О Небесах, о мире духов и об аде

579. Мне дано было на опыте узнать, каково коварство так называемых гениев: они действуют и влияют не на мысли, а на чувства (affectio), они замечают и чуют их, как собака чует зверя в лесу; как только они замечают добрые чувства, они тотчас обращают их в дурные, направляя и склоняя их чудным образом посредством удовольствий самого человека; и так тайно, и с таким лукавым искусством, что он ничего об этом не знает, потому что они с таким же искусством устраняют в человеке всякую мысль об их вмешательстве – без этой предосторожности он заметил бы их действие. Место их пребывания в человеке – затылок. Эти гении, будучи в мире, принадлежали к числу тех людей, которые обманом завладевали умами (animos) других, направляя их и убеждая посредством удовольствий их чувств и страстей. Однако Господь отстраняет этих гениев от того человека, на преобразование которого есть надежда, ибо они таковы, что не только могут уничтожить совесть, но даже возбудить в человеке то наследственное его зло, которое иначе оставалось бы сокрытым. Поэтому, чтоб человек не вовлекался в такое зло. Господом предусмотрено, чтоб этот ад был совершенно замкнут, а когда какой-нибудь человек, который по нраву своему есть такой гений, приходит после смерти своей в ту жизнь, он тотчас же ввергается в этот ад. Эти гении, когда они рассматриваются по обманам и ухищрениям своим, кажутся змеями.

580. Каково коварство адских духов, видно из их ужасных ухищрений, которые столь многочисленны, что одно исчисление их наполнило бы книгу, а описание потребовало бы несколько томов; эти ухищрения почти все неведомы в мире. Один из видов их состоит в злоупотреблении соответствий, другой – в злоупотреблении последних степеней Божественного порядка, третий – в сообщении и влиянии (внушении) мыслей и чувств, вращаясь около человека (per conversiones), глядя на него и действуя или через других духов на расстоянии, или прямо через посланных от себя; четвертый – в действии посредством фантазий; пятый – в том, что они как будто выходят из себя и через это заявляют свое присутствие там, где их нет; шестой вид состоит в притворствах, уверениях и обманах. Дух злого человека по отрешении своем от тела сам приходит к этим ухищрениям, потому что они присущи природе того зла, которому он тогда предается. Этими ухищрениями жители ада мучают друг друга, но как все эти приемы, кроме притворств, соблазнов и обманов, неизвестны в мире, то я и не буду описывать их здесь в подробности как потому, что они останутся непонятными, так и потому, что они мерзки (nefanda).

581. Адские мучения допускаются Господом, потому что зло не могло бы иначе быть сдержано и подавлено. Единственное средство удерживать и укрощать его и равно обуздывать адское сонмище – страх наказания; другого средства нет. Без страха кары и мучения зло перешло бы в ярость и все бы рушилось (dispergeretur totum), как царство на земле, в котором бы не было ни закона, ни кары.

О виде, местоположении и множестве адов

582. В духовном мире, или в том мире, где живут ангелы и духи, видны те же предметы, как и в природном мире, в котором живут люди, и до того те же, что по внешнему виду нет между ними никакой разницы. Там видны равнины и горы, холмы и скалы, с долинами между ними; также и воды и многое другое, что на земле. Но тем не менее все эти предметы духовного происхождения, поэтому и видимы они только для духов и ангелов, а не для людей, которые живут в природном мире; духовные существа видят предметы духовного происхождения. Вот почему человек никак не может видеть глазами своими предметов, находящихся в духовном мире, если ему не дано быть в духе или покуда он сам после смерти не станет вполне духом. В свою очередь, ангелы и духи ничего не могут видеть в природном мире, если только они не находятся с таким человеком, которому дано говорить с ними, ибо глаза человека приспособлены к принятию света природного мира, а глаза духов и ангелов – к принятию света духовного мира, хотя на вид глаза тех и других совершенно одинаковы.

Что таков духовный мир, этого не может понять человек природный, и тем паче человек чувственный, т. е. тот, который верит только тому, что видит своими телесными глазами и осязает своими телесными руками, – следовательно, тому только, что он понял (hausit) зрением и осязанием; вот на чем основано его мышление, поэтому и мысли его вещественны, а не духовны. Вследствие такого сходства духовного мира с природным человек после смерти своей едва замечает, что он не в том мире, где он родился и который он покинул; по этой же причине смерть называется иногда переходом из одного мира в другой, ему подобный. О таком сходстве между тем и другим миром – см. что было сказано выше об изображениях и видимостях на небесах (н. 170–176).

583. В высших областях духовного мира находятся небеса, ниже их – мир духов, а под тем и Другим – ад. Небеса невидимы (поп apparent) для духов, находящихся в мире духов, разве только в том случае, когда открыто в них внутреннее зрение. Иногда же они бывают видимы как бы легкий туман (nimbi) или светлые облачки: это происходит оттого, что небесные ангелы находятся в более внутреннем состоянии относительно разумения и мудрости и, следовательно, вне зрения тех, что находятся в мире духов. Те духи, которые живут в долинах и равнинах, видят друг друга, но когда они тут разделяются, что случается при вступлении их в жизнь внутренних начал своих, тогда злые духи не видят добрых; добрые же духи хотя и могут видеть их, но отвращаются от них, а дух, отвернувшись, делается невидим.

Что же касается адов, то их не видно, потому что они закрыты; только входы, называемые вратами, бывают видны в то время, когда они растворяются для пропуска таких же духов, как адские. Все врата, ведущие к адам, отворяются со стороны мира духов, и ни одни не отворяются со стороны небес.

584. Ады есть везде: как под горами, холмами и скалами, так и под равнинами и долинами. Отверстия или врата, ведущие к адам, которые расположены под горами, холмами и скалами, кажутся на вид провалами или расселинами в скалах, из которых иные широки и просторны, другие тесны и узки и почти все обрывисты. Все они, когда смотришь на них, кажутся темными и мрачными, но адские духи, находящиеся внутри, видят свет, который похож как бы на свет от раскаленных углей. Глаза их приспособлены к принятию такого света вследствие того, что, живя в мире и отрицая Божественные истины, они были относительно их во тьме, а относительно лжи, утверждая ее, были как бы в свете (lumine); вот почему у них образовалось такое зрение и свет небесный кажется им тьмой, так что, когда они выходят из пещер своих, они ничего не видят. Из этого стало для меня как нельзя яснее, что настолько человек приходит к небесному свету, насколько он признает Божественное начало и утверждается в том, что относится к небесам и церкви; и обратно, что настолько он приходит к адской тьме, насколько отрицает Божественное начало и утверждается в том, что противно относящемуся к небесам и церкви.

585. Отверстия или врата, ведущие к адам, находящимся под равнинами и долинами, на вид различны: некоторые подобны тем, которые находятся под горами, холмами и скалами; другие подобны пещерам или норам; третьи подобны пропастям и пучинам; иные похожи на болота, а некоторые – на озера стоячей воды. Все они сверху закрыты и открываются только в то время, когда злые духи низвергаются туда из мира духов. Когда они открываются, оттуда изрыгается как бы огонь с дымом, как это бывает на пожаре, или как бы пламя без дыма, или как бы сажа, вылетающая из раскаленного горна, или как бы туман или темная туча. Я узнал, что адские духи не видят и не чувствуют этого огня, дыма и пр., потому что среди всего этого они как бы в своей атмосфере и, следовательно, в удовольствии своей жизни. Это происходит оттого, что эти вещи соответствуют злу и лжи, в которых они живут, а именно: огонь – ненависти и мщению; дым и сажа – лжи, от тех зол происходящей; пламя – злу любви к себе, а туман и густое облако – лжи, от этого зла происходящей.

586. Мне также дано было заглянуть в ады и видеть, каковы они внутри, ибо, когда Господу угодно, духи и ангелы, находящиеся сверху, могут зрением проникнуть в самую глубину адов и рассмотреть, каковы они, несмотря на то что они закрыты; таким же образом и мне дано было видеть их внутри. Иные ады показались мне на вид как бы пещерами или вертепами в скалах, сперва направляющимися внутрь, а потом вкось или отвесно в глубину. Некоторые ады показались мне как бы норами и берлогами диких зверей в лесу; другие – как бы сводчатыми пещерами и подземными ходами, какие бывают в рудокопнях, с углублениями внутрь.

Большая часть адов в три яруса: верхние кажутся внутри темными, потому что тут адские жители во лжи своего зла; нижние же ярусы кажутся огненными, – потому что тут духи живут в самом зле. Тьма соответствует лжи, происходящей от зла, а огонь самому злу. В самом глубоком аду живут те, что внутренне поступали по злу, а в менее глубоком – те, что поступали так более внешним образом, т. е. по лжи от зла.

В некоторых адах виднеются как бы развалины домов и городов после пожара – тут живут и скрываются адские духи. В менее жестоких адах виднеются как бы плохие избушки, иногда сплошь наподобие города, с улицами и площадями: в этих домах обитают адские духи, предаваясь постоянно ссорам, распрям, дракам и истязаниям; на улицах и площадях совершается воровство и грабеж. В иных адах только одни распутные, отвратительные на вид дома, полные всякого рода нечистот и извержений. Есть там и темные леса, в которых адские духи скитаются, как дикие звери, и в которых также есть подземные пещеры, служащие местом убежища для преследуемых. Есть там и пустыни, в которых нет ничего, кроме песка и бесплодия; кое-где тут попадаются крутые скалы с пещерами, а иногда и хижинки: в эти пустынные места выгоняются из ада те, что перенесли крайние муки, в особенности те, что в мире превзошли других искусством обмана и вымыслом хитростей; такова напоследок их жизнь.

587. Что же касается местоположения адов в частности, никто этого не может знать, даже ангелы на небесах; это ведомо одному Господу. Но их общее местоположение известно по сторонам света, в направлении которых они находятся, потому что ады относительно сторон света расположены, как и небеса; стороны же света распределяются в духовном мире по роду любви.

Все стороны света начинаются на небесах от Господа как солнца, т. е. от востока; а как ады противоположны небесам, то их стороны света начинаются с противоположной стороны, т. е. с запада (см. об этом главу о четырех сторонах света на небесах, н. 141–153). От этого происходит, что ады на западной стороне самые жестокие и ужасные, и тем более жестоки и ужасны, чем они более удалены от востока. В этих адах находятся те, что в мире жили в любви к себе и потому в презрении к другим, во вражде к тем, которые им не благоприятствовали, в ненависти и мщении против тех, кто не почитал их и не поклонялся им. В самых отдаленных местах этих адов находятся те, которые, принадлежа к так называемому римско-католическому вероисповеданию, желали, чтобы им поклонялись как богам, и вследствие того возгорались ненавистью и мщением против всех, не признававших их права над человеческой душой и над небесами; они и после смерти своей исполнены того же духа, т. е. той же ненависти и страсти мщения против тех, которые противятся им. Их величайшее удовольствие в жестокостях, но в той жизни эти страсти обращаются против них самих, потому что в этих адах их, которыми полна вся западная сторона, каждый неистовствует против того, кто не признает в нем Божественной власти; но об этом будет сказано более в сочинении О Последнем суде и разрушенном Вавилоне.

Каким образом ады расположены в этой стороне, этого знать нельзя, кроме того разве, что самые жестокие из них простираются по краям к северной стороне, а менее жестокие к южной; таким образом, жестокость адов убывает от северной стороны к южной и также постепенно к востоку. На востоке находятся те, которые были высокомерны и не верили в Божественное начало, но которые, однако, не предавались ни такой ненависти, ни такому мщению, ни таким обманам, как те, что находятся в самых глубоких местах западной стороны.

В настоящее время в восточной стороне нет адов; те, что были тут, перенесены в переднюю часть западной стороны. Ады в северной и южной стороне многочисленны; в этих адах находятся те, что, живя на земле, предавались любви к миру и потому разного рода злу, как-то: неприязни, вражде, утайке, краже, хитрости, скупости, немилосердию. Самые жестокие ады этого разряда на северной стороне, а менее жестокие на южной; жестокость их увеличивается по мере приближения их к западной стороне и по мере отдаления их от южной.

Позади адов западной стороны темные леса, в которых злые духи скитаются, как дикие звери. Есть также леса и позади адов северной стороны; но позади адов южной стороны находятся пустыни, о которых только что говорилось выше. Вот все, что можно сказать о местоположении адов.

588. Что же касается их многочисленности, то их столько же, как и ангельских обществ на небесах, потому что каждому небесному обществу соответствует по противоположности адское общество. Что небесные общества многочисленны и что они все различаются по благам любви, благостыни и веры – см. об этом главу об обществах, из которых состоят небеса (н. 41–50), и главу о необъятности небес (н. 415–420).

То же самое можно сказать и об адских обществах; они различаются по роду зла, благу противоположного. Всякое зло, как и всякое благо, бесконечно разнообразно. Этого не могут понять те, которые имеют одно только простое понятие о каждом зле, например о презрении, о вражде, о ненависти, о мщении, об обмане и тому подобном. Но да будет ведомо, что каждое такое зло содержит в себе столько особенных оттенков (differentias) и затем каждый из них столько новых особенных или частных оттенков, что целой книги было бы недостаточно для их исчисления.

Ады так отчетливо и по порядку расположены, согласно оттенку каждого рода зла, что ни в чем не может быть большего порядка или отчетливости; из этого можно видеть, что ады бесчисленны, возле или вдали друг от друга, смотря по различию видов зла вообще, в частности и в особенности. Есть также ады под адами; некоторые из них сообщаются между собой посредством проходов, но большая часть из них – посредством испарений, и это делается точно так же по сходству одного рода и вида зла с другим.

Как велико число адов, мне дано было узнать из того, что они находятся под каждой горой, под каждым холмом, под каждой скалой и также под каждой равниной и долиной духовного мира и что они под ними простираются в длину, ширину и глубину. Одним словом, все небеса и весь мир духов как бы снизу вырыты, (excavati), и под ними сплошной ад. Вот что можно сказать о многочисленности адов.

О равновесии между небесами и адом

589. Для существования чего бы то ни было необходимо, чтобы все было в равновесии; без равновесия нет ни действия, ни воздействия, потому что равновесие имеет место между двух сил, из которых одна действует, а другая воздействует; состояние покоя, происходящее от одинакового действия и воздействия, называется равновесием.

В природном мире есть равновесие во всем и в каждой вещице; также и в самих атмосферах, в которых низшие слои воздействуют и сопротивляются, насколько верхние действуют и нажимают. В природном мире есть также равновесие между теплом и холодом, между светом и тьмой, между сухим и влажным; средняя температура есть равновесие. Есть также равновесие и во всех предметах всех трех царств природы, т. е. ископаемого, растительного и животного, потому что без равновесия в них ничего не живет (existit) и не существует (subsistit); везде есть как бы усилие, действующее с одной стороны и как бы воздействующее с другой.

Всякое бытие (existentia), или всякое проявление (effectus), совершается в равновесии (fit in equilibrio), но совершается вследствие того, что одна сила действует, а другая дает на себя действовать, или что одна сила, влияя, действует, а другая принимает и должным образом уступает. В природном мире то, что действует и воздействует, называется силой и усилием (conatus), но в духовном мире то, что действует и воздействует, называется жизнью и волей; там жизнь есть живая сила, а воля – живое усилие, само же равновесие называется свободой. Таким образом, духовное равновесие, или свобода, образуется и существует между благом, которое действует с одной стороны, и злом, которое воздействует с другой; или между злом, которое действует с одной стороны, и благом, которое воздействует с другой.

В добром человеке равновесие образуется между благом, которое действует, и злом, которое воздействует; а в злом человеке равновесие образуется между злом действующим и благом воздействующим.

Духовное равновесие образуется (est) между благом и злом вследствие того, что все, принадлежащее жизни человека, относится ко благу или ко злу и что воля служит тому приемником.

Есть также равновесие между ложью и истиной, но это равновесие зависит от равновесия между добром и злом. Равновесие между истиной и ложью подобно равновесию между светом и тьмой, которые действуют на предметы растительного царства только по мере присутствия в них тепла и холода. Что свет и тьма сами по себе ничего не производят, а что тепло действует через них, это можно видеть из того, что зимой есть такой же свет и темнота, как и весной.

Сравнение истины и лжи со светом и тьмой основано на соответствии, ибо истина соответствует свету, ложь – тьме, а тепло – благу любви; кроме того, духовный свет есть истина, духовная тьма есть ложь, а духовное тепло – благо любви. См. об этом главу, в которой говорилось о свете и тепле на небесах (н. 126–140).

590. Между небесами и адом существует постоянное равновесие: из ада постоянно дышит и возникает усилие делать зло, а с небес постоянно дышит и нисходит усилие делать добро. Среди этого равновесия находится мир духов, который занимает середину между небесами и адом (см. н. 421–431).

Мир духов находится в этом равновесии вследствие того, что всякий человек после смерти своей приходит сперва в мир духов и содержится тут в таком же точно состоянии, в каком он был и на земле, что не могло бы делаться, если б не было тут полного равновесия. При таком только равновесии все духи могут быть рассмотрены относительно качеств своих, ибо они тогда предоставлены той же свободе, которой они пользовались и на земле; духовное равновесие как для человека, так и для духа есть свобода, как уже и было сказано выше (н. 589). Ангелы на небесах узнают качество свободы каждого духа через сообщение его внутренних чувств (affectio) и происходящих от них помышлений. Это качество становится видимо для ангельских духов из того пути, по которому идут находящиеся в мире духов; добрые духи идут по путям, которые ведут к небесам, а злые духи по путям, которые ведут к аду. Пути в том мире являются в действительности, поэтому пути в Слове означают истины, ведущие к благу, а в противоположном смысле – ложь, ведущую ко злу; поэтому также выражения: идти, ходить, ехать – означают в Слове преуспеяние (progressiones), или ход и развитие жизни. Мне неоднократно дано было видеть такие дороги и как свободно духи ходили по ним смотря по внутренним чувствам своим и происходящим от них помышлениям.

591. Зло постоянно дышит и подымается из ада, а благо постоянно дышит и опускается с небес, потому что каждый человек окружен духовной сферой, которая исходит и вытекает из жизни его внутренних чувств и порождаемых ими помышлений. А как такая сфера жизни исходит от каждого человека, то она исходит и из каждого небесного и из каждого адского общества, следовательно, и из всех обществ вместе, т. е. из всех небес и из всего ада. Благо исходит (effluat) от небес, потому что все там живут во благе, а зло исходит из ада, потому что все там живут во зле. Все благо, текущее с небес, исходит от Господа, ибо все ангелы на небесах отклоняются (distinentur) от своей соби и содержатся в соби Господней, которая есть само благо; меж тем как все духи, живущие в аду, находятся в своей соби, а собь каждого есть не что иное, как зло и вследствие того ад. Из этого видно, что равновесие, в котором содержатся ангелы на небесах и духи в аду, не подобно равновесию в мире духов. Равновесие ангелов соразмерно тому, насколько они хотели быть во благе или насколько жили в нем, будучи на земле, и, следовательно, насколько зло было для них противно; равновесие же духов в аду соразмерно тому, насколько они хотели быть во зле или насколько жили в нем, еще будучи в мире, а следовательно, и насколько они были сердцем и душой против блага.

592. Если б Господь не управлял как небесами, так и адом, то никакого бы не было равновесия, а без него не стало бы небес и ада, потому что все в мире, как в природном, так и в духовном, содержится равновесием: всякий человек с рассудком может постичь, что это так; если положить весу только с одной стороны, ничего не положив с другой, разве не погибнет та и другая? То же самое было бы и в духовном мире, если б благо не воздействовало против зла и не сдерживало постоянно его восстаний. Если б это не делалось единственно Божественным началом, то погибли бы небеса и ад, а с ними и весь род человеческий. Я сказал: «Если б это не делалось единственно Божественным началом», потому что собь каждого ангела и духа есть не что иное, как зло (см. н. 591); вследствие чего никогда ни один дух и ни один ангел не могут противиться злу, постоянно дышащему из ада, ибо по соби своей они все клонятся к нему. Из этого ясно, что если б Господь не управлял один как небесами, так и адом, то никто бы не мог спастись. Кроме того, все ады действуют как одна сила, ибо все роды зла в аду совокупны, как все роды блага на небесах; а противиться всем адам, которые бесчисленны и действуют вместе против небес и против всех там живущих, возможно одному только Божественному началу, единственно от Господа исходящему.

593. Равновесие между небесами и адом уменьшается и увеличивается смотря по числу пришельцев небес и ада, а их ежедневно прибывают туда многие тысячи. Ни один ангел не может ни ведать, ни постигать уменьшения или увеличения равновесия, ни сдерживать или равнять чаши весов. Один Господь может это делать, потому что Божественное, от Господа исходящее начало вездесуще и везде видит, где что-нибудь колеблется; ангел видит только то, что возле него, и даже не замечает в себе (percipit in se) того, что делается в его обществе.

594. Каким образом на небесах и в аду все так расположено, что все там, как вообще, так и в частности, находятся в своем равновесии, это может быть несколько видно из того, что было выше сказано и показано о небесах и об аде, а именно из того, что все небесные общества расположены в величайшем порядке смотря по благам и по родам и видам благ, а все адские общества по злу и различным родам и видам зла; далее из того, что под каждым небесным обществом есть противоположно соответствующее ему адское общество и что из этой противоположной соответственности происходит равновесие. Поэтому Господь и предусматривает постоянно, чтоб адское общество, находящееся под небесным, не возымело над ним верх, а если оно начинает осиливать, то оно разными средствами удерживается и приводится к должному равновесию. Эти средства многочисленны; из них упомяну только о некоторых: они состоят или в более сильном присутствии Господа, или в более тесном сообщении и соединении одного или нескольких обществ с другими; или в том, чтоб отбросить в пустыню излишек адских духов, или в том, чтоб переселить нескольких адских духов из одного ада в другой; или в том, чтоб находящихся в аду привести в порядок, что также делается различными средствами; или в том, чтоб скрыть некоторые ады под более плотным и грубым кровом, или еще в том, чтоб их опустить на большую глубину, – не говоря о других средствах и тех, которые употребляются в находящихся над ними небесах. Все это было сказано, чтоб можно было хоть немного постичь, что Господь один предусматривает, чтоб везде было сохранено равновесие между благом и злом и, следовательно, между небесами и адом, ибо на таком-то равновесии зиждется спасение всех на небесах и на земле.

595. Должно знать, что ады постоянно нападают на небеса и стараются уничтожить их, а что Господь постоянно охраняет небеса, отвращая их жителей от зла, исходящего от соби, и содержа их во благе, исходящем от Него самого. Мне часто дано было постигать вытекающую из ада сферу, – она вся состояла из усилий уничтожить Божественное начало Господне, а следовательно, и небеса. Я также видел иногда вскипания (ebullitiones) некоторых адов: это были усилия, чтоб себя освободить и все уничтожить. Небеса же, напротив, никогда не нападают на ад, потому что Божественная, от Господа исходящая сфера есть постоянное усилие спасти всех; а как находящиеся в аду не могут быть спасены, потому что они погружены во зло и противятся Божественному началу Господню, то, по возможности, возмущения и свирепства их подавляются и укрощаются, чтоб они, восстав друг на друга, не перешли должных границ; и на это также есть бесчисленные средства, зависящие от Божественного всемогущества.

596. Небеса разделяются на два царства: небесное и духовное (см. н. 20–28). Подобным образом и ад разделяется на два царства: одно из них противоположно небесному царству, а другое духовному. Противоположное небесному царству находится на западной стороне, и живущие тут называются гениями; другое же адское царство, духовному противоположное, находится в северных и южных сторонах, и живущие тут называются духами. Все находящиеся в небесном царстве живут в любви к Господу, а все находящиеся в аду, противоположном этому царству, живут в любви к себе; все находящиеся в духовном царстве живут в любви к ближнему, а все находящиеся в аду, противоположном этому царству, живут в любви к миру. Из этого мне стало ясно, что любовь к Господу и любовь к себе противоположны, как любовь к ближнему и любовь к миру. Господом постоянно предусматривается, чтоб из ада, противоположного небесному царству Господню, ничего не влияло (effluat) на тех, кто находится в духовном царстве: если б это случилось, то духовное царство погибло бы; а почему – см. выше н. 578, 579. Вот в чем состоит то и другое общее равновесие, нарушение которого постоянно Господом предотвращается.

Человек свободен вследствие (per) равновесия между небесами и адом

597. Выше говорилось о равновесии между небесами и адом и было показано, что это равновесие есть равновесие между благом, исходящим от небес, и злом, исходящим от ада, что, следовательно, это есть духовное равновесие, которое в сущности своей есть свобода, потому что оно находится между благом и злом и между истиной и ложью и что эти вещи духовны. Вот почему иметь возможность хотеть благо или зло, мыслить истину или ложь и выбирать одно перед другим – есть та свобода, о которой здесь говорится. Эта свобода предоставлена Господом каждому человеку и никогда у него не отнимается. Хотя она по происхождению своему принадлежит не человеку, а Господу, от которого она исходит, тем не менее она вместе с жизнью дается человеку как нечто свое (sicut suum), и это с той целью, чтобы человек мог преобразоваться и спастись; без свободы же не может быть никакого преобразования и никакого спасения. Всякий, кто только одарен рассудком, видит, что человек свободен мыслить благо или зло, искренно или неискренно, справедливо или несправедливо; что он свободен говорить и поступать хорошо, честно и справедливо, но не свободен поступать нехорошо, нечестно и несправедливо вследствие законов духовных, нравственных и гражданских, которыми внешний человек его связан. Из этого ясно, что дух человека, т. е. то, что в нем мыслит и хочет, одарено свободой; но что внешнее в человеке, т. е. то, что говорит и действует, не свободно, если только не согласно с законами духовными, гражданскими и нравственными.

598. Человек не может преобразоваться, не будучи свободным, потому, что он родится во зле всякого рода, которое, чтобы спастись человеку, должно быть от него удалено. Но удалено оно быть не может, если человек не видит его в себе, не сознает его, не перестает хотеть его и, наконец, не гнушается его: тогда только зло удаляется. Этого не могло бы быть, если б сам человек не находился как во благе, так и во зле, потому что посредством блага он может видеть зло, но посредством зла не может видеть блага. Духовное благо, о котором человек может мыслить, им узнается еще с детства из чтения Слова и слушания проповедей, а благо нравственное и гражданское узнается им живя в мире. Вот почему, во-первых, человек должен быть свободен; во-вторых же, потому, что человеку присваивается только то, что делается им по внутреннему чувству (affectio), принадлежащему любви. Многое другое, правда, может войти в дух его, но собственно только в мысль, а не в волю его, – а что не входит в саму волю человека, то не становится его собственностью, потому что мысль извлекает все свое из памяти, а воля извлекает все свое из самой жизни. Никогда нет свободы в том, что не исходит от воли или, что то же, от чувства, принадлежащего любви. Все, что человек хочет и любит, он делает свободно, из чего следует, что свобода человека и чувство, любви или воле его принадлежащее, составляют одно. Итак, человеку дана свобода на то, чтоб он мог любить (affici) истину и благо, дабы таким образом истина и благо могли стать его собственностью. Словом, все, что не входит в человека свободно (in libero), не остается в нем, потому что оно не принадлежит его любви или его воле, а что не принадлежит его любви или его воле, то не принадлежит его духу, ибо сама сущность (esse) духа человеческого есть любовь или воля; сказано любовь или воля, ибо что любит человек, то он и хочет. Вот причины, по которым человек не может преобразоваться, не будучи свободным.

599. Для того чтоб человек был свободен и мог через это преобразоваться, он соединен – относительно духа своего – с небесами и адом, ибо при каждом человеке есть адские духи и небесные ангелы. Через адских духов человек находится в своем зле, а через небесных ангелов он находится во благе, исходящем от Господа; таким образом, он находится в духовном равновесии, т. е. в свободе. Что адские духи и небесные ангелы находятся при каждом человеке, это видно в главе о соединении небес с родом человеческим (н. 291–302).

600. Должно знать, что соединение человека с небесами и адом не непосредственное, но посредственное через духов, которые находятся в мире духов; эти-то духи находятся при человеке, но при нем нет ни одного духа из самого ада или из самих небес. Через злых духов, находящихся в мире духов, человек соединяется с адом, а через добрых духов, находящихся в том же мире духов, он соединяется с небесами, вследствие этого мир духов и занимает среднее место между небесами и адом и образует тут между ними равновесие. Что мир духов есть среднее место между небесами и адом – см. об этом главу о мире духов (н. 421–431); а что тут самое равновесие между небесами и адом – см. об этом предшествующую главу (н. 589–596). Из этого теперь видно, откуда происходит человеческая свобода.

601. Скажу еще несколько слов о духах, приставленных (adjuneti) к человеку. Целое общество может сообщаться с другим обществом или с одним духом, где бы он ни был, через посланного от себя духа; этот дух называется послом (subjectus plurium). Точно так и соединение человека с обществами на небесах и с обществами в аду совершается через духов, приставленных к человеку из мира духов.

602. Должно под конец упомянуть о врожденном человеку понятии (de insito) о жизни его после смерти – понятии, образующемся вследствие небесного на него наития: несколько духов из простого народа и жившие в мире во благе веры были приведены в то духовное состояние, в котором они жили на земле, что, если Богу угодно, может быть сделано с каждым, и тогда было показано, в чем состояло их понятие о состоянии человека после смерти. Вот что сказали эти простые духи: когда разумные люди (intelligentes) спрашивали нас в мире, что думаем мы о нашей душе после земной ее жизни, мы отвечали им, что не знаем, что такое душа. Что же вы думаете, продолжали они, о вашем состоянии после смерти? Мы отвечали им, что будем жить как духи. Тогда они спросили: что же, по-вашему, дух? Мы отвечали: дух есть человек. На вопрос их: откуда мы это знаем? – ответ наш был: мы знаем это потому, что оно так есть. Разумники дивились, что такая вера живет в народе, а что в них ее нет. Из этого ясно, что в каждом человеке, не отлученном от небес, есть врожденное понятие (insitum) о жизни его после смерти. Это врожденное понятие не от иного источника, как от наития с небес, т. е. от Господа через небеса и через тех духов, которые в мире духов приставлены к человеку. Это понятие свойственно тем, в ком свобода мышления не подавлена ранее принятыми, потом утвердившимися понятиями (principiis) о душе человеческой вроде тех, что она только одна мысль или какое-либо одушевленное начало, местопребывание которого в теле; меж тем как душа есть только жизнь человека, а дух есть самый человек. Земное же тело, в которое он облечен на земле, есть только орудие, посредством которого дух этот, т. е. самый человек, приспособляясь к миру природному, действует в нем.

603. Все, что в этом сочинении сказано о небесах, о мире духов и об аде, покажется темным для тех, кто не находит удовольствия в познании истин духовных, но ясным для тех, кто находит в этом удовольствие, и в особенности для тех, кто любит (sunt in affectione) истину ради истины, т. е. за то, что она есть истина, ибо все, что человек любит, входит вместе со светом в понятия духа его, в особенности же когда любимый предмет – есть истина, ибо всякая истина есть свет.

notes

Примечания

1

См. для пояснения главу «О четырех сторонах света на небесах», н. 141 и далее.