Джек Ричер: Часовой

– Отпусти его, – сказал тот, что пришел с запада.

– Если есть законное основание задержать его, у вас должна быть официальная бумага. Если имеется, покажите. Если нет, уезжайте. Это ваш последний шанс.

– Какого черта, кто ты такой?

– В сложившейся ситуации вы должны придерживаться определенных правил.

– Да кто ты такой?

– Я предложил вам два варианта действий. Ваши вопросы не вписываются ни в один из них.

– Отпусти его, – сказал мужчина.

Он попробовал обойти Ричера и уже протянул руку, чтобы схватить Резерфорда. Но Ричер стукнул ему кулаком в висок, он врезался в стену, отскочил от нее, как мячик, и рухнул на землю, словно марионетка, у которой обрезали все ниточки.

Ричер повернулся к другому:

– У вас остался последний шанс. Забирайте свой мусор и проваливайте. Если не хотите, с вами будет то же самое, до кучи. Выбирайте. Меня устроит любой вариант.

Боковым зрением Ричер заметил какое-то движение. Стекло рядом с пассажирским креслом поехало вниз. Сидевшая за рулем поднимала руку. И смотрела ему прямо в глаза. У нее там что, пистолет? Ричер не стал ждать, чтобы убедиться в этом. Он отпустил Резерфорда и крутанул мужчину, который пришел с востока, лицом к машине. Схватил его за шкирку и за ремень. И запустил головой вперед прямо в открытое окошко; тот вошел плотно, как пробка в горлышко бутылки, руки его зажало краями окошка, ноги беспомощно брыкались.

Ричер сделал шаг назад, чтобы его не задело; Резерфорд оставался на месте, стоял как вкопанный. Вдруг Ричер скорее почувствовал, чем услышал, что прямо к ним несется некий тяжелый предмет. Он схватил Резерфорда, оттолкнул, и через мгновение к тротуару шатнулась черная «шевроле» и резко остановилась там, где только что стоял Ричер. Дверца водителя распахнулась, оттуда выскочил мужчина. Ростом он был поменьше остальных, но гораздо более жилистый. А с другой стороны выскочил еще один и присоединился к первому. Секунду они стояли бок о бок, оба приняв какую-то странную бойцовскую стойку, но тут же расслабились. Сделали шаг вперед. Видно было, что они привыкли работать вместе. И делали это уже не раз.

– Отойдите в сторонку, мистер, – сказал тот, что сидел за рулем. – Не суйте нос не в свое дело. Этот парень поедет с нами.

Ричер покачал головой:

– Ну уж нет, ребята. Он явно не хочет с вами, и этот вопрос больше не обсуждается. Остается другой вопрос: с вами-то что делать? Уберетесь сами по-тихому или вам не терпится с вашими дружками тоже в больничку?

Водила не ответил, а Ричер тем временем услышал какие-то царапающие звуки с другой стороны «шевроле». Мужчине, которого он воткнул в окошко «тойоты», удалось выкарабкаться, и теперь, с помощью женщины из переулка, он пытался потихоньку втиснуть своего пребывающего в отключке товарища на заднее сиденье. А вокруг них между тем образовался круг зевак, начинающийся на тротуаре, но уже переливающийся и на проезжую часть. Ричер вспомнил, как в первый день учебы в каждой новой школе вокруг них с братом Джо на школьном дворе собиралась толпа. И они становились спина к спине, готовясь дать отпор. Он посмотрел на Резерфорда. Не видно было, что тот собирается удрать, и это уже было кое-что. Но Ричер понимал: если толпа озвереет, толку от Резерфорда будет мало.

Те двое переглянулись. Прикидывали, что делать дальше. Похищение пошло коту под хвост, и теперь перед ними стоял выбор между лобовой атакой и тактическим отходом. Ни один из вариантов, похоже, им был не по душе. А тут еще и сирена завыла. Прохожие рассыпались кто куда. Двигатель взвыл; видно, сидящий за рулем так вдавил педаль газа, что машина, чуть не встав на дыбы, рванула с места. Жилистые ребята попрыгали в «шевроле», дали задний ход, врезались в передний угол полицейской патрульной машины, подоспевшей первой, и умчались вдаль. Резерфорд как стоял неподвижно на месте, так и продолжал стоять, вытаращив глаза и отвесив нижнюю челюсть.

Неподалеку стояли уже две полицейские машины с выключенными сиренами и мигалками. Из них выскочили четверо. Трое немедленно направились к тротуару. Четвертый задержался, чтобы оценить повреждение. У каждого имелось по пистолету, но руки они держали опущенными. «Считают, что с таким численным преимуществом беспокоиться не о чем, – догадался Ричер, – и просто решили не перестраховываться». Что ж, вполне разумная позиция.

– На землю, – приказал старший. – Лицом вниз.

– Вы нас арестовываете? – спросил Ричер.

– А ты чего ждал? Что сейчас угощу тебя конфеткой? Ложись и не вякай.

Ричер не пошевелился.

Полицейский подошел поближе:

– Я сказал, на землю. Немедленно.

Полицейские везде одинаковы, во всем мире. Как только начинают работать на публике, заднего хода от них не жди. И любая попытка заставить их – пустая трата времени. Ричер знал это по личному опыту. Однако существуют же правила, которых надо придерживаться.

– Ну хорошо, – сказал Ричер. – Я вас послушаюсь, вы нас арестуете. Но через пять минут нас все равно отпустят. Так что давайте обойдемся без этих глупостей.

Глава 3

Временная база группы была организована неделей раньше, в одном из мотелей, в восьми милях к западу от города. Интенсивность дорожного движения здесь была слабая, и теоретически до города можно было добраться, не привлекая нежелательного к себе внимания, минут за двенадцать. Но в тот день сидящим в обеих машинах, чтобы проделать путь обратно, понадобилось существенно больше времени.

Парни из «шевроле» добрались первыми. Для них это было проще, поскольку ни тот ни другой не был ранен. Сначала они проехали десять миль на север. Сидящий за баранкой, известный под именем Василий, чтобы не попасть в лапы полиции, сначала дал было газу, но потом сбросил скорость и ехал лишь чуточку быстрее ограничения, и скоро они достигли густой лесополосы, за которой расстилался широкий пустырь. Местечко было вполне укромное, но они понимали, что сжигать здесь их поврежденный автомобиль было бы неразумно. Это все равно что послать копам карту с меткой, а вдобавок приписать: «Здесь находится городской внедорожник, который вы ищете». И если бы его можно было вывезти отсюда, то этот «шевроле» им еще как пригодился бы, так что они принялись за работу. Включив заднюю передачу, Василий направил машину прямо на железобетонный столб в конце забора и врезался в него. Потом отъехал, повторил маневр, выбрался из автомобиля и проверил вмятину. «Нормально», – решил он. Вполне глубокая, чтобы скрыть небольшую вмятину, полученную, когда они задели полицейскую машину, но и не столь заметную, чтобы дать патрульному предлог их остановить. Он объехал лесополосу, вытер все, что можно, в кабине, а его напарник по имени Анатолий тем временем поменял номера. Потом они пересели во вторую машину и на ней по диагонали проделали заключительный тринадцатимильный отрезок пути.

За рулем «тойоты» сидела Наташа. Сначала она направила автомобиль на юг и проехала шесть миль. Наташа проделала это легко и не торопясь. Ехать не спеша у нее был свой резон. Она очень беспокоилась о том, как идут дела у подельников. Парень, которым Ричер заткнул окошко, Петя, в результате серьезно повредил плечо. Наташа не знала, в какой момент именно, когда им затыкали окно или когда вытаскивали обратно. Тогда он молчал, но теперь лицо его было бледным как полотно, и всякий раз, когда машину встряхивало, он постанывал. Илья же, которого Ричер вырубил, был все еще без сознания. Наташу все это очень тревожило, ей не хотелось, чтобы ее товарищи пострадали еще больше. Она искренне желала, чтобы оба как можно скорее встали на ноги, насколько это было в человеческих силах. Обрисовать все, что случилось сегодня, иначе как полный провал было трудно. А с провалом над ними нависла угроза замены, которая увеличивается, если команда останется неукомплектованной. И этого следует избежать любой ценой.

Проехав пятнадцать минут, они остановились на стоянке возле дешевой придорожной кафешки. Наташа поменяла номера, в то время как другая женщина, Соня, помогла Пете перебраться в другой, сменный автомобиль. Потом обе они вместе перенесли бесчувственного Илью и удалили следы своего пребывания в кабине первого. И двинулись дальше, к мотелю, но не прямо, а сделав крюк, что удлинило дистанцию на двенадцать миль, и, в общем-то, без этого можно было обойтись.

На каждом отрезке пути Наташа старалась вести машину не торопясь. Отчасти благодаря основательной выучке. А отчасти и оттого, что всегда старалась делать свою работу как следует, чем очень гордилась. Но главным образом в связи с тем, как мало она ждала от следующего этапа всего процесса. Доклад. Сделать звонок ей было не очень трудно. Наташа без проблем опишет все, что произошло. Она знала, что связник выслушает ее не перебивая. Все возможные вопросы прибережет к концу доклада. Даст отбой. И потом останется только ждать вердикта. Продолжать работу. Или выйти из игры. Получить шанс на победу. Или потерпеть крах.

Информация пойдет по цепочке наверх, от инстанции к инстанции, а там уже примут решение. Кто к этому причастен и на каком уровне это происходит, Наташа не знала. Но вся система устроена именно так. Ради обеспечения безопасности. В мире, где она сейчас обитает, царит так называемый принцип компартментализации, то есть разделения всей сети на отдельные звенья. Она подозревала, что должны быть и местные связи. Кто-то, кто держит нос по ветру и руку на пульсе. Он первым делом поднимет тревогу. И возможно, да, а возможно, и нет, тоже вовлечен в игру. Возможно, да, а возможно, и нет, он влияет на результат принятия конечного решения. Вычислить его или ее было бы вполне реально, считала она. А может, и необходимо. И конечно, желательно. Но эту проблему Наташа будет решать позже. Сейчас нужно беспокоиться только о том, чтобы группа, а следовательно, и сама она тоже, продолжала заниматься оперативной работой.

Старший офицер взял на себя труд обыскать Ричера лично. Делал он это со всей тщательностью. Не торопясь. Резерфорда затолкали на заднее сиденье первой машины еще до того, как полицейский добрался до талии Ричера. «Авторитет восстанавливает», – догадался Ричер. Хочет показать, по чьим правилам тут играют. Ричер стоял не двигаясь и дал ему закончить. Потом полицейский отошел в сторонку и сделал звонок по мобильнику, а другой проводил Ричера ко второму авто и усадил сзади.

Ричер думал, что полицейский участок находится где-нибудь не в самом центре города, – здесь земля и недвижимость дешевле, – и удивился, когда путешествие закончилось уже через две улицы. Благодаря мигалке с сиреной они пулей проехали перекресток, на следующем повороте свернули налево, потом снова налево и встали на стоянке рядом с довольно большим зданием из песчаника. Фронтон его подпирали колонны в греческом стиле, стены были украшены параллельными рядами многочисленных окон. Сидевший за рулем служитель закона поставил машину рядом с той, которую так неловко задела «шевроле», и вышел. Табличка в рамке гласила, что в этом здании располагается городской суд, а маленькими буковками снизу было приписано, что здесь же пребывают городское казначейство, канцелярия города, а также полицейский участок. Для полного комплекта не хватало только городской тюрьмы.

Полицейский провел их мимо входа с портиком посередине фасада здания – этот вход, видимо, был предназначен только для тех членов общества, которых не арестовывают, – и завернул за угол. Остановился перед простой металлической дверью и, не обращая внимания на щель сканера для считывания магнитных карт, открыл ее своим ключом; по тускло освещенным ступенькам цементной лестницы провел Ричера вниз. Они оказались перед стойкой дежурного. Та была до самого потолка закрыта стеклом, полностью занавешенным шторами. Напротив располагалась лестница, украшенная с обеих сторон медными перилами; видимо, по ней добропорядочные граждане поднимались наверх, чтобы подать заявление, навести справки или обратиться с каким-нибудь иным законным делом.

Полицейский нажал на кнопку звонка; через секунду отворилась дверь, за которой оказалось помещение регистрации арестованных с «обезьянником». За большим деревянным столом их уже поджидал еще один полицейский. За его спиной стояло два письменных стола, а на них старенькие, но еще вполне пригодные компьютеры, которые в данный момент были выключены, а также стопка глубоких, раскрашенных во все цвета радуги пластиковых подносов и анемичный и блеклый цветок в горшке. Стены были увешаны плакатами, предупреждающими граждан о рисках, связанных с преступным миром, и поощряющими их самим брать на себя ответственность за собственную безопасность. Полицейский цапнул один из подносов и бросил его на стол поближе к Ричеру.

– Положите сюда ваши личные вещи, – скучным голосом проговорил он. – Когда выпустят, получите их обратно.

Ричер выложил наличные деньги. Зубную щетку. Пластиковую карту. И паспорт.

– Это все?

– А что мне еще нужно?

Полицейский пожал плечами и стал пересчитывать деньги. Когда закончил, выписал и вручил Ричеру расписку и повел его по коридору к двери с табличкой: «Допросная № 2». Стены в ней были обшиты звуконепроницаемой плиткой. Ричер и раньше бывал в таких комнатах. Он знал, что стены в них полностью поглощают звук. И служат одним из компонентов психологического фокуса, дающего подозреваемому иллюзию, что они находятся там, где можно спокойно поливать грязью своих подельников и они об этом ничего не узнают. К гладкому цементному полу намертво были привинчены металлический стол и два стула. Окно для наблюдения с этой стороны выглядело как зеркало, и стены по всему периметру на уровне живота были опоясаны тревожной ленточкой. Ричер подозревал, что его привели сюда, потому что здесь у них только одна камера. И им не хотелось бы, чтобы он получил возможность перекинуться словом с человеком, которого спас. Слишком большой риск: а вдруг они договорятся и станут давать одинаковые показания? Было понятно, что им нужно выдержать его в состоянии тревожного ожидания. Как минимум час. Может быть, даже два. Обычная тактика. Полная изоляция порождает в человеке желание поговорить. А уж оно легко может обратиться в потребность во всем признаться. Он сам частенько пользовался таким приемом. Да и против него этот рычаг не раз применяли.

Оба стула были привинчены слишком близко к столу, сидеть было неудобно, поэтому Ричер устроился на полу у стенки напротив двери. Она снова открылась, когда метроном в голове сообщил ему, что с тех пор, как его сюда сунули, прошел час и тридцать семь минут. Или девяносто семь минут. Самое большое двузначное неделимое число. Одно из самых его любимых. Добрый знак. Только вот самодовольная улыбочка на лице вошедшего в комнату человека не предвещала ничего хорошего. На вид ему было не больше тридцати. Кудрявые волосы, круглая физиономия. Продолжая улыбаться, он сел на стул спиной к «зеркалу»:

– Вижу, вы тут совсем обжились. Прошу прощения, что заставил вас ждать. Может быть, сядете на стул? Вот здесь, напротив. Побеседуем, посмотрим, как можно уладить ваше дело.

Ричер пожал плечами, словно ему все равно, где сидеть, встал, потянулся и кое-как втиснулся на стул с другой стороны стола.

– Меня зовут Джон Гудиэр, – представился человек, улыбаясь еще шире. – Я работаю здесь следователем.

– Джек Ричер.

– Я это знаю. Но вот чем вы занимаетесь, мне неизвестно. Что вы делаете в моем городе?

– Ничего. В вашем городе я оказался случайно.

– В каком смысле – случайно? Вас похитили инопланетяне и случайно забросили сюда?