Ты, которому можно все

Следующий знакомый звук – шуршание упаковки презерватива. Забыв, как дышать, Таня замерла. Она ожидала проникновения, но сперва почувствовала, как он запускает руку в ее волосы и прижимает голову к коврику. Это было очень похоже на то, что он делал вчера. Вот только вчера он просто ласкал ее, а не…

– А-а-а… а-у, у-у-у…

Его большой палец вошел в ее изнемогающую от желания киску, собирая влагу, а потом вынырнул и скользнул выше, лаская тугое колечко мышц между ягодиц. Он нажал, преодолевая сопротивление, и как только его палец на всю длину погрузился в ее попу, член стал проникать в киску.

– Вот так… мне нравится, как ты скулишь, – горячо прошептал он, наклоняясь над ней, входя до конца.

Новый жалобный стон вырвался из ее горла, когда он начал двигаться. Это было очень жестко. Его член, далеко не маленький, сильно растягивал ее изнутри. Палец, который мучил попу, делал это почти невыносимым. Он не просто ввел его внутрь, а трахал ее по полной программе, в садисткой манере, полностью выводя и вводя снова и снова.

Ответное напряжение ее тела создавало еще больше дискомфорта. В ее голове мелькнуло, что она не наслаждается происходящим. Что его рука слишком давит, неудобно прижимая голову. Что ее попа слишком страдает, и даже киске тяжело.

Но в следующее мгновение, когда он сделал ей еще немного больнее, растягивая пальцем, она застонала, и какое-то тонкое, особенное ощущение проскользнуло внутрь, заставило ее соски стать каменными, а низ живота – судорожно сократиться, сжимая его там. Она была беспомощна… совсем. Мучение перешло невидимую границу, выплеснулось за нее… и превратилось в наслаждение.

Таня поняла, что теряет контроль над собой.

– Вот так, сука. Вот так… ты открыта для использования, и я собираюсь тебя драть сколько захочу. Ты абсолютно ничего не можешь сделать, поняла? – шепнул он, резко ускоряя темп, входя в нее еще безжалостнее, сильнее и глубже.

Ее стоны стали громче, жалобнее, рот открылся шире, а тело стало более гибким. Оно, наконец, расслабилось, прекратило сопротивляться, а в голове что-то взорвалось. Она кончила. Это произошло так быстро и внезапно, что она даже не сразу поняла…

Пока Михаил внезапно не вышел из нее. Таня издала протестующий стон, дернулась, и он снова прижался сзади:

– Тихо… тихо… я хочу твою жопу. Ты ведь хочешь, чтобы я трахнул ее, да?

Ее ногти рефлекторно сжались, царапая коврик. Мурашки поползли по спине. Она готова к этому? Черт, он же большой… и уже входит внутрь, не дожидаясь ее ответа или разрешения. Ему хватило того, что она промолчала.

– Да-а-а, – чуть более тонким, беспомощным голоском скорее выплакала, чем простонала она, выгибаясь под ним так, чтобы вошел глубже.

О-о-о-да-аааа, она хотела этого, еще как. Капля боли в море наслаждения.

Ее мышцы поддались и впустили его внутрь, но она ощущала его каждую секунду… когда он вошел… и протиснулся глубже… и еще немного глубже… Такая сладкая мука. Анальный секс всегда был чем-то особенно интимным для нее и очень возбуждающим.

С ним было чуть тяжеловато… но он двигался мягко, и ее тело постепенно адаптировалось, полностью принимая его. Таня снова возбудилась, начала постанывать и даже всхлипывать. Он отпустил ее голову, нашел и сжал оба запястья, прижимая ее всем телом. И легонько ускорил движения только в конце.

В душ они пошли вместе. Закрыв дверь кабины, Миша настроил воду и молча развернул ее, положив обе ее ладони на стеклянную стенку. И очень деловито принялся ее мыть.

– Ты очень сладкая и послушная, – шепнул он, когда добрался до ее киски. – Мне очень нравится, как ты звучишь… и как ты пахнешь.

– Спасибо, мастер, что сказали это. Мне тоже очень нравится ваш запах и… ваше тело.

Медленно развернувшись, Таня получила безмолвное поощрение – Михаил проследил взглядом за ее движениями, но не остановил, когда она осторожно взяла у него душевую лейку. Повесив ее на держатель так, чтобы вода лилась только на Мишу, она начала мыть его, с интересом изучая.