Боль и сладость твоих рук

На скамье для порки она почувствовала себя совсем неуютно – особенно когда он помедлил и погладил ее по спине перед тем, как наказывать. Она напряглась, и его рука исчезла – а первый жалящий удар стека застал врасплох.

Лори издала тихий стон. Кожаный наконечник коснулся ее бедра и пополз вверх, заставляя напряженно ждать следующего удара. Новый шлепок – чуть ниже ягодиц, совсем несильно. Но по очень чувствительному местечку. Рот мгновенно пересох. Сглотнув, она слегка шевельнулась – скамья была спроектирована так, что ноги оставались слегка раздвинутыми. Ничто не мешало ему касаться стеком ее гладко выбритой киски, и он, разумеется, быстро добрался до нее. Удары сменились нежными ласками грубым куском кожи – и, когда она меньше всего ожидала, получила новый жалящий удар по ягодице, на этот раз слева. А потом снова были долгие ласки – пока она не начала постанывать и ерзать.

Новые неожиданные удары усилились и обрушивались подряд, а потом он гладил ее прохладной ладонью, ласкал ягодицы левой рукой. Потом снова порол и снова проводил стеком по внутренней части бедра.

Лори тяжело дышала и постанывала, мысленно умоляя о новых ласках. Совершенно бесстыдно текла. Когда до ее киски, наконец, добрались его пальцы, она принялась тереться о него как кошка – не думая ни о чем, кроме оргазма.

«Боже, какая нежная порка», – мелькнуло в ее голове. Она не помнила, когда ощущала нечто подобное. Ягодицы горели от ударов, но она почти не чувствовала этого, поскольку киска пульсировала от желания.

Звуки открывающейся молнии и шуршание упаковки презерватива заставили ее выдохнуть с облегчением. Лори издала протяжный стон, и почти сразу в нее жестко втиснулся его член – сразу до конца, очень жадно и безжалостно. Запустив ладонь в ее волосы, он слегка потянул, заставляя слегка запрокинуть голову назад и трахая ее так ожесточенно, словно пытался отомстить за что-то.

За мгновение до того, как любые мысли покинули голову где-то на периферии ее сознания мелькнуло замешательство: «Неужели счастье может быть таким простым?»

Глава 4

Колючая снаружи, сладкая внутри

Она не заметила, в какой момент они перешли к прямому противостоянию. Возможно, ее перенапрягла роскошная обстановка вкупе с интимным полумраком его квартиры и тем фактом, что в реальности Тимофей оказался гораздо более крупным мужчиной, чем она представляла по видео и фото. С куда более броской внешностью в правильно подобранной одежде. Так или иначе, факт оставался фактом – они сцепились.

За ужином он немного рисовался, как все доминанты, и вместо того, чтобы играть роль сабы, она начала рисоваться с ним наперегонки.

Он сам виноват, оправдывалась Ирина перед собой позже – сам начал задавать дурацкие вопросы о том, как долго она была доминой. И она не заметила, как начала немного хвастаться – а потом уже и не немного – тем, какой популярной была в клубе и тем, как многие просили ее вернуться. А затем он просто спровоцировал ее несколькими категоричными заявлениями подряд: о том, что на свете не бывает верхних от природы женщин – вылитый Макс!

И с этим Ирина зачем-то и начала бешено спорить, хотя в глубине души именно так и чувствовала. Возможно, именно поэтому она и спорила – не столько с ним, сколько сама с собой.

Забавно, что поначалу она и не думала вступать ни в какие конфликты. При первом взгляде на него, с самого порога, она поняла, что ошиблась: он привлекателен для нее. И он вполне уверенно может доминировать. И да – у них этой ночью определенно будет секс, если она ему понравится хотя бы вполовину так же, как и он ей.

Ей показалось приятным, что он представился просто и по имени, не пытался сходу играть ни в какие игры, и непринужденно ухаживал. Единственное, что отличало их беседу от обычной дружеской – это то, что Ира даже не пыталась обращаться к нему на «ты», а он к ней – на «вы».

Ужинали они в гостиной, на низких диванах, и ее с самого начала не покидала мысль, что это место подходит не только для еды, а еще и для игр. И это, возможно, послужило дополнительным фактором для напряжения – ей казалось, она вот-вот подвергнется какой-то атаке.

Подобрав под себя босые ноги, Ира сидела с выпрямленной спиной и мрачнела с каждой минутой.

– Это смешно, – чопорно отрезала она, скривив уголок рта. – То, что вы не встречали нормальных верхних женщин, вовсе не означает…

– Сама только что сказала, что самые длинные отношения с нижним у тебя длились три месяца. И ограничивались сексом, – перебил он с насмешливой улыбкой, которая страшно бесила.

Ирина отодвинула тарелку и выпрямилась еще больше, хотя дальше было уже некуда:

– Это совершенно не означает, что такое в принципе не возможно, – холодно отчеканила она.

– Разве не означает? – насмешливо переспросил Тимофей, и в его темных широко поставленных глазах появилось нечто такое, что заставило ее почувствовать себя дурочкой. Но от этого Ирина только разозлилась еще больше и сложила руки на груди.

– Нет, не означает, – отрезала она таким резким тоном, что самой стало противно.

Брови Тимофея слегка приподнялись, взгляд стал абсолютно непроницаемым. Он встал.

Ира застыла и отвела глаза.

Прекрасно. Просто прекрасно. Вечер, кажется, удался, и все потому, что кто-то напрочь забыл роль сабы, хотя только что хвастался, что досконально знает правила игры и лучшего эксперта по БДСМ в Москве вообще не найти.

Интересно, какими словами он теперь даст понять, что она не справилась, и ей уже пора идти? Пусть сессия с нею в роли нижней не удастся, но унизить ее напоследок он все еще мог.

– Кофе будешь? – внезапно спросил Тимофей, выдержав мучительно длинную паузу. Его голос остался невыносимо спокойным.

– Эммм… да, буду, – ответила она упавшим голосом. Наверное, стоило самой встать и попрощаться, но почему-то у нее уже не хватало на это сил. Если он предпочитал расстаться вежливо после примирительной чашки кофе – она поддержит эту идею.

В глубине души Ира терпеть не могла конфликты. Едва поспорив с кем-то, она мучилась от ощущения, схожего с тошнотой – не то, чтобы больно, но мучительно неприятно. Не заснешь, пока это не пройдет и все время чувствуешь себя виноватой – не стоило гневаться, не стоило. Хорошие люди, а тем более приличные женщины не дают волю злым чувствам.

Тимофей обошел диван, на котором она сидела, и удалился в сторону кухни. Минуту спустя оттуда послышались звуки работы кофейного аппарата, открывания и закрывания дверцы холодильника. Глубоко вздохнув, Ирина пошла за ним, чувствуя себя не в своей тарелке. Он прислал за ней шикарный автомобиль, угостил прекрасным ужином и заслуживал немного терпения. Заслуживал, в конце концов, чтобы она была тем, кем назвалась – сабмиссивом. Вместо этого она устроила кошачью вечеринку двух доминантов и все испортила.

Еще немного подумав об этом, она преисполнилась такого чувства вины, что в кухню зашла уже совсем другим человеком – полуженщиной-полуребенком, осторожно ступая и беззащитно поморщившись от яркого света, бьющего в глаза после полумрака гостиной.

– Можно я тебе помогу? – тихо спросила она.

– Вам, – поправил он все с тем же непроницаемым выражением лица и посмотрел изучающе снизу вверх. Ей показалось, что в его глазах промелькнуло одобрение – он заметил перемену ее настроения и слегка прищурился, внимательно наблюдая, словно ждал: не разочарует ли она его снова?

– Вам, – послушно повторила Ирина и слегка приоткрыла рот, заметив, что в его лице что-то тоже сильно изменилось.

На несколько мучительных секунд в кухне воцарилась такая тишина, что она слышала шум крови в собственных ушах – ее сердце ускорило ритм. Выгонит или простит? Отвергнет или все же даст второй шанс? Поймет ли, что она беззвучно просит прощения?

Грубоватое лицо Тимофея, выглядевшее по умолчанию хмуро, сейчас было абсолютно непроницаемо, пока он думал… или уже принял решение и намеренно мучил ее ожиданием?

– Поиграем? – еле слышно спросил он после долгой паузы, прожигая ее насквозь взглядом, которым мог смотреть только опытный артист или мастер БДСМ, хорошо вошедший в роль.

– Да, – выдохнула она, чувствуя, как слабеют колени от смеси противоречивых эмоций – облегчения, радости и зарождающейся паники. Ощущать, что ее не отвергли, несмотря на ужасное поведение, было приятно. Она привлекательна. Но что теперь? Что ей делать?

На секунду Ира ощутила полную растерянность. Она целую вечность вот так не играла с совершенно незнакомым, непредсказуемым доминантом. Что, если она снова сядет в лужу?

– Да, мастер, – поправил он снова, вынимая из кофемашины полную чашку с капучино и делая глоток. Его глаза неотрывно следили за ней.

– Да, мастер.

Едва повторив за ним это слово, Ира поняла, что это правда. То, как он за несколько минут поменялся, говорило ей о многом – ведь она действительно была неплохим доминантом и могла заметить мастерство там, где оно было.

– Неси клубнику в гостиную, – приказал он и поставил вторую чашку в кофемашину.

Ира оглянулась, заметила на столе огромное блюдо с клубникой, осторожно подхватила его двумя руками и послушно понесла в гостиную, стараясь двигаться грациозно и плавно, соблазнительно поводя бедрами – зная, что он смотрит вслед. Ее губы растянула легкая улыбка: каким-то чудом вечер был еще не испорчен. И предвкушение пока побеждало страх.

– Табу? – коротко спросил он, вернувшись за ней с двумя чашками кофе.

По телу прошла дрожь возбуждения. Черт! Ее тело желало его – гораздо больше, чем следовало бы. Если бы только тело могло принимать рациональные решения… Ирина сделала глоток и послушно перечислила свои ограничения: сильная боль, полное обездвиживание, угрозы, удушье.

– Угрозы? – переспросил он, и уголки его губ приподнялись вместе с одной бровью, – То есть ты предпочитаешь, чтобы тебя наказывали сразу, без предупреждений?

– Не совсем, – улыбнулась она и тихо пояснила, – речь об угрозах сделать то, что в табу. Некоторые домы так говорят, считая, что это должно возбуждать.

Тимофей на долю секунды закатил глаза: