Огненные драконы

Вытерев пот со лба, Миккель представил ребят друг другу:

– Андерс, Лизабет – это Тео, дракон, похищенный драконами, как видите – цел и невредим.

Тео вынул руку из кармана и слегка помахал ладонью в знак приветствия.

– Страшно было, когда тебя похитили? – спросил Андерс у Тео и мысленно содрогнулся. Хотя что тут спрашивать, конечно, было страшно. Но, возможно, чтобы не обидеть стоявших тут же драконов, Тео ответил весело:

– Чуть от страха не помер. Точно не знаю, но мне кажется, что матушка моя понимала, что происходит. Когда драконы меня забирали, она так смотрела… что-то такое было в ее глазах, будто она поняла, зачем прилетели те драконы, будто знала что-то о нашей семье или подозревала. К тому же тогда у нас загорелся сарай, и это ее отвлекло.

– Так значит, это ваш дом загорелся тогда? – удивленно вскинув брови, спросил Андерс. – В прошлое равноденствие? Ох, и наделал же этот пожар переполоха, весь город только об этом и говорил.

– Это мы немного оплошали, – тут же сказал Миккель.

– Да, это у них случайно вышло, – подтвердил Тео. – Но все остались целы, драконы за этим проследили.

– Ничего себе оплошность, чуть весь город не спалили, – не удержалась от комментария Лизабет.

– А Миккель, – вступила в разговор Рэйна с той настойчивостью, которую она проявляла, когда хотела сменить тему разговора, и делала это, совершенно не тушуясь, – изучает историю и знает про этот сад все.

Получив возможность уйти от неприятной темы, Миккель тут же начал рассказывать об истории сада с той же самой увлеченностью, которую Андерс не раз замечал у Лизабет, когда той попадала в руки интересная книжка.

– Его придумала дракон по имени Флика, – повернувшись в сторону растений, начал свой рассказ Миккель. – Саду лет пятьсот, а то и больше. В нем есть что-то изобретенное, что-то работает на артефактах, а что-то… плод гениальности. Говорят, у автора был особый дар понимать, что нужно растениям, и она ухаживала за ними так умело, что они шли в рост в самых неблагоприятных местах.

– На западном побережье есть водопад, который носит ее имя, – вставила Эллука. – Как-то мы летали туда с моим отцом и Лейфом, а еще нам рассказывали про нее в школе. Каких только растений там нет, и говорят, что давным-давно там была ее мастерская.

– А что вообще вы проходите в этой школе? – спросила Лизабет. – На собрании говорили про Финсколь, это ведь что-то вроде школы?

– Вы что, будете учиться в Финсколе? – удивился Миккель, а Тео, похоже, обрадовался.

В знак подтверждения Эллука кивнула и объяснила:

– Сначала Совет хотел проголосовать, и тогда их или выгнали бы, или заперли. Но в последнюю секунду Лейф заявил, что принимает их в Финсколь. Пока что так.

– Тысяча драконов! – пробормотал Тео. – Навряд ли они согласились на это так уж легко.

– Да, было непросто, – подтвердила Эллука и, повернувшись к волкам, сказала: – Теперь нас в школе двенадцать, считая вас двоих. Рэйна, Тео, Миккель и я тоже учимся в Финсколе у Лейфа.

– У драконов школы не такие большие, как Академия Ульфара, – пояснила Рэйна. – В основном драконов учат их родители дома, и лишь некоторые посещают небольшие школы, если их туда примут. Обычно в школу идут те, кто проявил себя в чем-то выше среднего. Финсколем всегда управляет Драклейд. Сафира и Майлстем, которых вы видели на Совете драконов, окончили Финсколь в прошлом году. В Совет они попали, потому что за них проголосовали наши молодые драконы. Учеников Финсколя отбирает лично глава Совета драконов, и никто не вправе ему в этом перечить. Попасть в Финсколь означает, что ты займешь в жизни достойное место.

Во рту у Андерса пересохло. Занимать достойное место ему и в голову не приходило, он лишь хотел найти спокойный уголок и жить-поживать, что возможно, лишь когда тебя никто знать не знает.

– В Финсколе каждый выбирает сам, что будет изучать, – продолжала объяснять Рэйна. – И попадают туда по разным причинам. Меня Лейф выбрал, потому что я сказала, что быстро соображаю, потом мне надо будет выбрать, что изучать, но пока что я учусь читать и писать.

– Я изучаю рассказывание историй, – поделилась Эллука. – В историях сила. Благодаря историям люди учатся, меняют взгляды, история может рассмешить или вызвать слезы, воскресить воспоминания или предать забвению. Так что я учусь рассказывать истории и изучаю все, какие могу.

– А я окунулся в науку – историю, – с усмешкой сказал Миккель. – И там тоже полно всего для изучения.

– Я – исследователь, – добавил Тео. – Учусь пару месяцев, а уже узнал целую тьму всего. Тут такая неразбериха с записями, так что есть чем заняться. Например, Миккель и Эллука даже не знают, в какое время жила Флика, и выяснить это не так-то просто. Валериус, отец Эллуки, занимается составлением архива и все время тратит на приведение в порядок записей о заседаниях Совета драконов, которые проходят сейчас. Моя задача – разобраться с тем, как лучше сохранить записи, а точнее, понять, о каких событиях у нас уже есть записи, а о каких нет. После окончания Последней великой битвы драконы переехали в другое место, и с тех пор архивные записи так и лежат в беспорядке. Целые комнаты заставлены записями и артефактами, где можно найти что угодно.

Все эти ученые дела хорошо подошли бы Лизабет, Андерс же от упоминания о них едва не лишился чувств. С чтением и письмом он справлялся кое-как, и каждый урок в Ульфаре давался мальчику с большим трудом. Что ему делать среди одаренных учеников? Его тут же раскусят. Хотя, возможно, Лейф знал, что Андерс не подходит для его школы, и принял его туда только для того, чтобы обезопасить на время. Что касалось Рэйны, та вполне могла учиться в школе для одаренных, ведь недаром Лейф заметил, какая она смышленая и находчивая, постоянно у нее наготове какие-то планы и идеи. С Рэйной дело иметь приятно, с ней не пропадешь, а вот от него, Андерса, только и жди, что вляпаешься в неприятности.

И все же сейчас он был благодарен судьбе за то, что обрел безопасное убежище, да еще какое. Может, если он хочет защитить себя и своих близких и научиться вызывать этот ледяной огонь, ему и стоит начать учиться в Финсколе.

Было заметно, что молодые драконы – по крайней мере Эллука, Миккель и Тео – были не против, чтобы Андерс и Лизабет остались в Дракхэлме, хоть и восприняли эту идею слегка настороженно.

Что касается Лизабет, сейчас ее беспокойство и тревога отступили прочь перед восторженным желанием изучить место, в которое она попала. Андерс же, несмотря на то, что все как-то уладилось, не мог забыть покидавших поле боя одноклассников и то недовольство, с которым члены Совета драконов смотрели на него и Лизабет – волков, оказавшихся на их территории. Не грозит ли им здесь опасность? Что будет, если Сигрид воспользуется Снежным камнем?

Несколько недель Андерс только и думал, что о спасении сестры: сначала строил планы, как ему попасть в Ульфар, а потом – как добраться до нее самой. О том, что будет после того, как они попадут в Дракхэлм, он даже не задумывался, и вот перед ним новая задача – обрести здесь дом. Сейчас главное – вести себя тихо, постараться узнать об этом месте как можно больше и надеяться, что, вопреки всему, какой-нибудь выход найдется.

Они с сестрой всегда как-то выкарабкивались, справятся и на этот раз.

* * *

На праздник равноденствия Андерса и Лизабет не позвали. Это было важнейшее событие для драконов и волков. В равноденствие день и ночь становятся равными по длине, и максимальное воздействие обретают магические силы природы – те самые, которые позволяют волкам высекать ледяные копья, а драконам изрыгать пламя, и делают возможным превращение.

Лизабет рассказала Андерсу, что волки празднуют равноденствие в тишине, погружаясь в размышления. Драконы же известны своими шумными празднествами.

Лейф решил, что Андерсу и Лизабет лучше на это время остаться в своей комнате: многие драконы до сих пор не доверяли этим, пусть и защищавшим их в битве, но все же волкам. Лизабет расстроилась – еще бы, упустить такую возможность и не увидеть эту интересную сторону жизни драконов, но Андерс был совершенно не против там не появляться. Лейф прав – лучше держаться неприметно.

Когда наступило время ужина, в комнате волков появились Рэйна и Эллука, неся полные тарелки праздничной еды: там были сдобренная чилой тушеная рыба, с гарниром в виде поблескивающего маслянистого горошка, оранжевой и желтой моркови, и лежащие поверх овощей темно-коричневые ломти хлеба. Вдобавок к этому Рэйна принесла два ярко-желтых воздушных сметанных кекса, щедро политых апельсиновой глазурью.

У Эллуки в волосах появились красные ленты, а косы Рэйны… исчезли. Она отрезала волосы, и теперь они едва доставали до плеч, а кудри свободно развевались, не стянутые, как раньше, заколками или косами.

– Ну как, нравится? – спросила она у брата, тряхнув волосами, чтобы он получше оценил новую прическу. – Это Эллука предложила, когда мы собирались на праздник.

– Мне… – Андерс не знал, что сказать. – Красиво, – похвалил он, не думая.

Однако в душе мальчика промелькнуло какое-то странное ощущение, он толком не понял какое. С отрезанными волосами, в этой драконьей одежде Рэйна очень изменилась внешне, даже если лицо осталось прежним, каким он знал его все эти годы. Эллука предложила, и она вот так легко согласилась?

– А где драконы берут продукты? – спросила Лизабет, уже увлеченно поедая принесенный ужин. – Здесь, в горах, этого точно не вырастишь.

– Мы меняемся, – ответила Эллука, усаживаясь на край кровати Лизабет. – Конечно, люди, с которыми мы ведем обмен, не знают, что мы драконы. Еще у нас есть собственные фермы. В основном их держат дети, чьи родители были драконами, но сами они превращаться не захотели. Они живут далеко от гор, но связи с родственниками терять не хотят. Фермы есть в Апленде, овец выращивают и отправляют по морю из портов Тайлерда и Алчера. Апельсины растут в оранжереях рядом с портом в Баэрноре на юго-западе. Как и мы, они живут так, как им нравится.

Андерс пытался есть помедленнее, наслаждаясь каждым кусочком, но он был так голоден, что сдерживаться оказалось непросто, и ел он довольно торопливо. Возможно, голод связан с тем, что на высекание ледяного огня ушло много сил, и мальчик до сих пор их не восполнил. Глядя на аппетит брата, Рэйна улыбнулась и, отломив от своего кекса половину, положила на его тарелку.

– А что, Совет драконов длится целый день? – спросила Лизабет.

– Да, – подтвердила Эллука. – Пока двадцать пять человек о чем-то договорятся, целый день и проходит, учитывая, что выслушать надо всех.

– И правда, – вмешалась в разговор Рэйна, – каждый дракон считает своим долгом сказать, что он думает. Вот и длятся эти собрания целую вечность.

– Ведь знают, что Снежный камень украли, может, он уже в руках у предводителей волков, но все равно не торопятся, – посетовала Эллука. – Сейчас они пытаются догадаться, что на уме у дамы Фурстульф.

Андерс и Лизабет переглянулись. До сих пор они никому не сказали, что Лизабет – дочь Сигрид, и Андерс почувствовал укол совести. Он сам пришел в ярость, когда узнал, что подруга скрывала это от него. Однако, с другой стороны, незачем давать драконам лишний повод усомниться в них. Теперь он начал понимать, почему Лизабет лгала и не говорила, чья она дочь.

– На что похож ваш праздник? – поспешно спросил Андерс, увидев, что Эллука заметила, как переглянулись они с Лизабет.

Рэйна и Эллука посмотрели друг на друга. Первая приподняла брови, а вторая засмеялась.