Подчини меня нежно

– Вот это взгляд сабы. Он должен быть либо испуганным, либо умоляющим. Всегда покорным.

– Хорошо.

– Да, господин, – поправил он, продолжая смотреть в глаза.

– Да, господин, – послушно повторила я.

– Хорошо. Как насчет порки?

– Да, – еле слышно согласилась я, судорожно облизнув внезапно высохшие губы. Мой взгляд невольно упал на плеть, и низ живота судорожно сжался.

– Нет-нет, – хмыкнул он, проследив за мной, – моей ладони и шлепалки тебе сегодня хватит. Думаю, покричишь даже немного.

Я тяжело дышала, сдвинув колени. Мне казалось, ткань юбки вот-вот начнет намокать от возбуждения.

– Мокрая? – внезапно спросил он, снова читая мысли, и я вскинула изумленный взгляд. Как?

– Это легко, малыш, – снисходительно ответил он на невысказанный вопрос. – Хорошо. Начнем с этого. Как насчет публичности?

– Публичная сцена? – уточнила я, и глаза раскрылись сами собой.

– Вот этот взгляд, – сказал он, снова потрепав меня по щеке, как похвалил щенка за принесенную палку. Я опустила глаза, чтобы скрыть возмущение.

– Значит, предпочитаешь приват? – негромко уточнил он.

– Думаю, да, – выдавила я.

– А как насчет обездвиживания? Связывание, пристегивание? Многие пугаются в привате.

– Я не знаю.

– Ладно. Поехали, разберемся. Пристегнись.

По дороге я искоса разглядывала его. Хорошо прокачанные мускулистые руки, в целом плавная манера вождения – правда, иногда он неосторожно разгонялся, потому, очевидно, и въехал в меня. На лицо смотреть было теперь неловко – я опасалась очередного выговора – но все же бросала быстрые косые взгляды.

Ярко выраженные скулы, хотя в целом лицо скорее широкое. Темные яркие глаза под очень густыми бровями, полные губы, твердая линия рта. Да, парень определенно попадал в мой вкус. Интересно, как ему моя внешность? Подходит ли моя одежда для клуба? Колготки – определенно нет, это мы уже выяснили. А как насчет юбки и блузки?

Когда через пару минут машина остановилась возле жилого дома, я удивленно посмотрела на него.

– Приехали, вылезай, – мягко сказал он, отстегнув мой ремень.

Уже? Я и не предполагала, что в моем районе есть какие-то клубы. Выскочив на улицу без пальто, я открыла заднюю дверь и мгновенно закуталась, но все же успела замерзнуть – и меня стало колотить.

– Иди сюда, – позвал он, обходя машину. Я сделала один шаг и попала в неожиданно теплые успокаивающие объятия.

– Если ты передумала, это ничего страшного, – сказал он в мою макушку. – Просто скажи.

– Я не передумала, – пробормотала я куда-то в район его груди, обтянутой черной футболкой.

– Уверена? – на этот раз он обхватил мою голову обеими ладонями и запрокинул лицо, заглядывая в глаза.

– Да.

– Да, господин. И это последнее предупреждение, саба.

– Да, господин, – быстро поправилась я. Во рту опять пересохло от его взгляда, внизу живота стало тянуть.

– Идем.

Он взял меня за руку, и мы быстро пересекли двор, а потом я спустилась за ним в какой-то подвал. Дверь без опознавательных знаков открылась после однократного звонка, и мы попали в полутемный предбанник, где скучали два охранника такого размера, словно их взяли на работу прямо с конкурса гигантов после того, как эти двое не поделили первое место.

– Добрый вечер, мастер, – почти хором произнесли оба, и тут мне стало не по себе – я очутилась в странном зазеркалье. Мой спутник сбросил куртку в руки одного из них, а затем быстро развязал мое пальто и критическим взглядом прошелся по мне сверху вниз.

– Миш, принеси девушке платье, – сказал он, едва повернув голову, и один из амбалов почти сразу исчез.

В этот момент мне пришло в голову, что я до сих пор не знаю его имени. А он – моего.

– Как тебя зовут? – тихо спросила я.

– Нет, саба, на «вы», – качнул он головой, снисходительно глядя сверху вниз.

– Как вас зовут, господин? – спросила я, не удержав улыбку.

– Макс. И это справочная информация, тебе нельзя называть меня по имени – только господин или мастер. Твое имя?

– Лиза, – сказала я, следя глазами за вернувшимся охранником Мишей с какой-то крошечной красной тряпочкой в руках.

– Хорошо, Лиза. Надень это платье, раздевалка там, – скомандовал мой новоиспеченный господин, протянув мне шелковую тряпочку.

– Это платье? – изумленно переспросила я, встряхивая его в руках. Выглядел наряд так, словно предназначался маленькой девочке – по размеру. Но разглядев его внимательнее, я поняла, что ничего детского в нем определенно нет.

– Саба. Если ты сейчас же не пойдешь в раздевалку, то переодеваться будешь здесь, – поторопил меня Макс.

– Ладно, ладно. Уже и спросить ни о чем нельзя, – пробурчала я, пытаясь за напускным нахальством скрыть растущие опасения и неловкость, и поспешила выполнить приказ.

Раздевалка, в которую я попала, оказалась очень просторной, со множеством зеркал и шкафчиков – выбрав открытый, я бросила внутрь сумку и стала снимать свою одежду.

Платье из легкой тянущейся ткани, выданное мне Максом, облепило как перчатка, и сразу стало понятно, что лифчик придется снять – впрочем, у груди была минимальная поддержка, но вырез такой низкий, что я всерьез опасалась оказаться обнаженной при каком-нибудь неосторожном движении. Хорошая новость заключалась в том, что моя фигура смотрелась в нем очень неплохо, прическа тоже в целом была в порядке после всех приключений и даже косметика не слишком размазалась – осталось лишь слегка подкрасить губы перед тем, как убрать сумку в шкафчик.

Но вот мои бедра были прикрыты лишь самую малость, и это пугало уже всерьез – наклоняться нельзя совсем. Садиться, получается, тоже. Или надо снова надевать трусики. Можно так сделать или нельзя?

Удачно, что накануне я сделала полную эпиляцию, мелькнуло в голове – но все же некоторое количество волос в одном-единственном месте, за исключением головы, осталось. И эту прическу я никому, кроме партнера, показывать не планировала.

Снова посмотрев в зеркало, я поняла, что просто не смогу выйти в этом красном носовом платке без трусов, и решительно достала их из сумки – черные и кружевные, они в принципе неплохо подходили к платьицу, и я даже успокоилась, когда надела их. А вот обувь не подходила к нему совсем. И, стоило мне подумать об этом, как взгляд нашел ответ, напечатанный мелкими буквами прямо на зеркале, в которое я смотрелась:

«На входе в клуб приняты следующие тарифы, – гласило объявление, – Выйти из раздевалки в надлежащей обуви (туфли, шпилька) – пять шлепков от секьюрити. Выйти из раздевалки в ненадлежащей обуви – десять шлепков, плюс наказание от дома на его усмотрение. Выйти из раздевалки в трусиках – пять шлепков от секьюрити. Другое нижнее белье – предоставление тела секьюрити на 5 минут без ограничений или минет».

Судорожно сглотнув, я перевела взгляд на собственное отражение в зеркале и поняла, что выгляжу реально перепуганной. Итак, мои трусики стоили порки. Но вот так сразу, да еще от одного из этих амбалов? Хочу ли я такого рода развлечений при входе?