Гиланхолл всё продолжал.
Второй был злым, он мир весь рушит,
И жизнь рождённую задушит.
Но вдруг они заткнулись о?ба,
И Бэррос, как сказало слово,
Создал границы, объявил:
«Я царство новое здесь свил,
Я Даудэсом нареку
Мир новый, и пущу реку,
Куда я силу разолью
Свою. Гнездо себе совью
Я на горе которую слепил,
Из злости собственной, где пил
Я кровь свою, что вышла зло?бой
К силе «праведной», отцовой.
Я буду жить как Бэтрахон,
Неужто хуже я, чем он?»
И молвил Антарот в ответ:
«О Бэррос, сын терявший свет,
Что Даудэс? Ведь он пустой,
Ты жизнью новой удостой.
Ты посмотри на Бэтрахо?на,
Он, не имея даже трона,
Родил детей, их много там,
Где выход есть к большим вратам.
И ты создай. Создай детей.
Люби их, холей и лелей.
И в них ты силу всю вложи
И им всё время ты служи.
И не пугайся слов моих
Чего же сын ты вдруг затих?»
И Бэррос думал долго вдруг,
Не стал терзать его испуг.
Он внял словам, на дно залёг,
Теперь от всех он был далёк.
Он медитировал, знава?л
Силу кровную, давал
Знанье собственной душе,
О первом его малыше.
Пока сам Бэррос познавал,
Гиланхолл не отставал.
Как же так, брат осознал,
И значение познал,
Что жить в себе нельзя здесь, ибо
Не скажет мир тебе «спасибо».
А Дети скажут, сами были,
И отца благодарили.
Но Гиланхолл тут был без царства,
Он не родит детей в дикарстве.
И Молвил старший большинству
Аппалайфом назову
Я новый мир, границы ставлю,
И Царство новое оставлю
Пристанищем для жизни всей,
И тут создам дитя первей
Чем брат, что жаждёт со?здать тварь
Хоть с царством он, не жизни царь.
Но я не гордый. Я забыл
Пороки все, в которых был.
Мудрее стал, уйду учиться,
И о знаниях молиться,
Как жизнь святую здесь созда?ть,
Как сына первого рождать.
И сын ушёл, залёг на дно.
И двое поняли одно,
Что взрослыми они вдруг стали,
Как дети больше не болтали.