Игрушка для сводного брата

И он не заставил себя долго ждать. Собирая в ладонь собственную смазку, которая струилась из него уже давно, обволакивая в нее свой твердый как камень стержень, он прижал к себе сладкую попку безумно желанной хозяйки комнаты.

Никто не мог себе представить насколько сильным было желание. Оно просто сносило крышу до одури, до безумного фанатизма. Как же он хотел ее! Только ее и никого больше, молодую, холодную, рассудительную, временами циничную.

Но сейчас хотелось не просто войти в нее и обладать ею. Хотелось трахать попку сестренки до боли, бешеных судорог, до крови, до страшного ора, подавить, подмять, отыметь. Осталось подождать совсем немного.

Его разгоряченная головка уже жадно прильнула к заветному влажному сжимающемуся сфинктеру, Оскар возбужденный от того, что наконец-то закончилось страшное время воздержания, что наконец-то его любимая девочка сегодня будет принадлежать только ему. Одно ловкое движение, и Оскар протиснулся в это желанное тело. Его накрыла волна безумия. Не в силах себя контролировать, он сразу перешел к жесткой, агрессивной атаке.

Звездочки, как в мультике мерцали в глазах, уши наполняли – стоны и жалобный скулеж Алисы. Брюнет яростно вколачивал свой член в аппетитную, узкую попку, надавливал руками блондинке на поясницу, заставляя прижиматься как можно ниже к постели призывая к покорности и полной отдаче. И девушка уступала, отдавалась вся без остатка.

Движение, еще одно, и два сексуальных горячих тела соединились воедино, один ритм одно желание, одно дыхание на двоих. Время остановилось, окружающий мир исчез, существовали только они двое. Тела все больше сплетались в экзотическом страстном гармоничном танце. Остальное было неважно.

Толчок, еще один и головах ребят звонко щелкнуло, оба тела резко подбросило вверх, словно от мощного удара сильнейшим электрическим разрядом. Ребята кончили именно так. Их горячие тела бились в судорожных конвульсиях, как будто высоковольтный кабель прошивало под кроватью.

– …о-офи-и-иге-е-е-е-ть! Вечный ка-а-а-айф…о-о – уловил Оскар краем уха и завалился на бок.

– Моя сладкая, любимая девчонка. – шептал удовлетворенно Оскар на ухо Алисе, закапываясь лицом в золотистую курчавую шевелюру и вдыхая их аромат! – Какая же ты сладка-а-а-я…

– Отвали от меня! – злобно зашипела блондинка.

Оскар промолчал. Он знал, что чувство стыда опять настигло сестренку, нависло над ней черной тучей, именно это пробуждало в ней злобу. Каждый сладкий момент, проведенный в постели заканчивался именно так. Оскар это знал, но ему ничего не оставалось, кроме смеренного принятия данного факта. Иначе он рискует потерять даже эти короткие счастливые мгновения. Парень молча натянул на себя измятую одежду и скрипя зубами покинул комнату.

Нервные предки

Особняк утопал в сонной ночной темноте. Молодой человек торопливым шагом спустился на первый этаж, прошел на кухню, и через едва заметную дверь проник на террасу, расположенную на заднем дворе двухэтажного особняка, поудобнее устроился в уютном кресле прикурил сигарету, жадно затянулся…и выдохнул. И этот выдох был наполнен горьким отчаянием.

Парень, запрокинул голову назад, прикрыл глаза, по щеке катилась скупая мужская слеза. Оскар старался ни о чем не думать, гнал прочь все мысли, он хотел расслабиться остыть. Обида сгрызала его душу изнутри словно голодная крыса.

В такие моменты достичь умиротворения помогали шелест листьев на кронах деревьев и нежный аромат распустившихся цветов, наполняющий ночной воздух. Легкий ветерок легонько трепал темные волосы, ласкал смуглую кожу лица, словно уговаривал юношу открыть свою душу поделиться самым сокровенным, развеять все свои печали.

Особняк семейства Мартинес располагался в самом живописном уголке пригорода Лондона. Но сейчас Оскара не радовала вся эта живописность. Его душа разрывалась на части, рыдала и стонала от боли. Ну какого хрена каждый раз так больно? Когда ему удастся пробить эту ледяную стену. Эти пятнадцать лет безумно измучили, изранили мальчишескую душу.

Как эти двое вообще смогли завязать хоть какие-то отношения – непонятно. Они были настолько разные. Оскар был весь как на ладони. Он всегда легко вспыхивал безудержным пламенем. Взрывной, импульсивный темперамент парня всегда бежал впереди разума. Этим человеком управляли эмоции. Для него не существовало слова «НЕТ».

Чтобы добиться желаемого, он готов был пройтись по головам. Поставленная цель всегда оправдывала средства. При этом он настолько высоко себя ценил и превозносил, что окружающим добраться до этих высот было просто не реально.

Единственный человек, кому было позволено разделить с ним эту высоту, была Алиса. Оскар жил одним днем. Он очень любил жизнь и наслаждался каждым ее мгновением.

Он испытывал невероятно сильное чувство любви к своей сводной сестре. Но отнюдь не братская это любовь. И он принимает это чувство, не стыдится его ни капли, хоть и не афиширует на каждом углу. Почему же сестра не отвечает такой же взаимностью? Хотя она его любит. Определенно любит и достаточно сильно!

В тихом омуте черти водятся! Так вот, это выражение целиком и полностью описывало сущность Алисы. Примерная, скромная девочка, не любящая больших компаний, больше предпочитающий уединение, ранимая и обидчивая, в конфликтах и спорах открыто не участвующая, и их не провоцирующая.

В поступках всегда опирается на общественное мнение. Поэтому, как правило, ее деяния благородны. Но при этом злопамятная до любой мелочи, не задумываясь, воткнет нож в спину и даже не почувствует угрызений совести.

Оскара она любила по-своему безудержно и страстно. Вот только чувства эти для нее – тяжкая ноша, сродни проклятью, которое настигает девушку вновь и вновь, как бы та ни бежала, как бы ни пряталась. Она ощущала себя диким зверем, загнанным в ловушку, не способной ее сломать и выбраться на свободу.

Но жизнь почему-то сыграла с этой парочкой подобную шутку, решила объединить их вместе навсегда в семье, саду, школе, дружбе, любви…

Боль и тоска Оскара сменилась дикой злостью. Он подорвался с кресла, как ужаленный, и в сердцах ударил кулаком в кирпичную стену. Но настроение так и не улучшилось. Добавилось только ощущение тупой боли в руке. Он резко распахнул дверь. В два шага преодолел лестницу и очутился на втором этаже.

Комната Алисы утопала в темноте. Хозяйка комнаты вольготно развалилась на одной половине кровати. Оскар сорвал с себя одежду, лег рядом и устроился на свободной стороне, нарочито повернувшись к сводной сестре спиной.

Алиса тихонечко пошевелилась и прильнула к нему всем телом, обвивая его руками и зарываясь лицом в темную копну волос. Оскар лежал не шевелясь. Лицо озарила довольная улыбка, напряженное, как струна тело, начало расслабляться, душевная буря успокаивалась, сменяясь умиротворением.

Эта чертовка ждала, не могла не ждать. Ведь эта засранка всегда сначала все портит. Но поганка знает наверняка, как успокоить разбушевавшегося не на шутку братца. Она просто в подходящий момент оказывается рядом, под родным бочком и обволакивает смутьяна теплом своего тела. В этот момент отступает все и злость, и боль тоска и печаль. И ничего Оскар в этой жизни так не жаждал, как родного, любимого человека рядом.

– Прости меня, родной. Ты же знаешь, что я тебя люблю. Я не хотела тебя обижать. – нарушила тишину Алиса. В конце концов, братец должен был понимать, как ей тяжело приходится. За столько лет пора бы научиться прощать все причуды скверного характера Алисы. Ведь она же идет на уступки, закрывает глаза на бесконечные измены, прощает, примиряется с ними.

– Я уже простил тебя, любимая. Я больше не злюсь. – ласково отозвался брюнет, проваливаясь в сладкий безмятежный сон.

Мирный сон Оскара на рассвете нарушили крики, раздававшиеся из гостиной. Юноша с большим усилием заставил себя проснуться. Утренний солнечный свет проникал в окно, наполняя комнату яркими красками. Оскар молниеносно поднялся и надел на себя одежду. Страшно представить, чтобы сказали родители, застав детей нагишом в одной кровати. Родители внизу не успокаивались. Скандал разгорался все больше и больше.

– Черт побери! Да, что же там происходит! – зашипела спросонья Алиса, накинула на голову одеяло и тихонечко засопела. Даже выстрелы пушек не заставили бы блондинку в это время покинуть мягкую, уютную постель.

Оскар нецензурно выругался и вышел из комнаты. Как бы не пришлось предотвращать начало атомной войны, приняв весь удар на себя. Мама через чур разошлась, что же могло произойти?

Брюнет крался на цыпочках, как мышка, пока не оказался на бранном поле. Родители не просто ссорились миссис Мартинес была готова взорваться в любую секунду, еще чуть-чуть и голову отца полетят дорогущие антикварные статуэтки. В таком состоянии Оскар видел мать впервые.

– Мой дом никогда не будет пристанищем для всяких попрошаек от твоих бывших шлюх! – кричала миссис Мартинес.

– Успокойся! Я тебе уже сотню раз повторял, что вместе с нами они жить не будут! – протестовал мистер Мартинес, сжимая руки в кулак.

Его лицо сейчас больше напоминало перезревший томат. Он отстаивал свою позицию не слишком активно. Его бравада была похожа на попытку загладить свою вину, оправдаться. Такое поведение было очень для него не характерно. Он явно прятал свой взгляд, не смея посмотреть в глаза супруги. Она же активно нападала, как разъяренная кошка.

– Пойми, Соффи. Я изрядно задолжал этим двоим. Я не могу поступить иначе. Я конечно еще тот фрукт, но это моя кровь. И отречься от них я не могу. – почти умоляя обратился к жене мистер Мартинес.

– Естественно не сможешь! Ноги их не будет в этом доме. Это мое последнее слово! – успокаиваясь, гневно произнесла женщина.

– Дорогая, умоляю. Все, что я у тебя прошу, это один единственный вечер.

Но Соффи и слушать ничего не желала. Каждое слово мужа ее просто бесило, и она взорвалась с новой силой. И в мужчину полетело все, что могло попасться ей под руку.

Оскар не ожидал такого поворота событий. Сердце бешено стучало, в горле першило от страха. Мистер и миссис Мартинес никогда не вели себя столь эмоционально, они отношения всегда выясняли достаточно цивилизовано, стараясь сохранять свое лицо и не терять достоинство.

– Доброе утро, родители! – дрожащим голосом произнес юноша. Создавалось впечатление, что Оскар готов разрыдаться.

Но ссорящиеся супруги не придали этом никакого значения.

– Ты зачем сюда приперся! Немедленно вернись в свою комнату! – в бешенстве завопил мистер Мартинес, и перевел раздраженный взгляд на жену. – И за руку, словно куклу поволок прочь из гостиной.

Испуганный молодой человек, обреченно поплелся наверх, добрался до спальни Алисы, и всхлипывая, сел на край кровати.

– Родной, что произошло? Почему ты плачешь? – встревоженно произнесла сестра, и принялась смахивать слезы со смуглого лица.

– Алиса, ты не представляешь, там не просто ссора, там целое боевое сражение. Еще чуть-чуть и они поубивают друг друга! – Оскар кинулся на шею блондинки, вымаливая для утешения поцелуй.

– Ты про предков? Это они так громко выясняют отношения? – спросила Алиса, целуя расстроенного юношу.

Хладнокровная и рассудительная блондинка даже и не подумала расстраиваться из-за скандала родителей. Сейчас ее больше всего волновал Оскар, находящийся на грани истерики.