Западня

Безумно тяжелая и безысходная история. И тем более страшно читать, когда понимаешь, что это - омерзительная, неприглядная правда. Вот и в наше время, в нашей стране такого очень много. Бытовое пьянство, переходящее в хронический алкоголизм. Кого сейчас этим удивишь?Мощь таланта Золя в том, что он описал это подробно, выпукло, ярко и беспощадно, заставив читателя содрогаться от возмущения и омерзения. Разве кто-то не знает, что пить нельзя? Да нет, и Жервеза, и Купо знают очень хорошо - примеров у них перед глазами великое множество. Вначале они действительно чураются алкоголя, как чумы. А потом... Вполне нормальное, дружное семейство превращается в стадо даже не свиней, а просто каких-то недо-существ - нищенская жизнь, в грязи и вони, с драками, бранью и постоянным голодом. Но на выпивку они находят всегда. И это те люди, которые в начале романа такие чистые, работящие, любящие??Автор несколько раз пытается оправдать героиню. Мол, она не виновата, это все обстоятельства, это такая жизнь. Но само же повествование убеждает в обратном - никто не виноват в падении героев, кроме них самих. Да, алкоголики - больные люди. Но если все они спиваются добровольно, при чем тут какие-то обстоятельства? Жервеза и Купо тупо и безвольно плывут по течению. По идее, их должно быть жалко, но мне вот не жалко нисколько. У Жервезы было много возможностей вернуться к нормальной жизни, а она предпочла алкоголь. И Купо, и Шкварка-Биби, и Соленая пасть - все они конченые люди. За что им сочувствовать? За то, что они друг друга и самих себя подталкивают в грязь?Может быть, эгоистично так рассуждать. Но я не понимаю, как человек может пить, превращая себя в ничтожество? И еще при этом куражиться, оправдываться, до последнего делать вид, что все в порядке? И такие люди, как Гуже и его мать, и Лалли, чудом оказавшиеся в этом гадюшнике, даже они не могут служить примером. Они являются лишь предметом насмешек и ненависти - инородные существа, которые не хотят пить, не хотят валяться в грязи. Жервеза, в отличие от Купо, это понимает. Но - не поддается благотворному влиянию. И вот так, медленно, но верно, шаг за шагом, до самого дна...Золя люблю и ненавижу. За грязь, за отвращение, за безнадежность, за несбывшиеся надежды. За ужасающую правду.Всем любителям выпить очень рекомендуется.

Потрясающая книга о беспросветном существовании рабочего класса в 19-м веке во Франции. Желающим проникнуться – милости просим...Не удивляет, что произведение, увидев свет, вызвало такой резонанс в обществе. Золя обвиняли в очернении рабочих, как класса, и в гнусном поклёпе на невообразимые социальные условиях, в которых этот класс вынужден был существовать.
Здесь прогрессирующая деградация рабочего народа, вызванная вполне реальным рядом общественных факторов, показана на примере отдельно взятой семьи. Изначально Жерваза прибыла в Париж со своим сожителем и двумя детьми с радужными надеждами на светлое будущее. Мечта Жервазы – открыть собственную прачечную, так как у себя на родине она слыла одной из лучшех прачек. Вскоре легкомысленный сожитель делает прачке ручкой, и прихватив нехитрые семейные пожитки, отбывает в неизвестном направлении. Вскоре нужда и погоня за мечтой заставляют Жервазу обратить внимание на приударяющего за ней кровельщика Купо, безнадёжно таскающимся за нею уже не один месяц. И добившись благосклонности молодой матери, Купо делает ей официальное предложение. На этом позитивная часть книги заканчивается, и начинается мрак, который из полного плавно перетекает в беспросветный и заканчивается безнадёжным.Не зря Золя на время написания романа переселился на пролетарскую окраину Парижа, чтобы проникнуться, так сказать, духом простого народа и воочию лицезреть особенности народного быта. Его интерпретация оказалась очень и очень убедительной, заставляя читателя искренне порадоваться отсутствием перспективы убедиться лично в его изысканиях. Чем же жили простые люди рабочих окраин? Беспробудное пьянство, повсеместный голод, глухая нищета, нездоровая криминальная обстановка, домашнее насилие. Вырваться из этой нездоровой среды удавалось лишь действительно целеустремлённым единицам. Всем остальным предстояло вариться в этом безумном киселе до конца обычно не слишком долгой жизни.