В поисках неприятностей

Ганеш вздохнул и сдвинул верхний слой.

– Вот, смотрите. Там картошка чище.

– Спасибо, я сама выберу! – язвительно ответила женщина, отодвигая и эту картошку. Она начала выбирать по одной картофелине, придирчиво оглядывая каждую на предмет земли или повреждений.

– Вот видишь, – обратился ко мне Ганеш. – Представляешь, как плохо торговать овощами?

– Куда хуже быть подозреваемой, – ответила я. – Ладно, Ган, я тебя оставляю. До скорого!

Напротив магазина, рядом с кладбищем, стояла машина. Незнакомая женщина разговаривала с Эдной. Наша местная сумасшедшая прижимала к себе свои многочисленные пакеты. Я еще издали поняла, что она притворяется глухой. Как только появилась я, незнакомка тут же утратила интерес к Эдне, которая поспешила скрыться за могилами. Женщина окликнула меня:

– Франческа!

Приглядевшись, я узнала инспектора Дженис.

– Какая приятная встреча! – преувеличенно обрадовалась она, когда я подошла.

– Что у вас опять? – проворчала я. Они и в самом деле здорово меня достали.

– Приятно слышать, что вы тоже рады меня видеть, – язвительно заметила она.

– Не принимайте мои слова близко к сердцу, – сказала я, – но я совсем не рада вас видеть. С работы меня выкинули, я живу в квартире, в которой впору снимать фильм ужасов, и стоит мне выйти на улицу, как меня подлавливают сотрудники полиции и принимаются допрашивать.

– Сегодня никаких допросов! – заверила меня инспектор Дженис. – Я просто хочу, чтобы вы проехали со мной.

Машина у нее была самая обычная, да и сама она приехала в штатском. Дженис, видимо, вообще редко надевала форму. Сегодня на ней был блейзер в широкую темно-синюю полоску – как будто она прислонилась к свежеокрашенным перилам. Впрочем, как бы она ни оделась и пусть бы даже ехала на трехколесном велосипеде, никто из здешних жителей и на минуту не усомнился бы в ее профессии.

– Почему я должна ехать с вами? – спросила я.

– Я стараюсь отвести от вас подозрения. Неужели вы против? – ответила она.

– Объясните! – У меня имелись все основания не доверять ей. Невольно вспомнились данайцы, приносящие дары… и все такое прочее. Судя по тому, как они работали, Парри нарочно меня изматывал, и теперь, когда я очутилась на дне глубокого ущелья, Дженис собиралась меня добить.

Когда в моей голове возникло последнее слово, я поморщилась. Но Дженис улыбалась. Сегодня она и разговаривала, и держалась примирительно. Наверное, хотела меня умаслить.

– Вы утверждаете, что всю вторую половину дня в понедельник вас не было дома. По вашим словам, вы с Портером ходили в Камден. Я вам верю, но, как вы понимаете, ваши слова нуждались в проверке. Пока что все, к кому бы мы ни обращались за подтверждением, отрицают, что знают вас или Невила. И никто не признается, что в тот день видели вас или людей, похожих на вас! – Она замолчала и выжидательно посмотрела на меня.

Я вздохнула:

– Так и должно быть. Никто ни в чем не хочет быть замешанным. Их трудно винить!

Дженис ссутулила плечи.

– Вот почему мы сейчас поедем туда вместе. Возможно, вы встретите знакомых… Да не волнуйтесь вы так, сегодня у меня выходной!

Я села в машину. Мы тронулись с места, и Дженис как бы между прочим заметила:

– Мы нашли родных Терезы Монктон.

Ее слова потрясли меня.

– Нашли?!

– Точнее, они сами нашли нас.

По словам Дженис, родственники Терри, оказывается, уже давно ее разыскивали. Она и раньше убегала из дому, но никогда еще не пропадала так надолго. Они испугались, что с ней что-то случилось. Всегда просматривали выпуски криминальной хроники, в которых объявляли о найденных трупах неизвестных молодых женщин. Родные надеялись, что в лучшем случае у нее случилась потеря памяти. Ну а в худшем… их худшие опасения подтвердились. Мне стало их искренне жаль.

На главной улице Камдена нас постигла неудача. Мы зашли в тот дом, где нас угощали рагу из бобов по-мексикански, но знакомые Нева уехали – во всяком случае, так сказали их соседи. Мне показалось, что они лгут. Им просто не хотелось неприятностей на свою голову – как и всем остальным, кого уже расспросила Дженис. Я не обиделась и не удивилась, просто все складывалось одно к одному. В тот миг моя жизнь напоминала греблю на каноэ теннисной ракеткой.

Погода нас побаловала; денек выдался получше, чем предыдущие. Выглянуло неяркое солнце, и лавочники вынесли часть товаров на улицу. И все же Камден переживал не лучшие времена. Сточные канавы были переполнены отбросами. В переулках торговали овощами и фруктами с лотков, а отходы, не особенно утруждаясь, швыряли на землю. Я невольно вспомнила Ганеша и пожалела, что вешала на него свои проблемы. Ему и своих хватает. Вокруг много народу, но мне никто и ничто не поможет.