Самоубийство. Социологический этюд

Периоды затяжной депрессии. Когда сидишь у окна с сигаретой и кружкой самого крепкого кофе. Жадно затягиваешься и разглядываешь людей. Смотришь в окно и тебе абсолютно ничего не хочется в жизни. Только включить одну из песен, чтобы была в тон твоему идиотскому настроению. Только вот все из любимого списка кажутся не теми, что могли бы выпустить боль. Нет желания путешествовать, создать семью, поменять работу или вымыть посуду, что неделю гордо стоит внутри керамической раковины. Словно незнакомая женщина на улице, обращает на себя внимание, чтобы потом отвергнуть с надменным лицом. Мне не жалко тешить её самолюбие попытками слов, только надоело думать о своём за себя. Для неё найдётся кто-то другой. Тот, кто сможет ценить, платить и любить. У меня другие проблемы и их уровень гораздо глобальнее. Например, посуда смотрящая на меня из глубины керамической раковины. Сморщив складки на лбу я пытаюсь немного подумать. Разве это действительно важно? Что вообще важно и нужно? Ходить на работу…Далее

Книга настолько старая, что в первой же главе встречаем слова "сумасшедший" и "сумасшествие" без определения этих терминов. Хотя во введении было оговорено, что такое "самоубийство" - было дано определение. А что такое "сумасшествие" не понятно. Это слово такое широкое, что каждый человек может объяснить его по-своему. Склоняюсь к мысли, что подразумевается автором такое заболевание, как шизофрения.Дальше пошла социология в чистом виде - читается быстро, не так сложно, как думал изначально. Много "воды" в тексте, когда касается дело сухих фактов и цифр, некоторые предложения пришлось пропускать и читать к какому итогу пришел автор: часто повторяет "итак", "таким образом", "из вышесказанного следует", "следовательно", поэтому дотошное использование цифр и данных конца 19 века стран Европы немного утомляет.Минус книги: само понятие "самоубийство" мало раскрыто. Факты, статистика, аналитика, обличение людей в их стремлении к максимальным желаниям и фантазиям, целям - всё это есть, а вот "…Далее

Наверное, книги с таким названием во все времена должны одновременно и пугать и манить читателя. Пугать - потому что от веку на подобных темах лежит негласная печать социального табу. Их почти не принято обсуждать публично, вслух, скорее, наоборот, при слове «самоубийство» принято понижать голос и отводить глаза. А потому, беря её в руки, чувствуешь, что прикасаешься к чему-то полузапретному, и даже в пустом помещении слегка оглядываешься по сторонам, невольно спрашивая себя: как же он осмелился писать об этом в далёком 1897 году, когда общество было куда как более богобоязненным, и, главное, почему он говорит об этом напрямую, без обиняков, фактически, выстреливая названием своей книги в читателя, кем бы он не был, каким бы подготовленным не считал себя к такому разговору.А манить… Да тоже всё просто. Думаю, что редкому человеку в «минуту жизни трудную» удалось избежать подобных мыслей. Почти каждый в определенных обстоятельствах говорил себе, что это для него – крайний выход из крайн…Далее