Под землей не видно звезд

Это длилось долго. Остановок было довольно много, и люди постоянно входили и выходили. Мне было трудно контролировать взгляд, и я все время смотрела вниз на обувь.

Огуз стоял всего в нескольких метрах от меня. Ладно, я не была в него отчаянно влюблена, но он запал в мое сердце с тех пор, как я оторвалась от тетради для контрольных работ в библиотеке и увидела его. Увидела, как он одной рукой взъерошивает вьющиеся волосы, улыбается, показывая ямочки на щеках, общается с друзьями, покручивая в руке галстук… Как солнце сияет на его коже…

Я вздохнула.

Поезд остановился.

Люди вышли.

Поезд продолжил движение.

Я провела еще десять мучительных минут, стараясь не смотреть на него, да и он вряд ли уже продолжал обращать на меня внимание. Чем меньше в вагоне оставалось людей, тем становилось шумнее, так как почти все пассажиры были учениками из одного лицея. Вы знаете этих старшеклассников, они умеют разговаривать без остановки, а если они и встретят в метро друзей, так вообще не замолкают.

Краем глаза я увидела, как несколько ребят из баскетбольной команды вошли в вагон и поприветствовали Огуза. Я знала всех, хотя мы не общались. Это были Селим, Джесур, Фатих и девушка Селима, Эсра. Эсра мне не нравилась: не было парня в школе, с которым бы она не целовалась. К тому же она флиртовала с Огузом, хотя была с Селимом. Все в школе видели и знали это, кроме Селима.

Я достала из кармана телефон, чтобы сменить песню. Поезд остановился на очередной станции, много людей вышло. Обрадованная, что наконец-то могу присесть, я заняла место только что вышедшей женщины и переключила трек на телефоне. Блин, оттуда, где я сидела, мне было видно ноги Огуза, а точнее, его ботинки.

Я прислушивалась к его сладкому, чарующему голосу. Хотя в вагоне было почти пусто, ни он, ни его друзья не садились. Когда у меня в ушах заиграла следующая песня группы Duman, я увидела, что ботинки Огуза направились в мою сторону. Я не поднимала головы и продолжала следить за его ногами, которые были все ближе.

– Ну и что? – услышала я кокетливый голос Эсры. – Если мои ноги такие красивые, разве не глупо было бы их скрывать?

Я слышала, как Джесур и Фатих беззастенчиво засмеялись, а Селим что-то проворчал. Огуз не отреагировал, приближаясь ко мне шаг за шагом. Потирая пальцы от напряжения, я услышала голос Селима:

– Но так откровенно одеваться необязательно. Ты всего лишь едешь на занятия.

– Пусть следят за своими глазами и не пялятся, – бросила Эсра. Я посмотрела на ее красные кроссовки. И длинные гладкие ноги. – Действительно, на красивые ноги все пялятся, но Огуз, например, не такой…

Она снова пыталась флиртовать с Огузом! Я мысленно представила, как душу ее.

– Огуз, скажи честно, ты когда-нибудь смотрел на мои ноги? Селим, Огуз – твой друг, и если он смотрел, то ты прав, все смотрят. Скажи мне, Огуз, ты смотрел?

Джесур и Фатих хихикали, пока Селим полушепотом матерился. Я увидела, как Огуз засмеялся, покачиваясь и держась за поручень.

– Если бы я смотрел на твои ноги, то ты бы целовалась по углам школы со мной, а не с Селимом, – насмешливо сказал он. – Ты меня ни капельки не привлекаешь, Эсра.

Какая у них странная дружба, боже мой!

Фатих и Джесур снова захихикали, я увидела, как Селим ругнулся и толкнул Огуза. Вот тогда все и произошло. Огуз ответил на этот толчок ухмылкой, но споткнулся и плюхнулся на свободное сиденье рядом со мной. Я, вздрогнув, откинулась на спинку и посмотрела прямо ему в глаза. Пока они все смеялись над другом, включая Эсру, Огуз смотрел на меня. Его взгляд обжег сердце мое сердце. И снова эти ямочки на щеках…

– Привет.

Горло пересохло.

– Привет.

Он потянулся ко мне и, прежде чем я успела поднять взгляд, вытащил наушник из моего уха:

– Что ты слушаешь?

Его друзья смотрели на нас и улыбались. Эсре, конечно, это было неприятно. Я заерзала, раздраженная их взглядами:

– Duman.

– Давай послушаем вместе.

Я наблюдала, как он вставлял левый наушник в свое ухо, не испытывая отвращения. Бог не простит меня, если я отведу взгляд от его милых ямочек. Он был широкоплечим, высоким, спортивно сложенным. Он сдул кудрявые волосы со лба, прищурился, а потом посмотрел мне прямо в глаза и повторил слова из песни:

– Перед смертью мне достаточно хотя бы однажды обнять тебя за талию…

Все мое тело трепетало.

Опустив взгляд, я держала телефон дрожащими руками на коленях, но даже не смотрела на экран. Мы сидели бок о бок, его нога слегка касалась моей. Мне казалось, я вся покрылась потом и покраснела. Мы слушали одну и ту же песню на одном телефоне в одних наушниках. Наш слух ласкала одна и та же мелодия. Впервые я была так близко к нему.

Поезд остановился.

Люди вышли.

Поезд продолжил движение.

Мы приближались к последней станции. Людей в вагоне осталось очень мало; если я не ошибаюсь, все они были учениками лицея и, должно быть, ехали на занятия. Нам оставалось ехать несколько минут, и я знала, что этот момент, разделенный с ним, возможно, первый и последний.

Вот почему я закрыла глаза. Я проживала лучшие минуты своей жизни с парнем, в которого была влюблена. Я глубоко наслаждалась этим моментом.

До того самого мгновения.

До шума.

Мы сначала не поняли. В поезде[1 - В стамбульском метро все вагоны соединены открытыми тамбурами, и поезд представляет собой единое пространство.] нас было больше десяти человек. Мы услышали шум, замолчали, глядя друг на друга, но когда звук стал громче, выглянули в окна вагона. Первое, что я увидела, был трясущийся потолок. Высокий потолок метро ходил ходуном, со стен падали камни. Я закричала, ужас сковал мое сердце. Произошедшее после напугало нас еще больше, чем все, что было до сих пор.

Высокий каменный потолок сотрясался и рушился с оглушительным грохотом у нас на глазах. Мы все побежали в другой конец все еще ехавшего поезда, крича, но совсем не понимая, что делаем. Потолок рушился, и, пока поезд ехал, обломки падали на рельсы, образуя позади кучу камней. Нам ничего не оставалось, как кричать и бежать.