Снова вместе

– В другой раз, – непреклонно сказал Алек. Либби со вздохом отправилась переодеваться. Развлекал их Алек по-королевски: поражал обычно невозмутимого Майкла безграничным обаянием, сыпал анекдотами, потчевал бренди и хорошей едой и, что явно не было простым совпадением, следил, чтобы тот держался подальше от Либби.

Даже в джипе не позволил им сидеть рядом:

Майкла усадил сзади с детьми, а Либби устроил рядом с собой впереди. Когда джип подкатил к дому Либби, было уже половина одиннадцатого. Она не сомневалась, что если Алек задумал войти вместе с ними, то непременно так и поступит. К ее удивлению, Алек уехал, едва они вошли в дом.

Майкл находил все это несколько забавным. Не спуская с Либби глаз, он широко улыбнулся и покачал головой.

– Что он тебе сказал на прощанье? – потребовала Либби.

– Предупредил, чтобы я не путался у тебя под ногами, – продолжая улыбаться во весь рот, ответил Майкл и плюхнулся на диван.

Этого еще не хватает!

– Чтобы ты не путался у меня под ногами?

– Именно так. Он хочет тебя вернуть.

Либби выругалась сквозь зубы.

– Ему просто нужен Сэм.

– Не думаю.

– Зато я думаю, – мрачно заявила Либби. Улыбка исчезла с лица Майкла. Усадив Либби к себе на колени, он посмотрел ей прямо в глаза.

– Вопрос не в том, хочет он тебя или нет, Либ. Хочет. Вопрос в том, добьется ли он своего.

– Нет! – уверенно воскликнула она. – Я выхожу замуж за тебя.

* * *

Только через труп Алека. По крайней мере вел он себя именно так. Не оставлял их наедине ни на минуту, появлялся в любое время дня и ночи с чем-то вроде «я забыл показать Майклу».

Либби старалась не раздражаться, но при любом удобном случае хватала Майкла за руку, целовала в щеку, прижималась к груди. Иными словами, намеренно льнула к нему. Но выбранная ею тактика поведения не только не сдерживала атаки Алека, а, напротив, лишь усиливала их.

– Стараешься вызвать мою ревность, не так ли? – спросил он на третье утро, застав её «на месте преступления».

Как раз перед этим Либби увидела в окно, как он идет по дорожке, и, почувствовав знакомый приступ ярости, который обычно сопутствовал его появлению, обвила руками шею Майкла. Вот тебе, подумала она, зная, что он увидит их прямо с порога.

Естественно, он увидел. Лицо его напряглось, взгляд стал жестким, а в обычном «привет, как ты там?» чувствовалось раздражение.

Чтобы найти повод остаться с ней наедине на кухне, много времени не потребовалось. Алек услал Майкла наверх к Сэму с каким-то надуманным делом и уставился на Либби.

– Я не стараюсь вызвать твою ревность, – натянуто ответила она. Отвернувшись от Алека, она принялась складывать в стопку выстиранные носки Сэма. – Я вообще не стараюсь что-либо делать специально для тебя. Ты видишь то, что видишь. Приходил бы пореже, видел бы поменьше.

– Что ж, настало время исправить положение, – мрачно произнес Алек. – Тебе так нравится целовать профессора? Посмотрим, какие чувства ты будешь испытывать, целуя меня.

И прежде, чем она успела что-либо предпринять, он выхватил из ее рук носки и швырнул их на стол. Потом стиснул ее в объятьях и приник к губам с такой жадной настойчивостью, с которой едва мог сравниться ее поцелуй с Майклом. Рассудку вопреки ее предательское тело наслаждалось каждым мгновением этого поцелуя, хотя разум и требовал оказать сопротивление.

Как ни странно, первым отстранился Алек, а не она. Бросив взгляд в сторону лестницы, он пожал плечами и как ни в чем не бывало сообщил замершему на ступеньках Майклу:

– Все в порядке, мы тут кое о чем поговорили.

В этот момент Либби ненавидела его больше, чем за все эти восемь лет, вместе взятые.

Побелевшее лицо Майкла ничего не выражало. Двигались только глаза. От Либби к Алеку и обратно.

Либби прижала руку к груди.

– Будь ты проклят, – сказала она Алеку ледяным тоном. – Черт побери, будь ты проклят!

Все, с нее довольно! Обогнув Алека, она выскочила за дверь.

Либби не понимала, сколько времени и куда шла. Маршрут был таким же бесцельным, как и вся ее жизнь.

Алек все точно рассчитал. Теперь свадьба с Майклом не состоится; она знала это наверняка. Да что там – все трое знали. И ей не в чем будет упрекнуть Майкла, если к моменту ее возвращения он уже уедет.

Чего еще можно ожидать от человека после всего, что только что случилось?

Она со злостью вытерла слезы и зашагала прочь, словно желая оказаться как можно дальше от Алека Блэншарда.

Когда Либби вернулась домой, наступили сумерки. Майкла она застала за судорожным закидыванием вещей в чемодан. Подняв к ней напрягшееся лицо, он негромко произнес:

– Я уезжаю.

– Да. – Либби вошла в комнату. Присев на кровать, сложила руки на коленях и опустила глаза. – Мне очень жаль.

Его губы дрогнули.

– И мне тоже.

Либби подняла глаза и встретилась с его взглядом.

– Я люблю тебя, – сказала она тихо и грустно. Он мог бы рассмеяться ей в лицо, но не стал делать этого. Только с горечью кивнул.

– Может быть, и любишь. Но совсем не так, как Блэншарда.

– Я не люблю Алека!

– Разве? – Майкл вскинул голову, обдумывая ее слова. – Что ж, может, и так. Но, черт побери, какие-то чувства ты к нему испытываешь.

– Я ненавижу его за то, что он сегодня сделал.

Майкл вздохнул.

– Не хочешь посмотреть правде в лицо.

Готовая разрыдаться, Либби стиснула кулаки.