Охотник

Только всё-таки Джер, следуя по улицам, ведущим к одному из самых захолустных районов городка, соблюдал крайнюю осторожность. Вот оно! При виде знакомого здания он ощутил толчок в груди. Рыжевато-коричневый куб высотой в три этажа с асимметричной крышей… Не снимая шлема, Джер украдкой кинул взгляд на крышу. Потом, как бы случайно, он остановился возле сгнившей скамьёй, прислонившись к шершавой бетонной стене. Дождавшись, когда кто-то из жильцов выйдет или зайдёт, Джер отделился от стены и спокойно прошёл внутрь. Нельзя было допустить, чтобы Морена узнала о его приезде. Она просто убьёт его, если успеет прыгнуть первой.

Единственный его шанс – попытаться её опередить, а затем заставить выслушать.

Внутри дом выглядел ещё непригляднее, нежели снаружи: пустые, гулкие лестничные проходы, безликие стандартные коридоры.

Однако Джер почувствовал, как его сердце заколотилось быстрее и что-то похоже на ностальгию сдавило грудь. Это место, которое, казалось, должно было вызывать у него неприязнь, напомнило ему о свободе.

Большие комнаты, скрытые за железными дверями, снимали те, кто был равнодушен к коврам и шторкам на окнах, но нуждался в пустом пространстве, где можно было уединиться и делать всё, что придёт на ум. В основном дом населяли небогатые художники, сделавшие из квартир большие студии. Некоторые двери были обтянуты мешковиной и ярко раскрашены.

Большинство из них имели стандартные замки.

“Я не должен скучать по всему этому”, – твердил себе Джер.

Однако каждый угол тут вызывал волну воспоминаний. Морена жила в этом доме много лет, с тех пор, как её мама удрала с какой-то вампиршей из Европы. И Джер тоже практически жил тут, потому что в этом месте находился штаб их банды.

” Хорошие были времена…”.

Нет! Он встряхнул головой, чтобы отогнать воспоминания, и продолжил свой маршрут, бесшумно скользя по коридорам и поднимаясь всё выше и выше. Наконец он добрался туда, где тревожную тишину нарушало только гудение под потолком люминесцентной лампы с разбитым плафоном. Стены тут сходились теснее, вызывая ощущение, что ты отрезан от всего окружающего мира. Последний узкий лестничный проём вёл наверх. На мгновение Джер замер, прислушиваясь, а потом, не спуская глаз с лестницы, достал из-за спины свой длинный свёрток. Он осторожно его развернул и вытащил деревянный шест – настоящее произведение искусства. Шест был длиной около пяти футов и диаметром в два дюйма. Блестящее дерево бордово-алого оттенка с неравномерно разбросанными по нему тёмными узорами, похожими на пятна тигриной шкуры или на символы. Это была одна из самых твёрдых пород дерева, плотная и прочная, и при этом обладающая достаточной упругостью для боевого шеста.

Из этой древесины получается отличное оружие. Это оружие отличала ещё одна особенность. Боевые шесты обычно имели тупые концы, что давало возможность удобного захвата. А у этого шеста один конец был тупой, а другой сужался типа копья.

Остриё шеста было твёрдым, как сталь, и очень острым. Оно могло пробить любую одежду и легко пронзить сердце вампирши.

Какой-то миг Джер разглядывал шест. Потом выпрямился и, держа его наготове, стал подниматься по лестнице.

– Хочешь ты этого или нет, Морена, но я пришёл.

7

Он выбрался на крышу. Там был разбит небольшой садик, – везде стояли большие деревянные кадки с хилыми растениями.

Между ними валялся грязный садовый инвентарь и другой хлам, как это обычно бывает во внутренних двориках. Тут и обосновалась Морена. Её пентхауз выглядел таким же неухоженным и непрезентабельным, как и всё здание, только зато отсюда был виден целый город, а место это было совсем уединённым. Сюда нельзя заглянуть из соседних высоток: их просто нет поблизости. Джер осторожно направился к двери. Его чувства обострились до предела, пока он бесшумно ступал по выщербленному рубероиду. Когда-то в прошлом они любили так играть: незаметно подкрасться к кому-то из своих. Если кого-то удавалось напугать, над ним тут же насмехались и тот, кто поддался чувствам, гневался от унижения.

Однако сейчас это была не игра.

Подкравшись к перекошенной деревянной двери, Джер остановился. Не дверь, а недоразумение. Надо быть такой идиоткой, как Морена, чтобы не укрепить её и не оградить себя от незваных гостей. Отойдя от двери, он, двигаясь бесшумно, как кот, направился к узкой металлической лестнице, ведущей на крышу деревянного здания. Джер взобрался наверх и осторожно двинулся вдоль крыши. Когда он добрался до противоположного конца, то глянул вниз. Он находился на высоте четырёхэтажного строения. Прямо под ним было окно. Оно оказалось открытым. Джер едва заметно улыбнулся. Зацепившись носками за карниз крыши, он ловко наклонился вперёд. Потом, ухватившись за перекладину рамы, он, будто кидая вызов опасности, повис в воздухе, как летучая мышь, вниз головой, и заглянул в комнату. Морена была дома. Она спала. Она развалилась на потрёпанном диване, лежа на спине, полностью одетая: в штанах, низких ботфортах и в кожаном топе. Выглядела она неплохо.

“Как в прежние времена”, – подумал Джер.

Как в те дни, когда их банда могла целую ночь гонять на байках, охотиться, биться либо устраивать гулянки. А затем они возвращались домой, чтобы переодеться и отправиться в колледж, – все, исключая Морену, которая ухмылялась, смотря на них, и заваливалась дрыхнуть. У неё не было родителей или родни, которые запрещали ей пропускать учёбу.

“Как это она не напялила ещё и свой шлем?” – Подумал Джер, возвращаясь на крышу.

Он взял свой боевой шест, ловко просунул его в окно, а потом вновь наклонился вниз, повиснув на сей раз на руках, и беззвучно проскользнул в помещение. Джер подошёл к Морене и остановился. Она не изменилась.

Такой всё это время она оставалась в его памяти, а во сне она казалась совсем юной и такой уязвимой. Лицо Морены было бледным, отчего её светлые волосы казались ещё светлее.

“Она злая. Она опасна!” – одёрнул себя Джер.

Ему стало неприятно от того, что пришлось напоминать себе, кем в действительности была Морена. Память почему-то подкинула ему эпизоды из его детства, когда он жил тут, в Сан-Франциско, со своей тётей Брэй.

Шестилетний Джер с короткими чёрными волосами – кажется, он никогда их не чесал, – и маленькая чумазая Морена прогуливаются, держась за руки…

Вспыхнувшее изумлением лицо восьмилетней Морены, когда Джер предложил ей попробовать одну штуку, которую простые смертные называли мороженым… Джер с разбитым лицом сердито хмурится, пока Морена деловито обрабатывает ему раны и ссадины на лбу, щеке и подбородке перекисью водорода…

“Перестань, – решительно приказал себе Джер. – Остановись, ничем хорошим это не закончится. Да, тогда мы были друзьями… некоторое время… однако сейчас мы враги. Она изменилась. И я уже другой. И если потребуется, она убьёт меня без раздумий. И я сам ни перед чем не остановлюсь”.

Отступив на шаг, он слегка ткнул её шестом.

– Морена!

Она тут же открыла глаза и села. Она проснулась мигом, как любая вампирша, и внимательно, без малейшего замешательства, взглянула на него. Джер крепче стиснул шест, готовый к тому, что Морена может перейти прямо к нападению. Только она не собиралась нападать. Вместо этого на её лице промелькнуло странное выражение.

Изумление от узнавания сменилось иными чувствами. Только какими? Некоторое время она просто глядела на него широко распахнутыми глазами, и её груди тяжело вздымались… словно она разрывалась между болью и счастьем.

А затем она тихо произнесла:

– Джер…

– Здравствуй, Морена!

– Ты вернулся.

– Да. – Он покрепче стиснул шест.

– Где же, твою мать, ты пропадал? – Одно движение, и Морена уже стояла на ногах.

“Вот теперь она и правда разозлилась”, – заметил Джер.

С такой Мореной проще иметь дело, эта Морена была ему знакома.

– Я не могу тебе сказать.

Он говорил правду, и это могло вывести её из себя совсем. Именно так и случилось. Она тряхнула головой и откинула волосы со лба – по утрам они всегда торчали у неё в разные стороны – и свирепо уставилась на него. Она стояла в свободной позе, не предпринимая никакой попытки напасть, однако при этом в любой миг готовая дать отпор. Краем глаза Джер следил за её ногами.

– Ты не можешь сказать мне? В один прекрасный день ты пропадаешь безо всякого предупреждения, не оставив и записки… ты кидаешь всех, кидаешь меня и просто-напросто исчезаешь, и никто не имеет представления, где тебя найти… даже твоя тётя… а теперь ты вдруг заявляешься и не можешь сказать, где был!?

Джер понял, что она уже завелась. Он удивился. Он ожидал, что она встретит его гораздо холоднее и безжалостно нападёт на него.

– О чём ты думал, когда просто кинул всех? Тебе на ум не приходило, что люди могут переживать? Что они могут подумать, что ты погиб?

“Мне никогда на ум не приходило, что кому-то я не безразличен, – молча поразился Джер. – Особенно тебе”.

Только вслух этого он сказать не смог.

– Послушай, я не хотел никого обидеть. И я не могу объяснить, почему ушёл. Однако сейчас я вернулся…

– Но ты не можешь просто так взять и вернуться!