Не хочу быть без тебя

А Джеки улыбалась.

– Мы подумали, что ты будешь рада – мы купили твой магазин.

У Лейни все поплыло перед глазами, и она вцепилась в подлокотники кресла. Она наверняка ослышалась.

– Прости… что? Почему?

– Дорогая, ты совсем замучилась с этим магазином, а Эстер беспокоится насчет оплаты. Ты же знаешь – ей необходимы деньги, ведь она живет на этот доход.

Родители теперь владельцы магазина! После первого потрясения ее охватила ярость.

– Я никогда не опаздывала с оплатой. Ни разу. – Лейни чеканила каждое слово.

Уж этим-то она могла гордиться. Она знала, что пожилая хозяйка зависит от дохода с аренды, и поэтому всегда выплачивала деньги вовремя.

Вмешался отец:

– Мы полагаем – и к этому есть причины, – что тебе трудно справляться с делами в магазине, поэтому мы подумали, что таким образом поможем вам обеим.

У Лейни перехватило дыхание. Эстер поступила так, как ей выгодно, и Лейни не могла ее за это винить. Возможность получить деньги за магазин – скорее всего, наличными – оказалась веским аргументом.

Стараясь говорить ровным голосом, она спросила:

– А вы не подумали о том, что, наверное, нужно было сначала поговорить со мной? Посмотреть, как у меня идут дела?

Конечно, документы покажут, что у нее бизнес далек от процветания, но все-таки… Ее предали. Во рту появился горький привкус. Лейни с трудом сглотнула слюну.

У Джеки был удивленный вид. Вернее, был бы удивленный, если бы не первоклассный ботекс.

– Но мы знаем, как у тебя идут дела. Дорогая, мы же близко к сердцу принимаем твои заботы.

Сколько раз она это слышала?

– Каким образом это мне поможет?

– Ну, тебе больше не придется вносить ежемесячную плату. Мы не заставим тебя платить за аренду. А жить ты можешь здесь. Ту маленькую квартирку мы сдадим. – Мать выглядела очень довольной, словно она на самом деле разрешила проблему. А отец согласно закивал.

Лейни резко выдохнула:

– Нет. Я не могу жить здесь.

А если ее начнет тошнить по утрам? И как она спрячет свой растущий живот? И воспитывать своего ребенка… здесь? Ее охватил ужас, и она вскочила на ноги. В этот момент у отца зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и встал.

– Я должен бежать, Лейни. Поговорим позже. Но учти, сейчас этот вариант самый лучший для тебя.

Он поцеловал ее в щеку и вышел из комнаты. Лейни тупо смотрела ему вслед. Ее сразило то, что оба родителя считали дело решенным, а спрашивать ее… Зачем?

– Почему никто не спросил меня? Неужели никто не заметил, что я уже взрослая? Я не перееду обратно домой. – Куда она переедет, Лейни не знала. Но только не сюда.

Джеки поставила свой бокал на столик.

– Дорогая, та крохотная квартирка тебе не подходит. А у нас много комнат. И Дэниел согласен с тем, что тебе следует жить здесь.

Лейни так резко повернулась, что у нее закружилась голова.

– Это не его дело. Ты разве забыла, что мы разведены?

Джеки подалась вперед, взгляд у нее был искренне-заботливым. И голос тоже.

– Лейни, ты неправа. Он любит тебя и хочет дать тебе второй шанс. Что в этом плохого? Теперь тебе не придется выбиваться из сил.

Лейни уставилась на нее. Мать на самом деле верит в то, что говорит? Родители не понимали, что цветочный магазин – это ее, Лейни, проблема, и она сама ее разрешит… или нет. Магазин – это возможность доказать самой себе, что она в силах сделать что-то самостоятельно.

Лейни высоко подняла голову и встретилась с матерью взглядом.

– Я не возвращаюсь домой, – четко и твердо произнесла она, а у Джеки округлились глаза. – Меня вполне устраивает моя жизнь. Я люблю свою работу, свой магазин. И свою квартиру. Я не намерена уступать, предоставлять вам возможность управлять моей жизнью. Вы никак не можете понять то, что я взрослый человек. А вы мне навязали и то, чем мне заниматься, и за кого выходить замуж.

Джеки нахмурилась:

– Лейни, пожалуйста, будь разумной. Тебе же нужна помощь, и мы эту помощь тебе предоставили.

– Да, но какой ценой для меня? – Отчаяние мешало ей говорить. Уж лучше гнев. Она не собирается оставлять магазин, который успела полюбить. – Что я должна сделать, чтобы вернуть магазин обратно?

– Прости, я тебя не понимаю. – Джеки действительно ничего не поняла.

– Я хочу вернуть магазин, – повторила Лейни. – Я выкуплю у вас квартиру. А вам придется полностью отказаться от мысли вмешиваться в мою жизнь.

Джеки продолжала хмуриться. Все шло явно не так, как она планировала.

– Я не думаю…

Слова, которые Лейни должна была сказать давно, вырывались наружу:

– Я не позволю вам навязать мне ваше решение. И Дэниелу не на что рассчитывать. Ты понятия не имеешь, каков был мой брак. Я надеюсь, что вы желаете мне добра, даже если наши представления об этом не совпадают. – Дрожащими руками она схватила сумку. – Я ухожу, мама. Я найду, где мне жить. И не беспокойся – я буду выплачивать арендную плату за магазин. Вовремя. Я никогда не опаздывала с оплатой.

В ушах пульсировало. Лейни быстро вышла из комнаты, прежде чем Джеки успела что-либо сказать.

Хладнокровие. Где оно? Лейни проехала пару миль от дома и остановилась. Злые слезы ручьем текли по лицу.

Ей нужны силы. И план. Такой план, чтобы раздобыть деньги, выиграть время и доказать, что она способна быть успешной без помощи семьи. Чтобы доказать им, что она не неудачница и достойна фамилии Килер.

Лейни вытащила салфетку из бардачка и вытерла лицо. Слезами горю не поможешь. Она снова завела машину и поехала к городскому парку у озера. Ребенком она проводила здесь не один час, и позже, уже подростком, когда ей хотелось побыть одной, а не на частном пляже у дома родителей. Игровую площадку сейчас переоборудовали в современную игровую зону, но старые качели и ее любимые железные карусели сохранились.

Сгущались сумерки, и с воды дул холодный ветер.

Значит, в парке будет мало народу, хотя несколько автомобилей стояли на парковке, поджидая своих хозяев – любителей бега трусцой.

Лейни подняла капюшон куртки и села на качели. Назад-вперед. Она отталкивалась ногами от посыпанной опилками земли, раскачиваясь все быстрее и быстрее. Капюшон соскользнул с головы, и волосы упали на лицо.