Создана быть твоей

– Сними тряпку.

Черные бровки жалобно дрогнули, но Шерил исполнила. Дрожь предвкушения разбежалась по телу, натягивая мышцы стальными канатами. Хорошая игрушка. Практически – отличная, если бы не запах. Серые гранулы пищеконцентрата до сих пор стоят поперек горла. Он нажрался ими досыта.

– Расстегни ширинку.

Прохлада ее пальцев чувствовалась даже через ткань. Марк успел запомнить, каким неумело-сладким может быть ее ротик. И какие дерзкие глупости способен произносить. Плохой бизнесмен… Как же! Шерил просто не представляла, насколько дешево продалась.

Тихонько выдохнув, девчонка потянула ткань вниз, освобождая готовый к ласкам член. Никогда не любил долгие прелюдии, предпочитая жёсткий и яркий секс, но медлительность Шерил странным образом не раздражала. По крайней мере, пока.

Непривычно. Слишком давно не попадались ему такие…чистые.

Истертое временем и песками полигона воспоминание дёрнуло фантомным раздражением. Будто ощутив его изменившееся настроение, Шерил сморщилась и повела обнаженными плечиками.

Запустив руку в светлые волосы, Марк подтолкнул ее к паху.

Какого хрена про Маргарет вспомнилось? Давно уже все в себе похоронил и точка. А девчонке сейчас придётся хорошо поработать.

– Приступай, – приказал хрипло.

Шерил колебалась, и пришлось слегка применить силу, надавливая на затылок. Головка тут же очутилась в плену тесного рта. Послушная девочка.

– Соси. Бери его глубже и про язык не забывай.

Первое же робкое движение вытравило посторонние мысли.  Совсем нихрена не умеет. Лижет, как мороженое, давится, и опять лижет. Но, черт, как же приятно! Просто охрененно чувствовать неумелые попытки взять больше и приласкать лучше. А терпение отсчитывало последние вздохи, уступая место агонии похоти.

– Расслабь горло и дыши носом, – прорычал, крепче хватая за волосы. Толкнулся бедрами вверх, проскальзывая глубже, и чуть не кончил от невозможного ощущения тесноты. О, да!

Девичьи ладони упирались ему в бедра. Шерил пыталась ослабить напор, но он уже завелся. Разогнался так, что голову снесло напрочь, освобождая запертого внутри зверя – сплав инстинктов и потребностей, требовавших удовлетворения немедленно. В крови бурил кошмарный коктейль гормонов – награда и проклятье  альф. Его успокоительным был секс. Много секса во множестве вариаций, но всегда на отметке «хард» (прим. автора – жесткий, компьютерный сленг)

Шерил вздрогнула всем телом. Узкие лопатки напряглись, натягивая белоснежную кожу. Он чувствовал запах ее пота и видел мелкую дрожь, пробегавшую по хрупкой спине. До половины не заглатывала, а он уже на пределе. Член распирало от готовности, и разрядка приближалась девятым валом.

– Руками работай и смотри в глаза, – прохрипел, сжимая светлые волосы.

Прохладные пальцы послушно обхватили член, и Шерил посмотрела вверх. Твою ма-а-ать…

Марк с жадностью разглядывал девчонку. В одних трусиках, светлые волосы растрепались и торчат из его кулака, ушки горят, и на щеках розовые пятна. Живая эротическая фантазия ласкала его член, умоляюще распахнув глаза. Пах прострелило острой вспышкой удовольствия. Еще и еще. Они становились все чаще. Плотнее – как пульсация аварийных огней, и, когда девчонка старательно попыталась взять больше, он надавил сверху, и комнату наполнили неоновые вспышки.

– Глотай, – успел вытолкнуть, прежде чем накрыло окончательно.

Освобождение было бурным и ярким. Почти как в первый раз, когда он сбежал из лагеря и снял на улице симпатичную девку. Его первая партнерша не была чистым агнцем, но тогда Марк  радовался даже этому. Протрахались всю ночь, а к утру его нашли и оторвали прямо от измучанной девчонки. Увезли обратно и запихнули на недельку в карцер, но это того стоило.

Шерил опять дернулась, и Марк разжал пальцы, давая свободу. Девчонка отшатнулась, сразу отползая в сторону и вытирая рот рукой. На лице гримаса отвращения, но это ее проблемы.  Он и так пошел навстречу, прислушавшись к совету Миллера воздержаться от постели хотя бы сутки.

– Утро будем начинать с минета, пока не научишься.

Шерил молча опустила голову, но нет – он хотел видеть реакцию на свои слова.

– Смотри на меня.

Из-под спутанных волос  сверкнула квинтэссенция ярости. Серые глаза полыхали. Надо же, мы умеем злиться… Но как-то скучно быть единственным объектом ее гнева.

Одно движение – и девчонка в его руках, еще немного усилий – и на кровати очутилось голое и злое тельце. Трусы порванной тряпкой улетели в угол.

– Раздвигай ноги, или будешь сосать еще раз.

– У меня все болит! – выпалила Шерил, пытаясь отползти.

Маленькая лгунья. Марк знал Миллера и его методы прекрасно. У Шерил давно уже ничего не болело, кроме гордости, и сейчас он сделает эту рану чуть глубже.

– Договор.

На этом слове коленки разошлись в стороны, и девочка трусливо зажмурилась.

Марк некоторое время полюбовался на пухлые нижние складки, скрывающие тесный вход. Все аккуратно и свежо, как он любил. Такую щелку приятно вылизывать, но подобным пусть занимается кто-нибудь другой  – он не собирался делать исключение в своих принципах.

Шерил завиляла бедрами и опять попыталась сбежать, стоило раздвинуть плоть в стороны, рассматривая совершенно сухой вход. Пока сухой. Вскрикнула от прикосновения к розовому комочку клитора и затихла, почувствовав легкий щелчок.

Сейчас и посмотрим, насколько гнев помеха чувственности…

Шерил возбудилась практически за минуту. Первым изменился запах – стал не таким безвкусным. И даже слегка приятным. В душевой Марк не обратил внимания, но сейчас снова и снова делил воздух на малые порции, пытаясь распробовать как следует. Да… что-то в нем такое есть. Привлекательно, от чего хочется дышать полной грудью.

Под тихий стон бедра распахнулись шире. И у него опять камень между ног. Ходить с ним еще двадцать четыре часа нет никакого желания.

– Нет! – захныкала, увидев, как он спускает штаны.

– Умолкни.

Портить новую игрушку Марк не собирался, но был намерен получить удовольствие.

Притянув девчонку ближе к краю, он перевернул ее на живот и вынудил задрать задницу. Устроился членом  между влажных складок и крепко сжал, делая первый толчок. Шерил все поняла сразу. Перестала трястись  и сама напрягла ноги, усиливая ощущение тесноты. Попыталась увильнуть, когда он накрыл ладонью грудь, но делом принципа стало заполучить не только собственный оргазм.

На это не понадобилось много времени. Немного размашистых толчков – и Шерил снова застонала, сама подаваясь навстречу. Запах стал еще ярче, приятнее, и в нем Марк чувствовал свою метку. Она останется с девочкой до конца жизни. Сколько бы мужиков у нее потом не было, и сколько бы траха не предстояло. Острый укол ревности подстегнул вскипавшую похоть. Его темное «я» пока не хотело делиться, и даже сама мысль об этом вызывала злость.

Протяжный стон и пульсация ее плоти подвели к финишу. Быстро освободив член, Марк кончил на раскрытые от возбуждения складки.

Вязкие капли текли по блестящей от сока промежности, украшая ее белыми разводами. Больше можно не бояться, что девчонка залетит. Новая форма противозачаточного – стопроцентная гарантия и ещё столько же сверху. Шерил не забеременеет, даже если намеренно будет искать способ.

Между тем девчонка упала на постель и скрутилась калачиком, все еще вздрагивая от пережитого оргазма.

– Уберешь пух между ног, – бросил, отходя от кровати, – мне нравится, когда все гладко.

В спину полетел гневный взгляд, но, не оборачиваясь, Марк покинул комнату.

Глава 11

Ненависть клокотала в горле черной смолой. Душила и жгла одновременно, липкой гадостью просачиваясь в кровь и превращая ее в горькую жижу. Никогда желания убивать не было. Даже Блэйка – от него хотелось всего лишь сбежать, но сейчас… Сейчас ей бы в руки огнестрельное оружие, и в шкуре альфы появились дополнительные дырки. А последний патрон Шерил оставила бы для себя.

Потому что нельзя кончать, после того, как тебя заставили совершить отвратное до глубины души действо, перед этим пообжимавшись с  посторонней девицей – Шерил почувствовала слабый женский аромат, впитавшийся в ткань брюк. Почти не слышный – совершенно точно не запах классического секса, но он был. И тем более нельзя думать об этом иначе, как о насилии, но омега в ней была не согласна. Она принимала все действия альфы как должное, и впервые Шерил испытывала настолько яркий конфликт потребностей и  морали.