Птица, которая пьёт слёзы. Сердце нага

«На меня напали… Ларганд… я же не м… мёртв?»

«Кто это сделал? Кто сделал это с вами?» – почти срываясь на крик, повторил Рюн.

Ювэк ничего не ответил, а выражение его лица стало спокойным. Рюн подумал, что теперь библиотекарь действительно умер, и когда уже потихоньку начал вставать с пола, из головы Ювэка снова послышался слабый нирым:

«Макероу…» – напоследок прошептал Ювэк.

Рюн почувствовал, будто его ударили током. Макероу? Но зачем Хвариту убивать библиотекаря и прятать его тело за книжными полками? Рюн снова опустился на колени и, сосредоточившись, направил нирым прямо в голову Ювэка.

Почувствовав смутное движение разума, Рюн приготовился принимать новый нирым, как вдруг понял, что улавливаемый им сигнал исходит не от Ювэка.

Кто-то направлялся в специальную библиотеку.

Сердце Рюна пропустило удар, и по телу снова разлилось липкое чувство страха.

Рюн ещё раз посмотрел на тело библиотекаря, которого постигла такая страшная участь. Из-за разрастающегося чувства паники он не смог придумать, куда можно было быстро спрятаться, и решил остаться рядом с Ювэком. Место было достаточно скрыто от глаз, и если бы не слабый нирым библиотекаря, Рюн ни за что бы не нашёл его тело. Как только он спрятался за книжной полкой, дверь библиотеки распахнулась.

Раздался до боли знакомый и родной нирым:

«Рюн! Рюн Фэй!»

Это был нирым Хварита. Рюну очень хотелось встать и выйти к другу, но он понимал, что сейчас это невозможно. Кроме того, в голове предательски крутились последние слова Ювэка. Рюн вернулся на своё место и вытащил одну из книг из плотных рядов на полке, чтобы можно было наблюдать за тем, что происходит у двери.

Когда он увидел Хварита в дверном проёме, ему снова отчаянно захотелось покинуть своё укрытие и кинуться к другу. К счастью, Рюн вовремя заметил за его спиной фигуру хранителя и успел вернуться на прежнее место. Капюшон скрывал от Рюна лицо хранителя, но даже самого вида одежды было достаточно, чтобы чувство страха вновь встрепенулось в нём. Окончательно испугавшись, Рюн наглухо закрыл свой разум.

После чего случилось страшное.

Хранитель, который всё это время оставался за спиной Хварита, незаметно подошёл к книжной полке у двери и аккуратно взял с неё окровавленный сайко, похожий на тот, что был у Рюна. Молодой наг был не в силах пошевелиться, страх словно сковал всё его тело, в то время как хранитель уже медленно возвращался к послушнику.

Затем он поднял меч и одним ударом вонзил его в спину Хварита.

Рюн закричал, но его крик лишь эхом отозвался внутри него. Сам того не осознавая, он умудрился сохранить свой разум закрытым. Клинок был настолько острым, что Хварит даже не сразу понял, что произошло и почему он лежит на полу, издавая бессильные стоны. Кровь сочилась из раны на спине. У Хварита ещё было сердце, а значит, он был уязвим. Хранитель отступил в сторону, чтобы не запачкаться кровью.

«Зачем?..» – послышался слабый нирым Хварита, лежащего вниз головой. Хранитель ухмыльнулся и пнул раненое тело, заставляя перевернуться на спину и посмотреть на своего убийцу. После чего хранитель приблизился к послушнику и медленно снял капюшон.

«Виас!» – одновременно про себя воскликнули Хварит и Рюн.

«Да, это я, мой глупый братец». – Лицо Виас исказила уродливая улыбка.

«Как банально. Я-то думал, вы используете яд… А вы выбрали такой простой способ…» – задыхаясь, процедил Хварит.

«Чем проще, тем лучше. Полезное выражение, можешь запомнить его на всю жизнь. Или сколько тебе там осталось», – язвительно ответила она.

«Пожалуй, я не буду добивать тебя, как твоего предшественника», – с удовольствием наблюдая за истекающим кровью Хваритом, добавила Виас.

Хварит дёрнулся.

«Рюн? – Хварит попытался приподняться. – Только не говорите, что и Рюн тоже…»

«Нет, я говорю об этом упрямом библиотекаре Ювэке. Я сказала ему, что мне нужны книги по медицине, и он был так любезен, что тут же согласился мне помочь».

«Что тогда с Рюном?» – настаивал Хварит.

«Как я и говорила, он сбежал. Пока я ждала тебя, он выбежал из зала. Скорее всего, блуждает где-то в коридорах башни, за него не волнуйся», – ответила Виас.

Хвариту даже показалось, что Виас проявляет некое подобие заботы. Покончив с приступом любезности, она снова потянулась к полке, вытащила большой кусок пергамента, положила его на стол и завернула в него свой сайко. Затем она сняла одеяние хранителя и вывернула его наизнанку. Одним движением руки оно превратилось в обычную одежду, которую надевают учёные наги, перед тем как выйти на улицу.

В обычной одежде с пергаментным свертком в руках Виас снова выглядела как известный алхимик. Рюну, который наблюдал за происходящим из своего укрытия, казалось, что всё это часть какого-то заклинания, чары которого скоро развеются, и всё встанет на свои места. Точно так же хотелось думать и Хвариту, который продолжал истекать кровью на холодном полу.

«Твоя кровь такая прекрасная, Хварит. Не думаю, что когда-нибудь смогу её забыть», – с ехидной улыбкой произнесла Виас.

«Ты… ты точно выжила из ума, сестрица», – с отвращением ответил ей Хварит.

«Ну насчёт себя сказать не ручаюсь, а вот тебя, похоже, с этого света удалось выжить. Прошу заметить, что это не я тут лежу в луже собственной крови».

С этими словами Виас резко нагнулась к Хвариту. Наблюдая за этим, Рюн вскрикнул от неожиданности, но Виас не услышала его и поцеловала Хварита в губы.

«Да отвали ты от меня!» – испуганно закричал он.

Виас проигнорировала просьбу брата и отстранилась от него лишь спустя несколько мгновений. Поднявшись, она облизнула губы, изящно улыбнулась и ехидно проговорила: «Прощай, дорогой брат», – после чего открыла дверь и покинула библиотеку.

Хварит проклинал Виас за то, что она оставила его умирать в луже собственной крови, а не прикончила, как того библиотекаря. Похоже, этого она и добивалась – хотела, чтобы он корчился от боли в ожидании неминуемой гибели. До сих пор он мог только догадываться о её истинной сущности, но теперь же Хварит мог с уверенностью сказать, что Виас совершенно точно сошла с ума.

«Я не хочу умирать… Прошу вас, кто-нибудь! Помогите мне! Пожалуйста!» – отчаянно пытался передать свой нирым Хварит.

Но из-за ужасной боли он не мог как следует сосредоточиться. Хварит понял, что не может послать нирым даже на небольшое расстояние, не говоря уж о том, чтобы передать его на всю Башню Сердца. Можно было бы попробовать использовать голос, но это тоже скорее всего не сработает. Вряд ли у него хватит сил закричать, да и наги практически не восприимчивы к звукам.

«Помогите! Помогите мне! Я умираю! Кто-нибудь!» – снова попытался сконцентрироваться Хварит.

Но всё было тщетно, и чем больше он пытался сосредоточить свой разум, тем сильнее усиливалась боль. Силы покидали Хварита, а разум становился всё слабее…

Вдруг поблизости почувствовалось чьё-то присутствие.

Хварит попытался поднять голову и посмотреть вперёд, но не смог ничего увидеть. Только тогда он понял, что плачет. Серебристые слёзы нагов, в отличие от слёз неверующих, не были прозрачными и полностью застилали глаза.

«Здесь кто-то есть? Помогите мне, пожалуйста, спасите меня!» – кричал раненый наг в серебристом тумане слёз.

«Хварит, это я, Рюн», – разрезал тишину нирым Рюна.

«Рюн? Это правда ты?» – Хварит смахнул слёзы дрожащими руками, после чего серебристая пелена рассеялась, и он увидел взволнованное лицо друга.

«Прости. Мне очень жаль. Я слишком долго скрывал свой разум. Я был так напуган, что даже не мог пошевелиться. Только сейчас, только теперь я смог подойти к тебе. Я не смог остановить её. Я мог бы помешать ей. Прости. Я был таким глупым. Я не смог спасти тебя!» – сбивчиво тараторил Рюн.

Хварит не понимал, что пытался сказать ему Рюн. Но спрашивать об этом не было нужды: мысли Рюна, которые он сдерживал до этого момента, ураганом ворвались в разум Хварита. Почувствовав, что сознание Рюна полностью открыто для него, даже самые потаённые его уголки, в которые никто не мог получить доступ, Хварит тяжело задышал.

Он увидел всё: почему Рюн сбежал, что он видел и что слышал. Сознание Рюна было переполнено виной и отчаяньем из-за того, что он не мог спасти Хварита, будучи парализованным страхом. Хварит не стал винить друга. Ведь за него отвечали не слова или мысли, это было само воплощение чистого разума, которое полностью открылось для Хварита.

И он всё понял.