Тебе не скрыться от меня

Тут я замечаю, как из-за угла школы выходит Лилиана. Замираю, боясь привлечь ее внимание. А за ней быстрым шагом спешит и сестрица.

Из-за того, что мы вышли с парадного входа школы, я выиграл время. А девчонкам пришлось огибать всё здание по пути на парковку. Мне на руку сыграло, что школа современная и просторная, два огромных «крыла» расположены с обеих сторон основного блока.

Лили и Лиза садятся в машину и выезжают со стоянки, а дальше – на основную дорогу.

– Всё, теперь давай живо за ними.

– Ты серьезно? Мы будем следить за самой скучной девчонкой из нашего класса? Она, конечно, стала симпатичнее и всё такое… Но, Дени, серьезно?!

– Тёма, быстрее езжай за ней, иначе я сам сяду за руль…

Не знаю, то ли угрожающий тон подействовал на Артема, то ли мой взбудораженный вид, но он давит на педаль газа, и мы выезжаем вслед за девчонками, дальше следуем за ними по улице и наконец выруливаем на широкий многополосный Ленинский проспект.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – начинает любопытствовать Артем, он едет позади девчонок, отставая на две машины, чтобы не засветиться. Как заправский шпион.

– Сначала ты. Расскажи всё, что знаешь об Ане.

– Ну, окей, – нехотя соглашается брат, – правда, тут особе нечего говорить. Вроде она сирота. По крайней мере, на родительских собраниях от ее имени никого никогда не было. Перевелась по программе правительства Москвы «Доступность лучшего образования для детей из неблагополучных семей, семей с низким…» Так, ладно, полное наименование закона тебе нафиг не сдалось. В общем, девятиклассники общеобразовательных школ Москвы могут пройти тест, и лучшие попадают сюда на льготной основе. Они не платят за учебу, за допзанятия и вообще. Сильные преподаватели, большое количество уроков, в том числе два иностранных языка… загрузка полная, короче.

– Меня такие мелочи, как образовательный процесс, не волнуют. Давай про нее саму.

– А что про нее? Она была третьей по результатам. Вторым был я, Денис – первым. Нас всех перевели в эту школу, и мы ее окончили. Не скажу, что с легкостью, но окончили.

– Не упускай их из виду, вспоминая о школьных годах. Нас уже разделяют три машины, – усмехаюсь я.

– Не переживай. Не упущу.

Выданная Артемом информация никак не вяжется с тем, что я разузнал о Лилиане сам. Что-то не сходится.

– Еще что расскажешь? Что у нее с этим козлом, который приставал к ней?

– С Юном? Даже не знаю. Ходили слухи об их симпатии. Я замечал иной раз взгляды, которые он бросал на нее в конце учебного года. Но вот так открыто они никогда не общались в школе. С льготниками вообще мажорчики не знались. Да и сама программа – дерьмо, мы были экспериментальным проектом. По факту, больше на льготной основе тут учеников не было.

– Ясно. Что ничего не ясно.

Смотрю в окно, пытая разобраться в полученной информации, и ничего не понимаю.

Мы выезжаем из города и следуем за девушками уже около получаса. Тёма держится от них на приличном расстоянии, но из вида не выпускает. Вскоре мы оказываемся в каком-то поселке и останавливаемся у небольшого двухэтажного дома, расположенного на краю населенного пункта, за забором этого строения и скрываются девушки. Смотрим, как они заходят в дом, как включается внутри свет и через час, примерно, он гаснет.

Мы сидим в машине, следя за домом, до поздней ночи. Но свет в нем больше не загорается, и на улицу никто не выходит.

В столь позднее время народу на улице немного, попробовали расспросить их об обитателях этого дома, но никто не смог дать вразумительного ответа. Большинство сказали, что тут никто не проживает и мы не могли никого видеть.

Пробовали стучать в калитку и звонить в звонок, но тоже никакого эффекта. Девчонки как будто провалились сквозь землю. На нас уже начали косо посматривать сельчане. Кто-то даже крикнул, что вызовет полицию.

Так ничего и не добившись, мы решили вернуться в город. Воспользуемся связями семьи Бестужевых.

Глава 8

Его родители уже спят, Катька с мужем в свадебном путешествии в Сочи.

Сначала мы располагаемся на кухне. Оба молчим и думаем каждый о своём, потягивая при этом чай.

Я не понимаю ничего, что сегодня произошло. Почему я так разозлился на этого парня, который клеился к Лили? Почему вспылил на неё, когда она не захотела объяснить мне ситуацию с ним? А самое главное? Почему я ее поцеловал? Насильно.

Я никогда сам не целовал девушек. Обычно это они начинали тянуться ко мне за поцелуем, томно прикрывая глаза. И, если мне девушка была интересна, я ее целовал. Если нет, «извини, но ты не в моем вкусе» – этих слов было достаточно, чтобы она исчезла из поля моего зрения. А тут что же получается? Я сам поцеловал девушку, она этого явно не хотела. Против ее воли, удерживал в своих объятиях, что для меня вообще несвойственно!

Но это чувство, что она в моей власти, в моих руках, и я могу ее целовать, прижимать к себе, мне понравилось. Черт! Что за фигня происходит со мной!

Я в шоке от своего поведения. Мне надо подумать обо всем и понять, что происходит.

Дату отъезда я перенёс. Не хочу улетать, оставив вопросы без ответов.

Тема тоже выглядит задумчивым.

– О чем думаешь, Тем?

– Да об Аньке.

Надо же, не я один в мыслях с ней. Так! Стоп! А он что это о ней задумался!? Неужели воспылал к ней чувствами? Нет! Не позволю!

– Почему о ней думаешь? – немного грубее, чем надо, спрашиваю я. Но Тёма вроде как даже не замечает этого.

– Да понимаешь, я всегда считал, что она из бедной семьи. Одевалась очень скромно и… как бы это сказать… серенько, что ли. Если бы она не была льготницей, я бы никогда не посмотрел на нее. Но иногда девчонки над ней тоже издевались, называя нищебродкой, как иногда доставалось и нам с Денисом от пацанов. Вот поэтому я и обратил на нее внимание и поддерживал, как мог, да и она меня тоже.

– Серьёзно? У вас издевались в школе над учениками?

– Десятый класс так точно. В одиннадцатом уже как – то все повзрослели, и это не было постоянно, просто задевали, иногда толкали. Но это так мелочи по сравнению с предыдущим годом. Там даже до рукоприкладства доходило.

– Ее тоже били? – я весь напрягаюсь, сжимая кулаки. Никто не имеет права ее обижать, а тем более бить!

– Ну да, было пару раз, девчонки не рассчитали силу, и Ане досталось. Пришлось ее нести в медпункт, а после на скорой – в больницу. – Я встаю и начинаю – мерить кухню шагами, эти слова не на шутку злят меня. Да я бы этих девчонок! Вот же твари! Нападали на маленькую девушку стаей!

– Не нервничай так, Дени, все обошлось. Было сотрясение мозга и гематомы. Я так понял, Аню уговорили не писать заявление в полицию и все замяли. Но после этого случая везде установили камеры, буквально через каждые два метра, и такого самопроизвола больше не было. Охрана дежурила на каждом этаже по два человека: мужчина и женщина… В общем, нам стало жить проще. Никто открыто не захотел идти на конфликт. А еще эта девчонка, которая Ане заехала по лицу, вскоре исчезла из нашей школы. В интернете появились очень провокационные видеоролики с ее участием, и под предлогом «чтобы рядом с ее именем не упоминалась наша школа», ее исключили.

– Только ее одну? А остальных?

– Остальным сделали строгий выговор и перевели в другой класс.

– Надо было ей написать заявление, – я все ещё не могу успокоиться. Внутри все колотится от несправедливости в отношении Лилианы.

– Ты знаешь, после нашей поездки я теперь смотрю на все другими глазами.

Я останавливаюсь и внимательно смотрю на Артема.

– Что ты имеешь в виду?

– Да что – то тут не сходится… – Тёма удобнее устраивается на стуле и, положив обе руки на стол, начинает активно ими жестикулировать, объясняя свою точку зрения: – Аня всегда была тише воды, ниже травы, вроде как сирота, ходила в одежде явно с чужого плеча, в чем – то неярком, неприметном. А сегодня мы видели, как она хорошо управляла машиной, тоже замечу, не из самых дешёвых. С гордо поднятой головой вышла из нее и уверенной походкой зашла в дом. Двухэтажный дом. Достаточно большой.