Курс на укрощение

Тыкнула им прямо в пресс Диме.

– Бросил меня буквально в самый сложный этап моей жизни! – поняла, что пальцем тыкать больно, потому отвесила легкий пинок.

Дима хрипло засмеялся, изловчившись, поднял с песка полотенце и смотал его в жгут.

– Сама хороша! Хоть бы раз написала! – уже через секунду шлепнул меня этим жгутом по бедру. – Гордость не заела, а Каринка?

– Ты меня еще и виноватой пытаешься выставить?! – от шока я даже не нашлась, что сказать такого, пообиднее. – Да как ты…

– Тпррр, – стоило мне только шагнуть вперед, как я снова оказалась в объятиях. И в этот раз они не предвещали ничего хорошего. – Солнышко так печет, так что тебе, пожалуй, стоит остудиться.

Я и вырваться не успела, как оказалась в воде. Меня почти как чайный пакетик окунули в воняющую тиной речку. Не осталась в долгу, дернула мужчину за ногу, и он навалился сверху. Промелькнула мысль: “Эх, только голову помыла”. Но уже через несколько секунд я целиком и полностью отдалась игре. Совсем как в детстве. Мы дурачились, брызгались водой, сыпали друг в друга обвинениями: где-то шутливыми, где-то обидными. Успокоились только через час.

Выползли на берег. На Ивановку уже медленно опускались сумерки, стало прохладно, и Дима по-мужски уступил мне единственное полотенце.

– Гляжу, Англия превратила тебя в настоящего джентльмена, – усмехнулась я.

– А тебя Москва в настоящую модель? – так же беззлобно поддел он, взлохматил волосы. – Или вас там не кормят?

– Не больше, чем вас в Англии, – парировала.

Повисла недолгая тишина. Я наслаждалась моментом, наслаждалась стрекотом сверчков и тихим дыханием Димки. Отчего-то не верилось, что тот пухлый и нескладный подросток превратился в мужчину, что он вернулся в Россию. Что мы встретились… вот так, случайно.

Внезапно меня осенило, и я, не удержавшись, нервно засмеялась.

– Ты чего? – удивленно поинтересовался он, сам расплываясь в улыбке.

– До меня только что дошло, что Павел Константинович намеренно меня сюда отправил. Я мимо вашего дома проходила, он и окликнул. Сказал, что на речке крючки забыл.

– Он не рыбачит уже лет пять, между прочим, – ответил Дима. А потом неожиданно стал серьезным: – Кар, почему ты не писала?

Только он мог сокращать мое имя вот так вольно. От ностальгии по телу побежали мурашки.

– А как? – удивилась уже беззлобно. Стоило мне его увидеть, как все прошлые обиды вылетели из головы. – Ты не оставил ни почты, ни-че-го.

– Как не оставил? – он искренне удивился. – Я специально заезжал в Ивановку, чтобы передать деду контакты. Тогда еще в компьютерный клуб ходил, чтобы почту завести. Свой комп-то позже появился, уже там, в Англии.

– Павел Константинович мне ничего не передавал, – нахмурилась и пожала плечами.

– Мне правда срочно уезжать пришлось, – выдохнул Дима, будто оправдываясь. Но сам тоже нахмурился. – Иначе потерял бы место. Как ты тут? Без меня.

– Знаешь, а неплохо, – с легкостью выдала я. – Закончила универ с красным дипломом, устроилась на хорошую работу. На днях вот повышение светит.

– Замуж-то не вышла еще? – вопрос с подвохом.

– О да, у меня есть мужчина всей моей жизни, – засмеялась, – правда из документов у него только лапы, уши и хвост. Потому расписаться никак не можем.

– Неужто Мурзик? – удивился Дима.

– Мурзика уже лет пять как нет, – ответила я. – А мужчину всей моей жизни зовут Пуфик.

– О боже, как можно было так безвкусно назвать кота?! – притворно закатил глаза мужчина.

– А у тебя как? Жена? Дети? – перевела тему. Увидел бы он моего кота, и вопросов бы не осталось, почему Пуфик. Огромный и пушистый перс с дурным характером уж слишком сильно походил на этот предмет интерьера, когда заваливался спать на специальную подушку подле дивана.

– О да, женщину всей моей жизни зовут Работа. А в детях ходят курсы повышения квалификации и карьера.

– Как можно было так безвкусно подбирать жену, – театрально поморщилась. А потом уже спокойнее добавила: – Впрочем, понимаю. Ты надолго сюда? Или матушка-Англия зовет?

– Насовсем, – Дима широко улыбнулся. – Приехал в Москву переводом из английской компании. Потому…

Он взял паузу, пытался раздразнить.

– Потому попрошу тебя побыть моим экскурсоводом. Скажем, в понедельник после семи.

– После семи все музеи закрываются, – пошутила я.

– И рестораны? – серьезным тоном уточнил он. – Или ты после семи не ешь?

Не ем. Но ради такого случая готова включить в свой рацион какое-нибудь некалорийное блюдо.

– Я подумаю, – подыгрывая в серьезности, ответила, – мне нужно обсудить график с моим ассистентом, выпросить разрешения у Пуфика.

– Ох, надеюсь, он не будет бить мне морду, за то, что на целый вечер хочу украсть его женщину…

– Если ты принесешь ему банку консерв, он об этом подумает.

Мы долго болтали. Вплоть до того, как окончательно не замерзнуть. О встрече все же договорились. Обменялись контактами, теперь уже по-настоящему. Разошлись у развилки в деревне, идти к Павлу Константиновичу не хотелось. Меня мучили вопросы: почему он не передал почту внука? И если был так против нашей дружбы, зачем сегодня отправил на речку?

Глава 2

Это утро претендовало на роль самого лучшего за последний год. Я проснулась без будильника, без спешки собралась, вышла на двадцать минут раньше, из-за чего не попала в пробку и довольно быстро добралась до офиса, расположенного в центре города. Прекрасная погода – легкий ветерок и ласковое солнце – только сильнее поднимало настроение.

– Доброе утро! – поприветствовала я девушку, сидящую на ресепшене.

– Доброе, – она ответила едва ли не испугано.

– Добрейшего утра! – улыбнулась охраннику, стоящему на нашем этаже.

– И вам, – удивленно кивнул он, открывая передо мной дверь.

Вошла в кабинет, который мы на пополам делили с ассистентом Петей. Он пришел к нам полгода назад, сразу после университета, и был определен ко мне на выучку. Его работой я всегда оставалась довольна: исполнительный, креативный, не задающий тупых вопросов. Ему бы чуть больше предприимчивости, и он с легкостью сдвинул бы меня с любой должности через пару тройку лет.

Парень уже сидел на рабочем месте, крутил спиннер.

– Доброе утро, Карина Максимовна, – поздоровался он, откладывая игрушку. – Я вам кофе принес.

– Благодарю, – кивнула, вытаскивая из картонного подстаканника одну из одноразовых кружек. – В этот раз без корицы?