Когда я стала тобой

– Можно я возьму его на руки? – спросила я у тебя.

– Конечно, – ответила ты, едва глянув в мою сторону.

Я наклонилась, отстегнула ремешки, и сердце вдруг пронзила боль еще до того, как я достала Салливана из автокресла. Однако она утихла, как только я прижала мальчика к груди и положила его головку себе на плечо. Я начала осторожно покачивать его, держа одну руку на попке, как когда-то с Аароном, и Салливан успокоился.

По телу разлилось тепло.

Я еще не забыла, как это делается.

Ощутив его молочный аромат, я полностью расслабилась. Он вызывает эйфорию, будто наркотик, и однозначно перебивает запах лака и средства для его снятия. Я закрыла глаза, сделала вдох. Затем опустила голову и слегка коснулась носом мягкой гладкой кожи Салливана.

Он захныкал и начал вырываться.

– Тише, все хорошо, – прошептала я и вновь начала его укачивать, но на этот раз не помогло. – Может, он проголодался?

Ты глянула на него через плечо.

– Наверное. Там в сумке есть бутылочка и молочная смесь.

Смесь?

– Ты не кормишь его грудью? – Господи, прозвучало так осуждающе! Мы с Кристиной сами всегда смеялись над женщинами, которые считали себя выше остальных.

– Нет, – коротко ответила ты без каких-либо объяснений.

Отчасти меня это покоробило, ведь я-то, заботясь о здоровье Аарона, кормила его до года. Однако при этом я позавидовала твоей уверенности: ты не стала оправдываться, не стала до хрипоты доказывать свою точку зрения. Если честно, процесс кормления не приносил мне особого удовольствия. Это очень неудобно и обременительно. Я много раз собиралась перейти на смесь, но, пристыженная собственной матерью, продолжала кормить сына грудью. Никогда не забуду, с каким ужасом взглянула на меня мама, когда я поделилась с ней своими чувствами по этому поводу. Грудь так разбухала, что я не могла влезть ни в одну рубашку, да и спина все время болела. И что я услышала в ответ на свои жалобы?

«Ты вечно думаешь только о себе, Келли».

После такого я уже не осмелилась бросить кормление, ведь я не обладала твоей уверенностью.

– А, ну ладно.

И как же я приготовлю ему здесь бутылочку?

Я обвела взглядом помещение: в дальнем углу была раковина. Но смогу ли я одновременно держать Салливана и наводить смесь? Давненько я не оказывалась в таком затруднительном положении.

Мальчик плакал все громче. Одной рукой я прижимала его к груди, а другой копалась в сумке для подгузников: салфетки, ключи – все не то… Где же смесь и бутылочка?

– Готово, – сообщила ты и встала с кресла.

Слава богу, ты выбрала гелевый маникюр. Обычный лак высыхал бы дольше.

С чувством облегчения я передала тебе малыша. Ты взяла его на руки, и мой взгляд остановился на твоих ногтях. Брызги красного на фоне белых ползунков Салливана опять вызывали у меня воспоминания о том дурацком красном белье.

Глава 7

После маникюра мы отправились перекусить. Точнее, я просто заехала на парковку у кафе, решив, что ты тоже проголодалась – была ведь уже половина первого.

– Зачем мы сюда свернули? – с хмурым видом поинтересовалась ты.

– Наверное, пора подкрепиться.

Ты нерешительно прикусила губу, глянула на Салливана в кресле на заднем сиденье.

– Э-э… я вообще-то не очень хочу есть. Плотно позавтракала.

А вот я умирала с голоду. С утра ничего не ела, только чай попила. Да и в холодильнике было пусто.

– Можешь взять какую-нибудь закуску или салат. Моя подруга вечно сидит на всяких модных диетах, но даже когда она питается одними соками, мы все равно вместе ходим на обед. – Я подмигнула тебе. – Главное – составить компанию.

Ты кивнула и выдавила улыбку.

– Да, только вот… Салливана скоро укладывать… – возразила ты, глядя в боковое окно с таким видом, будто планировала побег.

Почему ты спешила? Мы же хорошо проводили время, ближе знакомились друг с другом. Мне ужасно не хотелось возвращаться в пустой дом. Когда я отправляла тебе первое сообщение, то надеялась, что мы проведем вместе весь день. К тому же я заплатила за твой маникюр. Неужели так сложно со мной пообедать?

Тут я вдруг заметила, что ты, покопавшись в сумке, достала из нее старый потрепанный кошелек. У меня был такой же, когда я только вышла замуж. Для молодых и не сильно богатых родителей на первом месте стоит покупка подгузников, молочной смеси и продуктов, а никак уж не новых кошельков.

– Я угощаю.

Услышав это, ты немного расслабилась.

– Правда?

– Конечно, – кивнула я.

– Ладно, – преодолев сомнения, сказала ты через пару секунд.

На сердце стало легче. Я улыбнулась, и мы вышли из машины. В кафе я попросила, чтобы нас посадили за столик на улице. С утра было прохладно, но теперь воздух прогрелся – можно насладиться чудесным осенним деньком. На открытой веранде Салливан никому не помешал бы своим плачем: почти все столики пустовали.

Мы обе заказали по сэндвичу. Наконец-то у меня появилась подруга, которая питается не только салатами. Салливан захныкал, и я предложила взять его на руки.

– Что-то он в последнее время часто капризничает, – призналась ты, с благодарностью протягивая мне малыша. – Не пойму, в чем дело.

– Ты говорила об этом педиатру на прошлой неделе? – Я взяла мальчика поудобнее, чтобы он положил голову мне на плечо. Он коснулся своими пальчиками моей руки – приятно.

Ты кивнула.

– Да, только у них на все один ответ: «Дети часто плачут, это нормально».

– Ну, это правда.

Я осторожно покачивала Салливана, гладя его по спине, как тогда в маникюрном салоне. Снова сработало. На его пухленьком личике заиграла улыбка, и я рассмеялась.

– А твой Аарон? Он был капризным ребенком?

Давно мне никто не задавал вопросов о детстве сына.