Корпоративное порево

– Действительно, с юмором у нее все в порядке, – задыхаясь, проговорил Петр Петрович. – На сегодня можете быть свободны, а завтра не опаздывайте на работу.

Я отвернулась к стенке и принялась торопливо одеваться. Мужчины тем временем толпой двинулись к выходу из зала. Мне опять стало ужасно грустно, потому что я на своей инаугурации не попробовала ничего, кроме спермы и шоколадного презерватива. Все-таки это несправедливо! Неужели жалко было предложить мне хотя бы малюсенький бутербродик?

Внезапно я почувствовала, что кто-то ласково попробовал ущипнуть меня за попу. Я замерла от неожиданности. Конечно у него, кем бы он ни был, ничего не получится. Ягодицы у меня твердые, как из мрамора.

Шаловливые пальцы несколько раз попытались захватить кожу на попе, чтобы ущипнуть, но соскользнули. Тогда эти пальцы ловко проникли в ложбинку между ягодицами, нащупали мою анальную дырочку и принялись ее щекотать. Ощущение было приятным, и между ног у меня немедленно сделалось скользко и влажно (уже который раз за этот день).

– Никита Николаевич, не задерживайтесь, – услышала я голос Петра Петровича из коридора. – Я жду вас в своем кабинете.

Мое сердце бухнуло, как бубен шамана. Так это Никита пытается ущипнуть меня за попу. Тот самый молодой парень в красивом синем костюме, который мне так понравился, и которому я с таким удовольствием сосала! Значит, я ему тоже понравилась.

Мне ужасно хотелось обернуться и посмотреть Никите в лицо, но я почему-то вся замерла, как олененок при появлении волка.

Никита наклонился ко мне, смачно поцеловал меня в шею, и я почувствовала, как мне в руку всунули какой-то сверток.

Я продолжала стоять столбом, Никита еще раз поцеловал меня, шепнул «Увидимся» и вышел вслед за всеми.

Я посмотрела, что он мне сунул в руки. Это был изящно свернутый из листа бумаги пакет в технике оригами. Я осторожно заглянула внутрь. Бутерброды! Один с сыром, один с колбасой и один с икрой! Я ужасно обрадовалась. Наверное, даже если бы я нашла в пакетике тысячу баксов, я бы не образовалась больше.

– Дочка, одевайся быстрее, – услышала я голос отчима. Оказывается, он все это время был в зале. – Пойдем, я тебе твое рабочее место покажу. Завтра туда уже сама придешь.

– Пап, – сказала я (я всю жизнь называла отчима «папой»), – А кофе здесь где-нибудь можно раздобыть?

– Конечно. Тут отличная кофемашина. Кстати, пойдем, я покажу тебе, что с ней нужно делать. Тебе же столько кофе придется подавать, как стюардессе в самолете!

Вот, старый козел! «Как стюардессе»! Нашел стюардессу. Стюардессы не отсасывают пассажирам. Или отсасывают? Не-е-ет. Разве можно отсосать 150 пассажирам аэробуса А320. А вот, наверное, стюардессы в частных самолетах олигархов – отсасывают. Летят со свистом и отсасывают.

– Ну же! Одевайся скорее, – голос отчима оторвал меня от раздумий. – Совсем устала?

– А ты как думаешь? – я капризно надула губы. – Сколько их было?

– Ты не думай об этом, – посоветовал мне отчим. – У тебя вон как хорошо получилось. Петр Петрович доволен. А ему сложно угодить. Ты делай все так, как сегодня делала, и будет у тебя и работа, и зарплата хорошая. Сейчас трудно найти работу.

Объяснение с отчимом

Я с трудом застегивала пуговицы на блузке. Пальцы у меня дрожали, колени тоже. Горло слегка саднило. Челюсть гудела так, словно мне ее сломали.

– Вот копуша, – добродушно проворчал отчим, подошел ко мне и принялся застегивать мне блузку. Я стояла, растопырив руки, как малышка в детском саду.

– Вот копуша-то, – повторил отчим и потянулся губами к моей шее.

– Ну па-а-ап! – капризно протянула я. – Я устала до смерти!

– Не буду, не буду! – поспешно сказал отчим. – Пойдем, я покажу тебе твой кабинет.

– А у меня что, и кабинет свой будет? – удивилась я.

– Да! Ты же у меня теперь большая шишка! – с гордостью сообщил мне отчим. – Теперь и папке твоему полегче будет.

Обращаться с кофемашиной я научилась быстро. Собственно, там всего-то пара кнопок. Ничего особенного. Я даже слегка заскучала, когда отчим втолковывал мне, как нужно орудовать капучинатором, чтобы молочную пену делать. Его очень этот капучинатор волновал, потому что Петр Петрович обязательно пьет кофе с молочной пенкой. Потом я сделала кофе отчиму и ему, и он повел меня в мой кабинет.