Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Стихи среднего человека
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Вот звук кнута
Крик петуха зашиб.
Послышалось мычанье.
И не спеша,
С дворов пошли коровы.
Дымки,
Над трубами всплыли.
Жизнь,
НЕ торопясь,
Крестьянина подняла.
Нестерову
Полёт мечты столь дерзновенный,
Ты воплотил в петлю.
Таран, оружием смертельным,
Стал для врага в бою.
Ты заложил в основу боя,
Отвагу русского бойца.
Когда разящим вдруг тараном,
Ты погубил врага.
Полёт в искусство превращая,
Ты восхищал толпу.
Полёт в искусство боя претворяя,
Ты искушал судьбу.
Пропеллер на твоей могиле,
Дань Лётчику-бойцу.
Потомки чтут твою могилу,
И МЁРТВУЮ ПЕТЛЮ.
Однажды это было
Однажды это было.
Сидел я у окна.
И вижу у подъезда
Вдруг собралась толпа.
Вот крышку гроба вынесли,
Затем уже и гроб.
И маршем похоронным
Встревожен мой покой.
Я выскочил на улицу.
И к гробу подошёл.
И с интересом долго
На мёртвого смотрел.
Чего смотрел не знаю.
Покойного не знал.
Но мне вдруг показалось,
Что я его узнал.
Его черты – моё лицо.
И мой костюм на нём.
Но он уже покойник,
А я ещё живой.
Но вот под звуки музыки
Его и увезли.
А я перекрестился,
Хоть атеистом был.
Все люди всё же смертны.
И смертен тоже я.
Но видно моя очередь,
Ещё не подошла.
Есенину
«Иволга» Есенина рыдала.
И рубином ткался «алый свет зари».
Им не нужен был поэт-крестьянин,
Соль и сын родной земли.
Был он по мальчишески чуть «пьяный».
Никогда и не был «молодым».
И походкой очень, очень старой,
Всё искал, искал он «чьи следы».
Палачи верёвкой задушили,
Песню лебединую его.
У народа силой же пытались,
Смыть его рязанские черты.
Он поэт России «глухариной».
«Тополёк» – крепыш своей земли.
Отлетел он «пухом тополиным».
И исчез как «с яблонь белый дым».
Но поэт народом не забытый,
В песнях на стихи свои живёт.
Золотой лучинкой тихо тлеет,
В памяти он «девок и парней».
Яблочко
Мочит дождь слезою неба
Крик петуха зашиб.
Послышалось мычанье.
И не спеша,
С дворов пошли коровы.
Дымки,
Над трубами всплыли.
Жизнь,
НЕ торопясь,
Крестьянина подняла.
Нестерову
Полёт мечты столь дерзновенный,
Ты воплотил в петлю.
Таран, оружием смертельным,
Стал для врага в бою.
Ты заложил в основу боя,
Отвагу русского бойца.
Когда разящим вдруг тараном,
Ты погубил врага.
Полёт в искусство превращая,
Ты восхищал толпу.
Полёт в искусство боя претворяя,
Ты искушал судьбу.
Пропеллер на твоей могиле,
Дань Лётчику-бойцу.
Потомки чтут твою могилу,
И МЁРТВУЮ ПЕТЛЮ.
Однажды это было
Однажды это было.
Сидел я у окна.
И вижу у подъезда
Вдруг собралась толпа.
Вот крышку гроба вынесли,
Затем уже и гроб.
И маршем похоронным
Встревожен мой покой.
Я выскочил на улицу.
И к гробу подошёл.
И с интересом долго
На мёртвого смотрел.
Чего смотрел не знаю.
Покойного не знал.
Но мне вдруг показалось,
Что я его узнал.
Его черты – моё лицо.
И мой костюм на нём.
Но он уже покойник,
А я ещё живой.
Но вот под звуки музыки
Его и увезли.
А я перекрестился,
Хоть атеистом был.
Все люди всё же смертны.
И смертен тоже я.
Но видно моя очередь,
Ещё не подошла.
Есенину
«Иволга» Есенина рыдала.
И рубином ткался «алый свет зари».
Им не нужен был поэт-крестьянин,
Соль и сын родной земли.
Был он по мальчишески чуть «пьяный».
Никогда и не был «молодым».
И походкой очень, очень старой,
Всё искал, искал он «чьи следы».
Палачи верёвкой задушили,
Песню лебединую его.
У народа силой же пытались,
Смыть его рязанские черты.
Он поэт России «глухариной».
«Тополёк» – крепыш своей земли.
Отлетел он «пухом тополиным».
И исчез как «с яблонь белый дым».
Но поэт народом не забытый,
В песнях на стихи свои живёт.
Золотой лучинкой тихо тлеет,
В памяти он «девок и парней».
Яблочко
Мочит дождь слезою неба
