Куриный бульон для души. Дух Рождества. 101 история о самом чудесном времени в году

Наша елочка вернулась домой.

Затем я вытащил из кармана рубашки мамино ожерелье – то самое, которое папа подарил ей на их первое совместное Рождество.

– Ты собираешься оставить его на елке? – спросил сын.

– Да, с одним дополнением.

Я расстегнул ожерелье, надел на него папино обручальное кольцо и застегнул обратно.

– Держи, сынок. Повесь на елку.

Сын медленно подошел и взял ожерелье, баюкая его, как редкий хрупкий подарок. Внимательно изучив дерево, он повесил ожерелье на одну из нижних ветвей.

Мы молча стояли несколько минут, любуясь делом своих рук. В этот момент я вдруг понял, почему отец так непреклонно настаивал на возвращении елки в лес. Дело было не только в дереве. Теперь и нам с сыном было что вспомнить.

«Спасибо, папа», – сказал я про себя.

– Давай приезжать каждый год и навещать елку, – предложил мой сын.

– Хорошая идея, – согласился я, приводя в порядок площадку вокруг дерева. – Кстати, я припоминаю, что двенадцать лет назад мы с отцом заезжали в местный ресторан, где подают лучшие гамбургеры в этой части Америки. Хочешь попробовать?

– Да! Умираю с голоду!

Когда мы возвращались по лесной дороге, я мысленно отметил километраж и ориентиры. Я знал, что мы с сыном вернемся, чтобы навестить рождественскую елку и освежить воспоминания, которые она помогла нам создать на долгие годы.

Дэйв Бахманн

Глава 3

Чудесные подарки

Ангелы с елки

Усилия, приложенные ради счастья других, возвышают нас над собой.

    ЛИДИЯ М. ЧАЙЛД

Моей дочери было пять лет, когда я, наконец, выбралась из финансовой ямы. Я стала матерью?одиночкой, когда ей было всего девять месяцев, и мы всегда находились на грани бедности. На прошлое Рождество все подарки для нее были куплены в комиссионном магазине. С самого раннего детства она гораздо лучше понимала важность экономии и ценность денег, чем ее сверстники. Она почти никогда ни о чем не просила, потому что знала, что мы не можем себе этого позволить.

Но, наконец, в этом году к концу месяца я не ушла в ноль. Осталось не так уж много денег, но постепенно я перестала беспокоиться о том, что нам могут за неуплату отключить электричество, и не плакала каждый раз, когда дочке нужна была новая обувь.

Мы рассчитывались в продуктовом магазине, когда я заметила у кассы маленькую елку. Это была акция Армии спасения – на дереве висели бирки с именами и возрастом детей из нуждающихся семей. А еще на каждой бирке было написано, какой подарок хочет получить ребенок.

– Давай кому?нибудь поможем, – предложила я дочери.

Ее глаза загорелись, и мы вместе стали рассматривать бирки. Она еще не умела читать, поэтому я говорила ей имя и возраст каждого ребенка, а она спрашивала, какой подарок он хочет.

Некоторые просили дорогие подарки (игровую приставку или электронное устройство), но многие запросы были гораздо скромнее: игрушечная лошадка, настольная игра, паровозик. Одна просьба едва не разбила мне сердце – ребенок попросил пижаму. В конце концов мы остановились на ровеснице моей дочери и отправились искать, что можно купить ей примерно на двадцать пять долларов.

Вначале мы выбрали огромный чулок – самое то для подарков! Потом нашли красивый пазл с разноцветными медвежатами. А затем отправились в товары для рукоделия, где при помощи купонов смогли набрать целую кучу вещей всего за десять долларов. Жизнь научила меня быть очень экономной и рационально использовать средства. Наконец, в отделе игрушек мы раздобыли главный подарок – куклу. Дома я написала на чулке с подарками имя девочки. Мы подложили туда леденцы и маленькие безделушки. Я решила, что мы отлично справились.

Моя дочь с нетерпением стремилась снова пойти в магазин, чтобы отправить девочке наш подарок. Однако, когда я спросила кассира, куда его нести, он посмотрел на меня с недоумением. Я указала на дерево, которое все еще стояло рядом с кассой, и повторила:

– Мы сняли бирку с елки и купили подарки ребенку. Я спрашиваю, где их можно оставить.

– Ой! Меня еще никто об этом не спрашивал. Я уточню у руководства.

Через пару минут подошла менеджер, поблагодарила нас и повела в кладовку, где мы положили чулок на почти пустую полку.

– Вы получили много пожертвований? – спросила я.

– Вы третьи.

– Не может быть… А давно там стоит елка?

– Две недели.

– Наверно, люди просто ждут до последней минуты.

– Кто знает.

Как только мы вышли, моя дочь серьезно посмотрела на меня и сказала:

– Можно еще раз посмотреть на елку?

Я согласилась, понимая, что мы с ней подумали об одном и том же. Разумеется, все бирки, которые мы рассматривали в прошлый раз, все еще висели на елке. За неделю с нашего прошлого визита ни один человек не взял бирку. У меня заболело сердце.

– Мама, Алисия все еще там, – сказала дочка.

В прошлый раз мы чуть не выбрали десятилетнюю Алисию, которая скромно просила набор для вышивки.

– Мама, нельзя ее оставлять без подарка. Давай поможем ей?

Мы наполнили еще один большой чулок, и когда принесли его в магазин, снова обнаружили, что на елке почти ничего не изменилось.

– Мама, смотри… Бирка Хосе все еще висит. Вдруг никто не купит ему подарки?

Она умоляюще посмотрела на меня и сняла бирку с дерева. Я вздохнула и решила, что это – последний раз. Моя дочь понятия не имела, что ее имя могло бы быть написано на такой же бирке. И хотя мы не могли себе позволить опрометчивые траты, с биркой в кулаке мы вновь начали обход отделов в магазине. Еще один большой чулок. Еще один поход к менеджеру. К счастью, в этот раз несколько бирок исчезло, но оставалось висеть еще не меньше половины.

Я спросила менеджера, что произойдет с теми, чьи бирки довисят до Рождества.

– Я просила Армию спасения не присылать нам так много бирок, но они сказали, что больше было некому. Они и так продлили срок приема на пять дней, потому что им прислали мало подарков.

Я старалась не смотреть дочери в глаза, но когда мы выходили из кладовки магазина, я поняла, что мне не отвертеться.

– Мы должны помочь им, мама. Больше некому.

– Милая, мы не можем…