Сгорая дотла

– Ну, никогда нельзя сказать наверняка. И вы очень похожи на них. Актеров.

«Или модель. Господи, эти глаза…»

Он пожал плечами и усмехнулся.

– Думаю, что я похож на себя самого.

Я улыбнулась ему. «Хороший ответ». Я никогда – ни на экране, ни в реальной жизни – не видела такого красивого мужчину. Будь я романтиком, что мне совсем не свойственно, эпитет «умопомрачительный» не был бы преувеличением.

Мы оба поднялись с пола. Его взгляд потеплел, но он, казалось, застыл на мгновение, увидев мой костюм, мои украшения, мою сумку. Он провел рукой по непослушным светлым волосам и протянул мне собранные конверты.

– М-да. Вот, держи.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Пустяки.

Он повернулся ко мне спиной, и я удивилась легкому разочарованию, охватившему меня.

«Сосредоточься, Гарденер, – твердила я себе. – Судья Киркпатрик может позвонить в любой момент».

Не успела я подумать об этом, как мой айфон уведомил о входящем сообщении от Эбеда. Я попросила его, чтобы после обеда он ждал у здания суда на случай, если произойдет что-нибудь важное.

Председатель обратился к присяжным с предложением пересмотреть еще раз улики 14 и 23.

– Черт.

Эти улики – токсикологическая экспертиза Манро и показания свидетеля, который видел, как этот идиот взбирался на полку, чтобы добраться до медной дверной ручки, которая ему даже не была нужна. Это было самое уязвимое место в моем деле. Я хотела узнать у своего ассистента, когда завершится рассмотрение дела, но, конечно, он не мог сказать наверняка.

Я написала: «Спасибо. Держи меня в курсе дела», и бросила телефон обратно в сумку вместе с приглашениями.

Блондин передо мной нетерпеливо вздохнул и посмотрел на свои красивые серебряные часы с потрепанным кожаным ремешком. Он провел рукой по волосам и повернулся ко мне.

– Мне одному кажется, что очередь даже не движется?

– Нет, – сказала я, упорно игнорируя легкое покалывание, которое вспыхнуло у меня в животе при звуке его низкого, обольстительного голоса. Я откашлялась. – Похоже, им не хватает пары работников на должность кассиров.

– Или десять. Вот дерьмо, – пробормотал он, затем поднял на меня извиняющийся взгляд. – Прости за грубость, просто у меня еще не было такого… дня.

– Дерьмового? – добавила я, усмехнувшись.

Он рассмеялся, и напряжение на его лице немного ослабло. Я изо всех сил старалась не пялиться. Если от одного его вида захватывало дух, то для того, чтобы описать, как он выглядел, когда улыбался, не было подходящего слова.

– Кстати, я Кори Бишоп.

Он протянул мне руку, и я пожала ее. Она была большой, грубой, черствой. Это были руки рабочего человека.

– Александра Гарденер, – представилась я. – Алекс.

– Приятно познакомиться, Алекс, – сказал он, и, казалось, его улыбка стала еще мягче при произнесении моего имени.

Я закинула сумку на плечо, пытаясь выиграть время для ответа. Еще ни один мужчина не оказывал на меня подобного влияния, и я разозлилась на себя за то, что позволила ему это.

– Когда спешишь, всегда много народу, и светофоры всегда горят красным, когда опаздываешь. Закон Мерфи.

– Законы – твоя специальность?

– Нет, судебные дела. Как ты узнал?

– Что ты юрист? – он пожал плечами. – Просто догадался. В основном здесь бывают юристы и бухгалтеры. Или кинопродюсеры.

– Или актеры, но мы уже установили, что ты не один из них, – сказала я, не подумав.

Улыбка Кори стала натянутой.

– Нет. Я в этом районе по работе, и мне понадобился банк. Похоже, я выбрал не тот.

Он нетерпеливо раскачивался в своих рабочих ботинках, засунув руки в передние карманы джинсов. Я думала, что разговор окончен, но он все еще стоял вполоборота ко мне.

«Нет ничего плохого в светской беседе. Помогает скоротать время».

Хорошее оправдание. Убедительное. Я и не против. Но простой факт оставался фактом: я хотела говорить с ним, продолжать смотреть на его красивое лицо и доказать себе, что могу делать это, не растаяв.

Я надела «судебную» маску, ту, что надевала, когда не хотела, чтобы кто-то видел, как очевидность происходящего обрушивается на меня.

– Так чем же ты занимаешься?

– Да так, строительством. Подмастерье. Что-то вроде стажера генерального подрядчика, – объяснил Кори, заметив мой растерянный взгляд. – Сначала надо потратить кучу времени на это, прежде чем самому стать подрядчиком.

– Подмастерье. Никогда раньше не слышала этого термина, – сказала я. – Звучит довольно необычно. Кочевнически, я бы сказала.

– Возможно, но это не совсем так. Ну по крайней мере, если не считать кочевых поездок на стройплощадки.

Очередь продвинулась вперед на одного человека. Я заметила, что мы с Кори теперь стоим бок о бок.

– Чем именно занимаются юристы? – спросил Кори. – Судиться… значит спорить, верно?

– Да. Я судебный юрист. Я специализируюсь на вреде, причиненном жизни или здоровью, и врачебной халатности.

Он почесал легкую щетину на щеке.

– Значит, если у кого-то взорвется кардиостимулятор, ты будешь там, чтобы выиграть им немного денег?

Я рассердилась, услышав, как о моей работе говорят таким скучным тоном и только в денежном выражении, даже если деньги – это то, к чему она зачастую и сводилась.

Я выпрямилась во весь рост, но доставала Кори только до подбородка.

– Что-то вроде этого.