Однажды приедет принц...

Он взял ее за руку, но, покачав головой, ответил:

– Я не собираюсь оставлять тебя здесь, на улице.

– Моя квартира недалеко отсюда. Тебе не нужно…

– Я провожу тебя. До двери. – И на всякий случай, чтобы она не передумала, добавил: – Показывай дорогу.

Они шли по узеньким улочкам спящего города. Издалека с набережной Круазетт доносился шум машин, музыка ночных баров, случалось, с ревом проносился мотоциклист. Анни задумчиво шла рядом с ним. Ее теплые пальчики покоились в его ладони. Она шла молча, и это само по себе было приятной неожиданностью. Все девушки, с которыми он встречался, начиная с Дженни Соренсен в девятом классе и заканчивая Лиссой, по дороге домой болтали не умолкая.

Анни не проронила ни слова, пока они не остановились у старого оштукатуренного четырехэтажного дома, высокие французские двери которого были зарешечены ставнями и выходили к узким кованым перилам балконов.

– Вот мы и пришли. – Она достала ключ и открыла большущую дверь.

Он думал, что Анни попрощается с ним здесь, но она, должно быть, имела в виду двери собственной квартиры, потому что вела его дальше к крутым ступенькам. Она зажгла свет и, не глядя в его сторону, стала подниматься наверх.

Деметриос держался за ней на шаг позади, пока они не добрались до ее квартиры. Она открыла дверь, а потом повернулась к нему, чтобы попрощаться.

– Пришли, – улыбаясь, сказала Анни. – Спасибо. Все было просто отлично.

– Согласен. Мне повезло, что я «похитил» тебя из гостиницы.

– Мне тоже. – Ее глаза блестели.

Они посмотрели друг другу в глаза. Время остановилось.

Деметриос хорошо понимал, что нужно делать: вежливо пожать ей руку, отпустить ее и попрощаться. А может быть, поцеловать… В конце концов, он ведь приветствовал ее поцелуем еще до того, как они познакомились.

Но сейчас он знает Анни чуть ближе. Она – очаровательная, добрая, нежная девушка, у которой есть жених и которая абсолютно не подходит для того, чтобы приударить за ней. И все-таки он наклонился и прикоснулся своими губами к ее губам.

Просто поцелуй. Что плохого в этом? Он не хотел противиться своему желанию.