Жажда страсти

– Что ты узнал от Тесси? – спросил Роб Тома Хейзлтона. Они сидели в библиотеке Роба, опустошая графин с бренди. Была открыта предпоследняя бочка из запасов хозяина.

– Умная девушка эта Тесси, – сказал Хейзлтон. – Она любого заставит платить за каждое слово, вылетающее из ее рта.

Я потратил на нее почти два фунта и очень мало узнал.

– А может быть, тебе понравилось развлекаться с потаскухами в «Друге под рукой», и поэтому твое расследование так затянулось?

Роб хорошо знал Хейзлтона. У них были одинаковые привычки, особенно до того, как Роб пустился на поиски богатой невесты. Он подлил себе бренди. Очень тяжело, когда приходится сдерживать себя в обществе и отказывать себе в бренди.

Пить одному Робу не нравилось. Слава Богу, Том, наконец, появился.

Хейзлтон рассмеялся.

– Возможно, в других обстоятельствах так бы и было. Но я занят серьезным делом, помогаю другу, которого несправедливо обвинили. Ты все еще веришь, что обвинение несправедливо?

– Черт бы тебя побрал! – взорвался Роб. – Ты что, сомневаешься? Ну, выкладывай, что тебе рассказала Тесси за два фунта.

Том положил ногу на ногу и уставился на свои башмаки.

– Я не понял, что она имела в виду, – начал он. – Говорить с ней было нелегко. Ты знаешь, Мак-Нелли заставляет ее работать без передышки. Она постоянно вскакивала, чтобы принести пиво клиенту. Господи, старина, зачем ты ходишь в этот кабак? Клянусь, самым благородным из клиентов был трубочист, только что выпавший из какой-то трубы. Кроме меня, конечно.

– Да, да, – торопил его Роб. – Что ты узнал?

Хейзлтон переложил ногу на ногу и отпил из своего бокала.

– После того, как я ее довольно долго ублажал комплиментами, я узнал, что деньги, которые я на нее тратил, не идут ни в какое сравнение с тем, что она получила «совсем недавно», когда один франт (его имени она не назвала) заплатил ей за «небольшую услугу». «Небольшую услугу?» – спросил я, и она замолчала. Я дал ей еще шиллинг. «Купи себе что-нибудь красивое, ведь ты – красивая девушка, а у красивой девушки должны быть красивые вещи», – сказал я, чтобы узнать, что же это за «небольшая услуга». Я узнал лишь, что она помогла этому франту расквитаться с кем-то, кто увел что-то у этого франта. Это тебе о чем-нибудь говорит?

Роб застонал.

– Не очень. Она не намекнула, кто был этот франт?

– Она его не знает, – ответил Том. – Я нес всякую чушь насчет того, что этот франт может быть моим другом и что мне хотелось бы ему помочь, но я не уверен, что она мне поверила. Она сказала, что никогда его раньше не видела.

Роб встал и рассеянно поправил книги, стоящие на верхней Полке.

– Она его не описала?

– Я спросил ее, как он выглядел, и она ответила, что он «настоящий джентльмен». Как хочешь, так и понимай. Я также спросил, не намекал ли этот джентльмен, что хочет еще воспользоваться ее услугами. Она ответила – нет. Я также спросил, знает ли она этого кого-то, который увел что-то у этого франта.

«О да! – сказала она. – Он – постоянный клиент». Я спросил, как зовут этого клиента, но она отказалась назвать его имя.

Я спросил, есть ли этот человек в настоящий момент в кабачке.

Она огляделась и сказала, что, насколько ей известно, он здесь не появлялся «с того самого вечера, как мы подс…». Она замолчала, но я уверен, что она хотела сказать: «Подсыпали». Это тебе о чем-нибудь говорит?

– Черт! – воскликнул Роб. – Я знал, я знал! Ты хорошо поработал, друг мой. Сколько времени ты на это потратил?

– Три вечера, – ответил Хейзлтон. – Или четыре? Перестаешь замечать время, когда тебе хорошо. Естественно, мне пришлось каждый вечер выпивать по пинте эля. Плюс то, что я потратил на Тесси. То есть ты должен мне… дай-ка подумать… четыре фунта?

– Ты их получишь, как только мне удастся схватить удачу за хвост, – пообещал Роб, похлопав друга по спине. – А пока давай выпьем. Мне не хочется, чтобы бренди испортился.

– Мне тоже. Расскажи, как продвигаются дела с богатой наследницей. Она еще не уморила тебя своей материнской заботой?

Роб забыл на мгновение эпизод в «Олмеке», вспомнив леди Элизабет. Он начинал чувствовать себя настоящим негодяем из-за игры, которую он вел с леди Элизабет. Он знал, что он – негодяй. Он никогда об этом раньше не беспокоился, но ему нравилась леди Элизабет. Она не заслуживает такого отношения.

Значит, это правда. Ему что-то подсыпали в вино. Если бы Тесси только описала этого «франта». У него нет никаких доказательств, что это – Джордж Пертуи. Может быть, леди Элизабет повезет больше? Он не очень в это верил. Джордж не дурак. Он вряд ли станет рассказывать о такой низости девушке, которую пригласил на прогулку.

По мере того, как уровень бренди в графине снижался, Роб с Томом становились все мрачнее и мрачнее.

Бетс считала, что к любому делу нужно готовиться заранее. В тот вторник, когда она должна была поехать на прогулку с Джорджем Пертуи, она репетировала предполагаемый разговор, в котором она – очень тонко – разузнает, стоит ли мистер Пертуи за тем эпизодом в «Олмеке». И если да, то почему. Она не станет ничего говорить о своих отношениях с графом Берлингемом. Она даже может сделать несколько нелицеприятных замечаний в его адрес. Ей не хотелось искажать правду, но ведь это для доброго дела… Она улыбнулась. Сегодняшний день обещает быть очень интересным.

Но все сложилось совсем не так, как она ожидала.

Пертуи был предупредителен, вежлив с леди Стенбурн, заботился о том, чтобы Бетс было удобно. Он помог ей сесть в новый сияющий кабриолет, словно она была королевой, и спросил, удобно ли ей, тепло ли, достаточно ли ей места, куда бы она хотела поехать. Его забота льстила ей, но потом стала надоедать. Гайд-парк был близко от Найтсбридж-Терес, и, естествен но, Бетс не смогла ничего другого придумать.

– Если вы ничего против не имеете, мы поедем по одной интересной улочке и затем повернем в парк, – сказал Пертуи.

Ему было необыкновенно весело от своего предложения. Он улыбался и поглаживал рукав своего пальто. Если это было сделано для того, чтобы привлечь внимание Бетс к своей персоне, то это сработало. На Пертуи был великолепный наряд, но в нем не было блеска: черные панталоны и черные ботинки, бордовая жилетка в широкую полоску и бордовое пальто. Разглядев все это, Бетс Внимательно рассматривала редкие зубы, потом спохватилась. Что это с ней? Почему она обращает внимание на чьи-то зубы?

– Очень хорошо, – согласилась она. – Что такого интересного в этой улице?

Улыбка Пертуи стала шире.

– Сами увидите, – ответил он и направил лошадь вперед. Через несколько минут они были на Белгрейвии, затем Пертуи свернул на маленькую улицу, которая, как он сказал Бетс, называется Гросвенор-Роу. Бетс внимательно рассматривала улицу, пока Пертуи пытался справиться с уличным движением, но ничего заслуживающего внимания она не заметила. На ней близко друг к другу стояли одинаковые кирпичные дома. Только один дом на углу отличался от других. Он был больше остальных, и участок земли вокруг него был больше, и, кажется, во дворе стояли конюшни.

– Здесь, – торжественно произнес Пертуи. Он остановил лошадь перед одним из домов.

– Почему мы остановились? – спросила Бетс. Они собираются в гости к одному из друзей мистера Пертуи? Она думала, они остановятся у большого дома, но Пертуи придержал лошадь у соседнего.

– Здесь… здесь живет ваш друг и мой кузен, – презрительно сказал Пертуи. – Бьюсь об заклад, он вам никогда не говорил, правда? Давал понять, что живет на Маунт-стрит, не так ли? Видите, до чего он докатился. Прокутил все состояние: карты, азартные игры, доступные женщины. Это чудовищно! – в его голосе звучал праведный гнев.

Бетс показалось, что от шока у нее парализованы голосовые связки. Она, не отрываясь, смотрела на кирпичный дом, словно надеялась, что он изменится прямо у нее на глазах.

Она вначале подумала, что этот дом принадлежит какому-то торговцу.

– Достаточно? – спросил Джордж, и, когда она не ответила, он цокнул своей лошади. В молчании они доехали до Гайд-парка.

– Я боялся, что мой кузен пускает вам пыль в глаза, – проговорил, чуть помедлив, Пертуи. – Знаете, он в долгу как в шелку. У него ничего нет. Кроме необузданного нрава – он убил двоих – вы об этом знали? – и выходок, шокирующих порядочных людей, он мало что может предложить. Я считаю своим долгом джентльмена предостеречь вас, леди Элизабет. Вы слишком красивая девушка, слишком хорошо воспитанная, чтобы связываться с этим прохвостом.

Пертуи посмотрел на нее, улыбаясь. Полное воплощение искренности.

Бетс старалась собраться с мыслями. Все ее планы, которые она сегодня строила, рухнули. Бетс почти не слушала, что говорил ей Джордж Пертуи, пока они ехали в парк. Она понимала, что тот перечислял ей все грехи Берлингема, начиная с двухлетнего возраста. Кажется, он пытался сбежать от своей няни, когда ему было четыре года. Это она услышала, отвлекшись на минуту от своих невеселых мыслей. А какой ребенок не пытается сбежать от своей няни? Наконец, Джордж, к тому времени, как они уже ехали по Гайд-парку, достиг в своем повествовании того момента, когда Берлингему исполнилось двадцать, и повторил свое обвинение в том, что Берлингем застрелил двоих человек. Бетс заставила себя встряхнуться и перебила монолог Пертуи.

– Застрелил двоих человек? – резко спросила она. – Почему? Как это произошло?

– Дуэли, – торжественно сказал Джордж. – Дуэли! Из-за женщин, о которых вам даже ноги вытереть было бы противно.

– И он был зачинщиком в обоих случаях?