Искусство миротворца. Книга вторая

Глава 2. « Опять ты?»

– Харк?! Что ты здесь делаешь? – воскликнул я, не скрывая удивления.

– Следую к другу, – ответил он с лёгкой снисходительностью, словно разъяснял нечто само собой разумеющееся.

На моём лице расцвела радостная улыбка: я тут же подумал, что речь идёт обо мне. Но Харк мгновенно разрушил эту хрупкую надежду.

– Неужели ты всерьёз предполагал, что я обречён прозябать в той яме? – с возмущением произнес зубастый. – После окончания выпускных экзаменов меня каждый раз отправляют в дальнюю обитель старого друга. – он вальяжно откинулся на сиденье и теперь куда больше походил на вельможу, которого я и ожидал увидеть вместо Харка. – Там я смогу предаваться чтению, гулять по саду, а по вечерам мы будем вести задушевные беседы за чашечкой травяного чая. Жаль, без угощений, – добавил он с сожалением.

– Вот как, – в моём голосе невольно проскользнула едва заметная нотка дружеской ревности.

Харк хлопнул в ладоши, будто был доволен каким-то результатом.

– А ты, значит, будешь моим попутчиком! Я даже рад.

– Ты рад?

– Не в том суть. Мне сказали, что часть пути со мной будет ехать пассажир, и чтобы я его не напугал. Даже подумывал всю дорогу изображать немого перед незнакомцем, чтобы он не заподозрил ничего, – он усмехнулся, – даже отрепетировал кивки головой. А, кстати! Скажи, где мы сейчас?

– В городе Белый Лес, – ответил я, присаживаясь и бросая взгляд на сумку, предназначенную мне.

– М-м-м… Так ты, значит, последовал совету мудрого Харка и отправился лично всё проверить? – его речь была уж очень напыщенной, будто он впитывал в себя роскошь кареты и пытался соответствовать ей в манере говорить.

– Можно и так сказать. Я разговаривал с самим Проклятым карилом! – воскликнул я и тут же осёкся, испугавшись, что меня могут услышать снаружи.

– Не переживай, в карете можно кричать хоть до хрипоты – снаружи всё равно ни звука не донесётся. Значит, он и вправду ещё жив, Проклятый‑то, – протянул Харк, постукивая пальцами по нижней челюсти.

Его взгляд стал острым, пронзительным, а в голосе зазвучала неподдельная заинтересованность:

– Ну, давай рассказывай. Я хочу знать всё, о чём вы там говорили!

Пока я посвящал Харка в подробности своих приключений, он слушал внимательно, ни разу не перебив. Взгляд его оставался заинтересованным, порой задумчивым, а пальцы, словно по привычке, выстукивали неспешный ритм по своей челюсти. Когда я закончил, он тут же спросил, будто давно ждал этого момента:

– А что, если девушка‑маг сможет снять проклятье?

– М‑м‑м… Я как‑то не думал об этом. Ты считаешь, у неё получится? – в голосе вспыхнула надежда.

– Не знаю наверняка, но вдруг. В магических делах я плохо плаваю. Может, ты что‑то читал об этом?

– Нет, ещё не успел. Ведь только отправили на обучение как раз по этим вопросам, – ответил я, разводя руками.

– Тогда, может, стоит спросить у неё напрямую? У этой девочки.

Идея Харка казалась здравой.

– Можно, – оживился я, – только она, наверное, уже ушла с площади. И с ней сейчас этот получеловек… Хотя, Проклятый говорил, что он, вроде, не опасен.

– Вот бы выяснить точно, он больше человек или монстр. Тогда было бы проще, – произнёс Харк, задумчиво отведя взгляд. Я не понял, что именно он имел в виду, но расспрашивать не стал.

– Да, можно попытаться её найти, – твёрдо сказал я, вставая. – Но в прошлый раз, когда я её видел, она была не слишком дружелюбна.

– Это и понятно. Если бы ты был магом и жил там, где магия запрещена, да ещё и подобие зверя кусало тебя по ночам, думаю, ты бы тоже не отличался приветливостью.

– Это точно… – я ещё хотел добавить про условия проживания в канализации, но потом передумал. Он это и сам знал не понаслышке, и для него это не было чем-то из ряда вон выходящим. – Как это провернуть? – задал вопрос вслух сам себе. – Туннелей под городом много, мне будет нелегко найти цветочницу в них.

Пока я размышлял, как осуществить предложение Харка, он вдруг громко заявил:

– Я пойду с тобой!

– Тебе нельзя, – возразил я.

– С чего это вдруг? – усмехнулся Харк. – Я свободный, а не заключённый. Вот, смотри! – он достал из кармана плаща документ и показал мне.

«Представитель иностранной делегации „Мирный путь“. Имя: Сомар Догар. Задержание или обыск только в присутствии должностного лица в звании не ниже жёлтой звезды», – прочёл я в нём.

Харк указал на оттиск печати внизу документа и требовательно попросил:

– Посмотри на неё своим даром.

Через пару секунд я вгляделся в нее взглядом бога и, не скрывая восхищения, описал увиденное:

– Печать словно парит в воздухе, переливаясь бело‑голубыми оттенками.

– Это же печать самого… – таинственно произнёс Харк и многозначительно поднял палец вверх.

– Очень влиятельного человека? – предположил я, всё ещё не понимая, о ком именно идёт речь.

– Ага-ага. Правда, есть одно условие моей свободы, – с интригой произнёс он, убирая документ обратно в карман.

– Какое же? – насторожился я.

Харк застыл, слегка приоткрыв пасть, словно взвешивая, стоит ли раскрывать детали, затем произнес, понизив голос:

– Если я случайно причиню вред человеку, даже по неосторожности, меня сразу же превратят в камень – точнее, в кристалл.

– Да ну! Как?!

– Лучше этого не знать, – помрачнел Харк. – Наверное… это больно.

Я вспомнил слова Ларгуса, сказанные вечером после моего вступления в департамент «Книжный червь», и понял: угроза более чем реальна. Но если ящер будет со мной рядом во время разговора со странной парочкой, мне будет спокойнее.

– Ладно, – решился я. – Тогда нам нужно поторопиться. Придётся искать её под городом, а времени на авантюру у нас всего до рассвета.

– Задачу понял, ваша честь, – произнёс зубастый ящер, и на его морде расцвела фирменная радостная улыбка, обнажившая стройные ряды зубов.

– Сейчас только взгляну на свою новую сумку, – сказал я, беря в руки творение по своему эскизу.

Внутри обнаружились несколько склянок с противным, но таким незаменимым зельем – оно будет кстати, ведь у меня остался всего один флакон. Кроме того, там лежали чистые листы бумаги и небольшая коробочка. С интересом открыв её, я увидел устройство для записей с автоматической подачей чернил – точно такое же, как у дяди Ларгуса, только в более скромном оформлении: без золота и драгоценных камней.

«Так даже лучше, – подумалось мне. – Меньше внимания привлечет. И всё же выглядит превосходно».

Убирая письменное устройство в сумку, я заметил, что во внутреннем кармашке что‑то лежит. Открыв его, с удивлением узнал предмет, о котором не раз читал и даже сдавал тест по его использованию куратору Оло. Все, кто служит в секретном департаменте и в нашем дивизионе, обязаны уметь с ним обращаться, но мне до сих пор не доводилось подержать его в руках. Очень уж он редкий.

«Это, надеюсь, не пригодится, но возьму на всякий случай», – подумал я, отворачиваясь от Харка и сжимая находку в ладони.

Предмет вставлялся в обратную сторону служебного медальона и дублировал его заднюю часть – для этого имелись специальные пазы. После соединения, что я поспешно и незаметно для Харка и сделал, медальон выглядел как обычный, лишь немного тяжелее.

Сумка оказалась именно такой, какой я её задумал. Хотя нет. Она куда лучше: компактной, но вместительной, с потайными карманами, отделами для разных записей, кистей и карандашей, а также с простыми, но надёжными застёжками. Я провёл рукой по прошитой кромке, ощущая прочность материала.

– Прямо то, что нужно, – оценил я вслух, – всё необходимое поместится, и будет аккуратно разложено.

Харк сохранял безразличный вид, словно моя обновка его ничуть не интересовала. Он сидел, прислонившись головой к стенке, и терпеливо ждал, пока я закончу.

Новую сумку я решил оставить в карете, как и ту, с которой путешествовал. Всё же предстояло ползти по узкому земляному лазу, ведущему из городского парка в туннели под городом. Проверил, на месте ли за пазухой бутылка с зельем. Взяв в руку ключ, который мне дал кучер, я объявил:

– Всё, я готов.

– Тогда в путь? – спросил Харк, потирая ладони. Он накинул капюшон и бодро поднялся с дивана.

– Как ты пойдёшь? Ты же ничего не видишь, ещё споткнёшься или ударишься о что‑нибудь, – забеспокоился я.

– Не переживай, буду ориентироваться по твоим ногам, – успокоил меня Харк. – Иди впереди, только не беги сильно. В этих галошах мне совсем неудобно ходить.

Мы покинули карету, и город тут же поглотил нас своей сумрачной, сонной тишиной. Лошади, уже распряжённые, безвольно стояли в стойле. Кучера нигде не было видно: наверняка он, выдохшийся после дороги, завершил все дела и отправился отдыхать.

Двинулись в сторону городского парка – неторопливо, боясь привлечь к себе лишний интерес. Прохожие встречались редко, и никто из них не обращал на нас внимания, даже когда Харк изредка наваливался на меня, не успевая вовремя затормозить из-за мешающего его обзору капюшона. Только на подходе к небольшому парку у нас наконец стало получатся двигаться, избегая неловких столкновений.

В потемках мы отыскали лаз, из которого я сегодня рано утром поднялся на поверхность, а за массивным валуном – деревянную крышку, тщательно укрытую мной же густым влажным мхом. Осторожно сдвинув её в сторону, я активировал взгляд бога и первым скользнул внутрь.

Ползти на карачках по рыхлой земле оказалось сущим наказанием. В голове навязчиво кружила мысль: «Опять придётся всё стирать». Харк продвигался следом с куда большим трудом. Он вёл бой со своим плащом, а обувь то и дело норовила соскользнуть с ног. Время от времени он обращался к ней с горестными увещеваниями, словно надеясь уговорить не делать этого в один из самых неподходящих моментов.

Наконец мы вывалились в просторный канализационный тоннель. Здесь заправляла полная темнота, а из звуков – лишь монотонное журчание воды, бегущей по каналу.

– Так, – Харк с досадой отряхнул землю с плаща, – если бы знал, что путь пролегает через это, дважды бы подумал, прежде чем предлагать свою помощь.

Я не сдержал усмешки:

– Неужели могучего Харка остановит такая мелочь? К тому же ты мог просто снять плащ перед спуском.

– Ага, и лезть сюда в платье? – буркнул он с недоумением.

– В каком платье? – не понял я. Мгновенье спустя воспоминание вспыхнуло и ударило в мою голову: да, я действительно недавно подарил ему наряд. – Ты сейчас в нём?

– Конечно! Не мог же я оставить его там, – он махнул рукой в неопределённом направлении. – А в руках вынести оттуда ничего нельзя – отберут.

Я окинул его взглядом, воскрешая в памяти образ зубастого ящера с нелепым туловищем в подаренном брезентовом одеянии.

– Да, плащ лучше не снимать, – заключил я и двинулся вперёд по тоннелю, совершенно не помня, куда именно нам нужно идти. После небольшой паузы добавил: – Иначе у проклятого возникнут лишние вопросы. Да и у странной парочки тоже.

– Ты думаешь, они захотят такое же? – спросил Харк, снимая капюшон и следуя за мной.

– Ну… не думаю, – поморщился я, стараясь не обидеть зубастого. – Платья носит только цветочница, но у неё уже есть своё.

Наше присутствие вряд ли останется незамеченным – в первую очередь благодаря громогласным шагам Харка. Обувь была ему велика, и он постоянно волочил подошвами по камням. В городе этот звук едва ли привлек бы внимание, но здесь, в замкнутом пространстве тоннеля каждый шаг многократно отражался от стен, усиливаясь и превращаясь в гулкое эхо, которое разносилось по всем закоулкам подземного лабиринта.

– Эх… Ал, ты совсем не знаешь женскую натуру. Платьев много не бывает, – произнёс зубастый ящер, и его голос прозвучал неожиданно мягко для столь устрашающей внешности.

Я снова невольно задумался.

«Если он и вовсе не ящер? Может, просто не помнит своего происхождения? – мысль эта приходила мне ещё в логове у Проклятого. – Харк может быть подобным существом – тем монстром, что напоминает помесь человека и зверя: собаки или волка, как тот, что сейчас с цветочницей. Так же и Харк мог быть человеком, но по какой‑то причине стал этим…»

Перевёл взгляд на Харка. Тот продолжал осматриваться. Его глаза, казалось, впитывали малейшие отблески света в этой кромешной тьме. Без всякого божественного дара он видел явно дальше, чем я с моим взглядом бога первой ступени. Ноздри его едва заметно подрагивали, втягивая воздух – два резких вдоха, будто он уловил невидимую нить запаха.

Я замер, ощущая, как по спине пробежал холодок. Воздух сгустился от напряжения. Мой дар проникал в темноту всего на десять шагов и не позволял увидеть смотрящих на нас, но кожа буквально зудела от ощущения чужих взглядов, прячущихся в темноте.

– Нак‑кар! – выкрикнул я громко и чётко, вкладывая в слово всю уверенность, что за нами наблюдают.

– Ты чего это? – прошептал Харк, не понимая, зачем я кричу непонятную фразу.

Не ответив ему, я двинулся вперёд к деревянному мостику, перекинутому через канал. Осторожно ступая по бревнам, которые под моим весом начинали похрустывать, я остановился в самом центре, где эхо усиливало каждый звук, и снова произнёс кодовое слово, полученное от Проклятого:

– Нак‑кар!

Послышался едва уловимый шорох. Мой взгляд поймал силуэт карила: он крался по каменной брусчатке на четырёх конечностях, напоминая огромного кота, выслеживающего мышь, в его движениях читалась настороженность.

Харк догнал меня и встал на полшага впереди, инстинктивно прикрывая. Опасности не было, но такое поведение Харка вызывало у меня теплое дружеское умиление, которое перебилось опасением упасть с мостика, когда тот начал существенно раскачиватся. Карил приблизился, поднялся на задние лапы, его нос на вытянутой морде задвигался, обнюхивая нас обоих.

– Нак‑кар, – неожиданно повторил за мной Харк.

Карил замер и уставился на него. Затем, словно приняв какое-то решение, неторопливо развернулся, опустился на все четыре конечности и рванул прочь.

Я бросился следом, боясь упустить из вида нашего проводника. В темноте было трудно разглядеть путь, но я упрямо следовал за мелькающим впереди силуэтом. Харк замешкался и отстал, но вскоре краем глаза я заметил, что он догонял. Бросив на него быстрый взгляд, я понял причину: он стянул обувь и теперь держал её в руках, легко семеня босыми лапами по камням, держа темп.

Дважды я вынужден был остановиться, хватая ртом воздух. Каждый раз карил исчезал из виду, но, заметив наше отставание, возвращался. И вместе с Харком они ждали, пока я отдышусь: карил – с бесстрастным спокойствием, Харк – с надменной усмешкой превосходства. Для них эта пробежка, видимо, была не более чем лёгкой разминкой. А для меня – изнуряющим испытанием. Не зря отец говорил, что нужно больше внимания уделять спорту.

Проклятый стоял за каменным пьедесталом, погружённый в чтение украденного трактата. Его силуэт, освященный мягким светом костра, создавал мистическую атмосферу. Зубастый ящер раскрыл и без того большие глаза еще шире, изучая скромные апартаменты особенного владельца. Я же смотрел на кувшин с водой, который примостился вблизи костра – он неустанно манил моё пересохшее горло, обещая мгновенное облегчение.

Карил, выведший нас сюда, издал несколько коротких звуков, к которым я не прислушивался, – будто объяснял хозяину, кто явился в его убежище. Проклятый даже не обернулся.

– Ал, ты решил ещё раз меня навестить? – его голос звучал ровно, с ноткой удивления. – А я тут изучаю книгу. Это действительно великое произведение, особенно если читать его без навязчивых мыслей.

Я осмелился подойти к костру без разрешения. После бешеной погони дыхание сбилось – громкое, рваное; руки дрожали так, что едва удерживали кувшин. Налил воды в чашку, невольно ухмыльнувшись, когда часть жидкости пролилась на землю. К сожалению, не холодная, а теплая вода, нагретая жаром костра, окатила мое пересохшее горло. Краем глаза я заметил склянку, оставленную здесь этой ночью. Она была пуста… Утолив жажду, я наконец обратился к проклятому:

– Я принёс вам ещё одну баночку с зельем.

Дрожащими пальцами нащупал в кармане сосуд, вытащил его и протянул вперёд. Проклятый медленно повернулся. Его взгляд скользнул по мне, затем переместился на Харка. Ни тени удивления не промелькнуло на его лице при виде моего спутника. Напротив – едва заметный кивок и негромкое:

– Подойди, друг. Тебе, должно быть, тоже не помешает попить воды, – произнёс Проклятый, а после взял у меня бутылёк и внимательно его рассмотрел. – Спасибо за такой поистине полезный подарок. Ещё пару ночей я буду спать как младенец.

Харк подошёл к нам, но пить не стал – лишь без стеснения устремил на Проклятого любопытный, изучающий взгляд.

– Но я бы хотел попросить вас об одной услуге, – продолжил я. – Покажите, где живёт та девушка с получеловеком.

– Это плохая идея, Ал, – строго произнёс Проклятый, замерев в раздумьях.

Я заметил, что зелье уже начинало терять силу: на его лице то и дело проступали редкие судорожные сокращения мышц, хотя он пока успешно с ними справлялся.

– Вы не переживайте, мы с Харком будем осторожны, – настойчиво добавил я.

Проклятый перевёл взгляд на Харка, уделив немного времени, чтобы рассмотреть его.

– Ал спрашивал про тебя. Почему-то он думал, что мы с тобой знакомы. Но я в первый раз вижу такое красивое божье создание, – в словах Проклятого звучала искренность.

Если кто-нибудь когда-нибудь задастся вопросом, как смущается ящер, вряд ли найдётся ответ. Но теперь я знал точно – видел это воочию. Зубастый буквально растерялся от слов мудрого старого карила.

Дело было не в том, что проклятый проявил интерес к необычной внешности Харка, как это сделал бы любой из нас. Он не просто отметил её – он возвысил, подчеркнул. Видимо, проклятый карил понимал, каково это – быть особенным, и сколько боли может приносить такое отличие.

На секунду мне показалось, что Харк сейчас не выдержит напряжения, что вот-вот разразится взрыв той невероятной силы, которую я видел, когда он оглушил рыбу в воде. Такой, что нас с Проклятым просто размажет по стенкам этой норы. Но вместо этого Харк лишь неловко улыбался. Его тонкие губы, почти незаметные на массивной челюсти, дрожали. Он явно не знал, как реагировать на столь неожиданные слова.

– Доверие Ала к тебе велико, раз он привёл тебя сюда и не боится с тобой отправиться к ним. А ты сам не боишься к ним идти? – обратился Проклятый к Харку. – А то я скажу тебе: они грозные. И да… как тебя зовут? А то Ал забыл нас представить.

– Харк, – ответил зубастый ящер, чуть шевеля массивной челюстью.

– Очень приятно, Харк, – произнёс Проклятый и уже собрался добавить что‑то вроде: «А ты называй меня, как и все, Проклятым». Но Харк опередил его:

– И я с вами, уважаемый Нак‑кар!

Проклятый явно удивился. На мгновение замер, обдумывая услышанное, а затем уважительно склонил голову. Потом перевёл взгляд на меня:

– Знаешь, Ал, я бы хотел передать тебе трактат, чтобы ты вернул его прошлому хозяину. Но, как понимаю, тебе сейчас это не с руки.

– Сейчас в этом нет смысла, – ответил я. – Это ничего не изменит – по крайней мере, в лучшую сторону. Если вернуть книгу прямо сейчас, это лишь подтвердит вашу причастность к краже и ускорит реализацию плана по вашему устранению

– Ну а что тянуть? – воскликнул Проклятый. По его морде вновь пробежала лёгкая судорога. Он попытался скрыть её, отвернувшись от нас. – По крайней м-мере, я буду в здравии, а не мучиться приступами бешенства.

– Вы сказали, что если появится малейший шанс спасти братьев, вы за него ухватитесь. Так?

Проклятый кивнул, чуть повернув к нам морду.

– Шанс есть, хоть и очень маленький.

Он хотел обернуться к нам, но передумал.

– Хорошо… Если есть такой ш-шанс, я буду ждать возможности ухватиться за него – и не от-тпущу. Мы, все карилы, будем ждать этого.

Мы с Харком переглянулись. Между нами, сквозь груз возложенной ответственности, проскользнуло молчаливое сомнение: получится ли у нас задуманное?

– Вас я сам лично п-проводить не смогу, – продолжил проклятый со вновь появляющимися дефектами в речи. – С-спазмы уже начинают сводить тело, и я… буду очень медлителен. А зелье х-хочу сохранить до момента, когда мой разум снова начнут резать п-приказами и требованиями.

– Да, понятно, – машинально кивнул я, хотя он меня и не видел.

– Мой собрат доведёт вас до нужного тоннеля, но д-дальше – сами. Имейте в виду: они могли уйти. В глубине их жилища идёт туннель ч-через реку, но он затоплен водой. Как понимаю, для Харка это не будет проблемой, как и для с-странной парочки. А вот для тебя, Ал, я бы не рекомендовал п-пытаться его преодолеть.

Я снова кивнул.

– Удачи вам, Ал и Харк. Что бы вы ни задумали, – пожелал Проклятый.

Работа над книгой продолжается. Некоторые главы в дальнейшем могут быть перенесены в первую книгу. Если вам понравился отрывок, оцените его и подпишитесь в знак благодарности.