Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– Индийцы слишком большие доки по части ядов, с ходу и не разберешь, что сюда подмешали.

Усевшись в кресло-качалку, он закурил и велел Бхарави рассказать, как было дело.

– Ваше высочество помнит, что три дня назад во дворец явился некий брамин, просящий милостыню?

– Еще бы я не помнил! Он пытался выклянчить у меня алмазный рудник. Хороша милостыня! Обыкновенный проходимец, я сразу отправил его восвояси. Продолжай.

– Сегодня поутру, через три часа после вашего отъезда, он пришел вновь и начал умолять об аудиенции вашего первого министра, как раз отдыхавшего в этом зале.

– Опять требовал подарить ему рудник?

– Неизвестно. Министр встретился с брамином наедине.

– Очень неосмотрительно, господа.

– Вы правы, ваше высочество. Он заплатил жизнью за свой промах.

Янес вскочил, со злостью отбросил окурок и начал расхаживать взад-вперед, засунув руки в карманы. Португалец выглядел крайне обеспокоенным, если не сказать встревоженным, хотя его храбрости и хладнокровия хватило бы на всех подданных, вместе взятых. Остановившись у столика, он еще раз понюхал бутылку, но не почувствовал ничего, кроме горьковатого запах апельсина.

– Бхарави, какой, по-твоему, яд сюда подмешали? Ты индиец и куда старше меня, поэтому лучше в этом разбираешься.

– Мне кажется, в бутылку капнули яд бис-кобры.

– Может ли выжить человек, отравившись этим ядом?

– Нет, ваше высочество. Этот яд в двадцать раз сильнее яда очковой кобры.

– Это так, Каммамури? Когда-то ты был самым знаменитым змееловом Черных джунглей.

– Все верно, господин. Бис-кобра ядовитее змей-минуток[18 - Очевидно, речь идет о маленьких, но смертельно ядовитых змеях. Некоторые ученые предполагают, что представление о яде, который убивает за минуту, скорее местная легенда, а самих змей, ввиду их размера, было бы правильнее называть «крошечными» или «карликовыми».] и любых обычных кобр. От их укусов до сих пор нет противоядия.

– Тебе случалось их убивать?

– Сотнями. Мы с моим хозяином перебили немало бис-кобр.

– И эта рептилия действительно может брызгать ядом из зубов?

– Еще бы!

– Какого он цвета?

– Прозрачный с перламутровым отливом.

– Ты когда-нибудь пробовал смешивать его с водой?

– Нет, господин. В Черных джунглях у нас с хозяином не было времени на опыты.

– Проклятие! – Янес вновь принялся расхаживать туда-сюда, время от времени останавливаясь под четырьмя китайскими фонарями, светившими мягким, похожим на лунный светом.

Не зная, на ком сорвать гнев, Янес безостановочно курил, похожий на маневровый паровоз. Вдруг он подскочил к министру и спросил:

– Думаешь, тот человек действительно брамин?

– Не могу точно сказать, но у меня есть сомнения. Лицом он не был похож на человека высшей касты.

– Где Тремаль-Наик?

– Покинул дворец вместе со следопытом Тимулом через полчаса после того, как было обнаружено тело.

– То есть они нашли какие-то следы?

– Вроде бы. Борнейский Тигренок не уехал бы без веских оснований.

– Кто знает, кто знает… Впрочем, если с ним Тимул, можно надеяться, они что-то обнаружили. Сей юноша не потеряет след ни на пыльной дороге, ни в густом лесу. Министры, а что вы думаете об этом преступлении?

– Ничего хорошего, – ответил за всех Бхарави. – Мы все на волосок от гибели. Похоже, всех ваших министров, махараджа, решили уничтожить таинственные враги, которым мы перешли дорогу.

– Но кто они? Хотелось бы мне знать.

– Мы подняли на ноги стражу и отправили ее прочесывать город.

– Стражники что-нибудь обнаружили?

– Пока нет, ваше высочество.

– Поставьте кого-нибудь охранять труп. Случится что – сразу же докладывайте мне. Я буду в кабинете. Судя по всему, я не смогу уснуть этой ночью.

– Собираетесь открыть охоту на убийцу, господин? – вполголоса спросил Каммамури.

– Подождем Тремаль-Наика. Постой-ка и ты на страже, дружище, а если тот брамин вернется, хватай его и тащи ко мне.

– Сомневаюсь, что он вновь сунет сюда нос, – покачал головой маратха.

– Напрасно. Зачастую убийц тянет на место преступления неодолимая сила.

Пожелав министрам спокойной ночи, Янес покинул зал в сопровождении двух фонарщиков с монументальными светильниками. Пройдя лабиринтом коридоров, стены которых были увешаны прекрасным оружием, а затем полутемными просторными залами, португалец остановился перед дверью и объявил сопровождающим:

– Дальше я сам. Ступайте.

Фонарщики отвесили глубокий поклон, едва не ткнувшись лбом в отполированный до блеска пол, и ушли.

Янес резко повернул ручку и оказался в изысканно убранной комнате. Вдоль стен, обитых голубой парчой, стояли низенькие диванчики, неяркая лампа давала рассеянный свет. Он пересек помещение и подошел к другой двери, рядом с которой висел гонг. Взяв деревянный молоточек, Янес три раза ударил по бронзовому диску. Раздался громкий звон. Дверь сразу же распахнулась, и на пороге появилась обеспокоенная Сурама.

– О, мой Янес! – вскричала рани. – Я так за тебя волновалась!

Молодая принцесса Ассама была прекрасна. Немного смуглая кожа, тонкие черты лица, бездонные черные глаза, длинные волосы цвета воронова крыла, в которых алели цветы муссенды[19 - Муссенда – многолетний вечнозеленый тропический кустарник или полукустарник с вытянутыми или яйцевидными листьями.] и посверкивали нити манахарского жемчуга. На Сураме было розовое платье, расшитое золотом, шелковые белые шаровары и красные бабуши, украшенные крохотными бриллиантами. Янес крепко обнял жену.

– Мой господин, – всхлипнула рани, позволив усадить себя на невысокую оттоманку, заваленную разноцветными парчовыми подушками.