще-истеричные нотки, а из глаз брызнули слёзы. Если бы Рома в этот момент жевал, то обязательно бы поперхнулся едой. Ну вот, как женщины, даже его умница сестра, из невинного предложения могут устроить целую драму?!

– Марин, да ты что?! Всё хорошо! Даже не думай об этом! Ничего не изменилось. Зарабатываю я достаточно, на твою реабилитацию почти всё собрал. А на операцию, сама знаешь – продадим родительскую дачу. Всё будет хорошо, Мариш!

Рома сел на корточки перед сестрой и сжал её подрагивающие пальцы. Она смотрела на него с такой мукой во взгляде, что Роману было безумно паршиво. Уже два года с момента аварии, он всячески старался бодриться и никак не показывать сестре своего отчаяния, а порой и жуткой усталости.

– Мариш, русалочка моя, ну зачем ты так? Ты же знаешь, я всё для тебя сделаю. Всё будет хорошо. Не хочешь печь…не пеки.  – Роман с заминкой продолжил успокаивать сестру, – Можешь вообще не готовить, проживём на доставке. Не плачь, пожалуйста.

– Ром, – со всхлипом начала Марина, – ты не представляешь, как паршиво я себя чувствую, сидя на твой шеи. Если я не говорю об этом, то это не значит, что я смирилась с положением дел. И как бы ты не хорохорился, я знаю, что твоя «работа мечты» не такая уж и замечательная. Убеждать меня в обратном даже не пытайся! Я все вижу, Ром. – она потянулась к брату и, обняв его за шею, положила свою голову ему на плечо. Он пах её Ромкой, родным и любимы братом, легким мужским парфюмом, а ещё уличной вечерней прохладой. – Я так тебя люблю, Ром. Я очень тебе благодарна. Но мне невыносимо жаль, что из-за меня ты занимаешься тем, чем занимаешься. Ты бы уже давно нашел себе приличную девушку и женился, если бы не я.

– Марин, – хмыкнул Рома, – Думаешь, мне девушек не хватает? – спросил Рома. В его голосе слышалась улыбка, нежность и да, немножечко усталость. Марина, с детства была крайне восприимчива к эмоциям родных людей, а с болезнью у неё и вовсе обострилась интуиция или, как она сама это называла, открылся «третий глаз». Иначе, она бы ещё очень долго не понимала специфики его работы. Понятное дело, говорить о таком родной сестре, к тому же ещё и младше тебя на восемь лет, Роман категорически не собирался. Но она раскусила брата на третью рабочую «смену». Ох, и скандал тогда был!