Притяжение звезд

Я кивнула, подумав, как соседи могли обходить эту квартиру стороной и даже не стремились узнать, живы ли ее обитатели… впрочем, можно ли кого-то осуждать в эту пору всеобщего ужаса?

Я попросила роженицу перевернуться на спину, чтобы я могла прощупать ее живот. Если мочевой пузырь у нее полный, это могло причинять ей боль, поэтому я спросила, не хочет ли она сначала сходить в туалет.

Она отрицательно помотала головой.

Тут подала голос Делия Гарретт:

– А вот я как раз хочу!

Брайди предложила сопроводить ее.

Я, засомневавшись, согласилась:

– Ладно, полагаю, если будешь крепко держать миссис Гарретт, она не упадет.

– С какой стати я упаду?!

Когда они вышли, я проверила Айту Нунен – та все еще пребывала в полусне-полубреду.

И вновь занялась Мэри О’Рахилли. Задрала повыше ночную рубашку, но прикрыла простыней пах и верхнюю часть бедер. Как и у многих беременных подростков, у нее были бросающиеся в глаза лиловые полосы внизу живота, похожие на царапины от когтей: юная кожа еще не привыкла к такому сильному растяжению. Но у молодости имелось и важное преимущество: после родов мышцы вновь должны сократиться до прежних размеров.

Я села на край кровати, лицом к ее голове. Сильно растерла ладони одну о другую, стараясь их разогреть, но, когда я положила руки на ее тело, девушка так и подпрыгнула.

– Извините, руки сейчас станут теплее. Постарайтесь расслабиться, чтобы я могла прощупать живот.

Я перемещала ладони от одного участка живота к другому, не отрывая их от ее кожи и стараясь не постукивать пальцами, как по клавишам пианино, чтобы не заставлять мышцы сокращаться. Я закрыла глаза и постаралась представить себе ее внутренний ландшафт, основываясь на ощущениях ладоней, которые стали моими глазами во тьме. Вот она – отвердевшая верхняя часть матки шириной шесть пальцев под пупком. Если судить по размеру, то ребенок вполне или почти доношен. Значит, инфлюэнца, слава богу, не смогла вытолкнуть ядрышко из этого ореха досрочно.

Один плод (мы, акушерки, опасались близнецов). Нормальное положение: головкой вниз и лицом к позвоночнику матери. Я нащупала крошечный задик, потом выгнутую аркой спинку.

– Ваш ребенок лежит в правильном положении.

– Да?

Головка вроде бы удачно располагалась в районе таза; впрочем, это мало что говорило о том, вправду ли у нее начались схватки или это ложная тревога, потому что у первородящих плод мог занять нужное положение за целый месяц до родов.

Вернулась Брайди, сопровождавшая Делию Гарретт, присела на кровать Мэри О’Рахилли с другой стороны и, не спрашивая, взяла ее за руку.

– А что это вы сейчас делаете, медсестра Пауэр?

– Подай мне, пожалуйста, вон ту штуковину с верхней полки – да-да, вон ту, похожую на слуховую трубу, я с ее помощью прослушаю сердцебиение младенца. Миссис О’Рахилли, дышите глубже!

Я приставила широкий конец деревянной трубы к ее животу сбоку, чуть ниже центра, где я нащупала спинку малыша, и сунула узкий конец себе в ухо.

– А что…

Это заговорила Брайди, и я шикнула на нее, приложив палец к губам. Глядя на секундную стрелку моих часов, я принялась отсчитывать удары.

«138 ударов в минуту», – записала я в медкарту. Ну что, это норма.

Мэри О’Рахилли зашлась мучительным кашлем, и тогда я усадила ее в кровати, отправив Брайди к чайнику с кипятком, чтобы она сделала горячий лимонад.

Но вначале я попросила молодую роженицу выпить полный стакан воды. И когда у нее снова начались схватки, сверилась с часами: с момента прошлого приступа прошло двадцать минут. Я уложила ее на левый бок и попросила вдохнуть на счет «три» и выдохнуть на счет «три», а затем повторить вдох и выдох. Если это были ложные схватки, то выпитая вода вкупе с положением лежа и дыхательными упражнениями могли облегчить боли.

Я проверила Айту Нунен: та еще спала.

– Все в порядке, миссис Гарретт? Расстройства желудка не ощущаете?

Она цокнула языком.

– Как раз наоборот. Теперь меня словно закупорили.

Я удивилась: как у нее так быстро мог возникнуть запор после диареи.

Мэри О’Рахилли перестала тихо постанывать от боли.

– Эта схватка была такой же, как раньше, или слабее?

Та смущенно переспросила:

– Что значит такой же?

Наверное, предположила я, начались настоящие схватки. Но если приступы все еще происходят с двадцатиминутным интервалом в течение целого дня… о боже, ей еще довольно далеко до родов. Конечно, внутреннее обследование шейки матки с целью выяснить, насколько она расширена, сказало бы мне куда больше, но я всячески старалась оттянуть эту процедуру, потому что на курсах мне накрепко вбили, что всякий раз, когда посторонняя рука проникает внутрь женщины, есть риск занести инфекцию, которая может ее убить.

У тебя еще масса времени, Джулия!

К тому же последнее, чего мне хотелось, это чтобы одна из моих пациенток начала рожать в этой тесной комнатке именно в тот момент, когда на всю больницу остался один врач-акушер.

– Знаете, вам может полегчать, если вы соберетесь с силами и погуляете, миссис О’Рахилли.

(Прогулка могла не только помочь шейке матки расшириться, но и отвлечь беременную от физического дискомфорта, благо у нее появится какое-то занятие).

Изумившись, она спросила:

– Погулять? Где?

Я стала мысленно перебирать варианты. Но не могла же я отправить гриппозную роженицу бродить по коридорам, а здесь иголку некуда было воткнуть…

– Ну, ходите взад-вперед вокруг кровати. Вот, уберем стулья, чтобы не мешали. И пейте свой лимонад на ходу.

Не успела я и слова сказать, как Брайди быстро составила стулья один в другой и затолкала их под мой рабочий стол.

Мэри О’Рахилли опасливо обошла вокруг кровати и, совершив разворот, вернулась назад.

– Все хорошо? Вам тепло?

– Да, спасибо, мисс.

– Медсестра Пауэр, – поправила я ее.