Свинья или гусь

– Увы, разрушенный мост даст ему фору в неделю, а то и больше, – вздохнул доктор, – будем надеяться, что молодой Греньи не сядет на корабль. Такое путешествие займет месяцы.

Над столом повисла тишина. Все невольно думали о маленьком секрете мадемуазель Кланду, который с каждым днем становился все больше и очевиднее.

– А если послать весточку в Сен-Клод, чтобы скорей снарядили людей для строительства переправы? Этот здоровяк слуга наверняка сможет перебраться через реку? – неуверенно спросила мадам.

– К сожалению, я не могу отправлять Лу куда-либо, пока не найден убийца.

– Убийца? Разве вы не арестовали трактирщика? – удивился шевалье.

– Пьер был задержан по подозрению в краже. Сейчас он оправдан.

– Но ведь он до сих пор под стражей, – с недоумением уточнил мсье Кланду.

– Так нужно для безопасности свидетеля убийства, – доктор потянулся за фазаном. Его сотрапезники ждали продолжения, но Эрмите медлил. Он сосредоточился на содержимом своей тарелки.

– Да вы издеваетесь? – не выдержала мадам, – Если нашелся свидетель, почему убийца на свободе?

– Простите, мадам. Из-за хлопот, связанных с расследованием, я пропустил обед… – доктор глотнул вина и зажмурился от удовольствия, – Свидетель, увы, ничего не видел, только слышал. И боюсь, к его показаниям не отнесется всерьез ни один суд.

– Это полоумный мальчишка? Жако? – удивился шевалье, – Но ведь он ночевал в хозяйской комнате – Элен жаловалась, что у нее спина ноет после ночи на стуле. Эта комната далеко отсюда. Скорее на кухне бы что-нибудь услышали.

– Именно Жако. И вы совершенно правы: он был далеко от обеденного зала. Зато близко к сараю, где Греньи хранил свою поклажу.

– Вы хотите сказать, что убийство произошло там? Но как покойник вернулся за стол? – молодой дворянин совершенно растерялся.

– Разумеется, не на своих двоих, – улыбнулся доктор, – его перенесли. Кто и зачем – простите – пока не могу сказать. Тем более, к убийству это отношения не имеет.

– Вам виднее… Но до чего невероятная история! – шевалье едва сдерживал восторг: скучное убийство обрастало удивительными подробностями.

– Так что же слышал мальчишка? – вмешалась мадам.

– Ничего особенного: голоса, удар тела об пол, хлопанье двери… Проблема в том, что его разум замутнен и трудно отделить правду от вымысла.

– Значит, он не узнал голос? – нарушил молчание мсье Кланду.

– Увы. Мальчик считает, что слышал злых духов.

– И какая польза от этого свидетеля? – с раздражением спросила мадам.

– Очень большая. Мальчик несомненно проснулся в момент убийства. Он слышал, как в эту минуту Пьер и Жоффруа разговаривают на кухне, и он видел, что его мать спит рядом.

Доктор вернулся к трапезе. Шевалье с минуту раздумывал, а затем изумленно присвистнул. Кланду хранили молчание, не осмеливаясь взглянуть друг на друга. Тишину нарушало только лязганье ножа, с помощью которого Андре терзал жареную птицу.

– Я очень устал, – сказал мсье Кланду, – и хотел бы остаться наедине с женой и дочерью. Господа, надеюсь, вы не откажете мне в этой любезности и закончите свой ужин наверху? После этого, доктор, я бы хотел побеседовать с вами.

Эрмите кивнул шевалье и тот помчался наверх, перепрыгивая через ступеньки. Прежде, чем последовать за ним, доктор заглянул на кухню. Элен и Жоффруа сидели возле очага и тихо о чем-то переговаривались между собой. Жако за столом строгал тупым ножиком деревяшку, напевая себе под нос. Доктор прикрыл дверь и вполголоса обратился к трактирщице:

– Мы с господином де Мире будем ужинать в номере – нужно принести еду туда.

– Сию минуту, мсье.

Женщина бросилась было к выходу, но Андре задержал ее:

– Еще несколько слов… Это касается вашего сына. Ближайшее время Жако не должен оставаться один: пусть Жоффруа сопровождает его повсюду, даже в отхожее место.

– Но почему? – встревожилась Элен, – Моему мальчику что-то угрожает?

– Скорее всего, нет, – поспешил ее успокоить доктор, – но осторожность не помешает. Не забывайте, что среди нас убийца, а ваш сын – ценный свидетель. О вашем участии в событиях прошлой ночи я умолчал: постояльцы считают, что просыпался и что-то слышал только Жако.

– Господи, но как вы могли подвергнуть мальчика такому риску?! Если убийца попытается добраться до него…

– С Жоффруа ни один из них не справится.

Доктор с улыбкой перевел взгляд на солдата, хмуро внимавшего разговору. Тот кивнул и пересел за стол. Взяв деревяшку из рук мальчика, мужчина достал карманный нож и за несколько движений превратил грубую болванку в узнаваемую фигурку медведя. Жако захлопал в ладоши от восторга, а Элен с трудом сдержала слезы:

– Жду не дождусь, когда этот кошмар останется позади.

– Скоро все закончится, обещаю. И для вашего спокойствия я подержу Пьера взаперти до конца следствия. Рано или поздно он догадается, кто нашел деньги под его прилавком, а обстановка в гостинице и без того накалена до предела.

– Вы правы. До чего же мне сейчас стыдно, что я так подло пыталась оговорить Пьера. Поверьте, это все от страха за Жоффруа, – шепотом уверила доктора Элен.

– Страх за близких часто толкает нас на безумные поступки, – согласился Эрмите.

Трактирщица с подносом вышла в зал, где взяла со стола несколько блюд, бутылку вина, и вслед за доктором поднялась по лестнице. Они вместе подошли к номеру шевалье. Внутри доктор уселся за стол и подождал, пока закроется дверь за Элен. Он вынул из внутреннего кармана сложенную вчетверо расписку и передал притихшему шевалье:

– Ваша «индульгенция», мсье.

Молодой дворянин развернул бумагу. Пробежав расписку глазами, он сжал ее в кулаке:

– Вы человек слова, доктор. Пожалуй, я ошибался на ваш счет.

– Как и я на ваш. Мне жаль, что пришлось заговорить о подробностях вашей сделки с Греньи. Но я мог добиться правды только накалив обстановку до предела…

– Отчего же?

– Разговорить простого человека нетрудно, – усмехнулся доктор, – но вы, знать и городская верхушка, – иное дело. Образованы, обеспечены, дорожите своим именем и репутацией… Вам есть, что терять. Мне, как врачу, не раз выбалтывали семейные тайны, порой очень сомнительного характера. А со следователем никто не хочет откровенничать. Вот и пришлось идти на риск.

– Невероятная история, – пробормотал шевалье, – просто невероятная.

– Мне непонятно одно: вы так дорожите дружбой с молодым Греньи, но подписавшись на сделку с купцом, фактически предали его…

– Вы всерьез думаете, что я бы женился на Мари? – удивился дворянин, – Оставьте, доктор. Я собирался ехать к Жильберу и поторопить его с женитьбой – сыграть роль купидона, если вам так угодно. И вдруг встречаю в коридоре семейство нотариуса в полном составе! Я не знал, что и думать, а после известия о разрушенном мосте совсем упал духом. Вы представить себе не можете, насколько я вам благодарен!

Андре получил остаток обещанного вознаграждения, попрощался с шевалье и вернулся в свой номер. Там он уселся к столу. Спешить было некуда, оставалось только ждать. Доктор решил навести порядок в делах. Он достал из кармана записную книжку Греньи и отпер шкатулку с письменным прибором.

Подделать безыскусный почерк старика оказалось плевым делом. При обыске тела и вещей купца Андре разжился неплохой суммой и хотел, чтобы это осталось его маленькой тайной. Совершив задуманное, он вновь достал и перечитал протокол.

С тех пор, как Элен вернулась на кухню и захлопнула дверь, внизу было тихо. Из каморки иногда доносилось досадливое бормотание Пьера, которому не шла карта. Лу добродушно мычал в ответ. Вскоре лестница заскрипела: Мари возвращалась в номер. Еще через несколько минут в коридоре вновь послышались шаги и в дверь постучали.