Мы увидимся вновь

– А тебе? – парировал он, не пытаясь отодвинуться от нее. – Не поэтому ли ты прячешься здесь?

Изабел приподняла брови, которые были чуть темнее, чем ее медовые волосы.

– Я не прячусь, – твердо ответила она.

Алессандро разглядывал ее, слегка прищурив глаза.

– Мы можем прятаться здесь вместе, – предложил он, протянув к ней руку и проведя пальцем по ее лицу – от губ до подбородка. – Ты не против?

Изабел непроизвольно отступила назад.

– Нет, я против! – воскликнула она, злясь на себя за то, что позволила ему прикоснуться к себе.

Какое бы впечатление она на него ни произвела, ей вовсе незачем кокетничать с ним. Пусть Джулия удовлетворяет его половое влечение. А у нее нет желания связываться с кем бы то ни было!

Но, по иронию судьбы, позади нее стояла пустая коробка, и Изабел, споткнувшись о нее, попыталась ухватиться за край стола – и непроизвольно дотронулась до его мускулистого живота. Ее тут же охватил жар, который уже подступал к ней несколько мгновений назад, когда он прикоснулся к ее лицу. Алессандро хотел ее поддержать, но она в панике отпрянула от него.

– Мне кажется, вам надо вернуться на вечеринку, мистер Кабрал, – официально и сухо произнесла она. – Я уверена, Джулия уже ищет вас.

– Но разве это важно? – спросил он.

– Да, это важно. Потому что это очень важно для Джулии, – коротко ответила Изабел. Затем, пытаясь снять возникшую неловкость, улыбнувшись, спросила: – Думаю, у вас в Португалии часто устраивают вечеринки?

Пожав плечами, он сделал шаг назад и непринужденно прислонился к краю стола.

– Насчет Португалии ничего не могу сказать. Я не португалец. Я бразилец.

Изабел приоткрыла рот, на мгновение забыв о том, что нога ее попала в коробку из-под пива. Глаза ее расширились.

– Надо же! Я всегда хотела побывать в Южной Америке.

– De verdade?[4 - Правда? (португ.)]

Она не поняла, о чем он говорит, но поспешно продолжала:

– Значит, вы работаете в Лондоне? И тоже в сфере рекламы?

– О нет. – Губы его насмешливо скривились. – Сниматься в рекламных роликах – это не мое дело.

– Понятно, – сказала Изабел, хотя ей было жаль. Она представила себе, как он выходит обнаженным из бушующего океана в каком-нибудь рекламном ролике про туалетную воду для мужчин. – Тогда... э-э-э... чем вы занимаетесь? – поторопилась спросить она, боясь, что он угадает ее мысли по глазам. – Вы в отпуске?

– De ferias? – спросил он удивленно. А затем, увидев ее непонимающий взгляд, пояснил: – В отпуске? В Англии – в ноябре?! Нет.

– О, тогда... – Мысленно сказав себе, что ей это неинтересно, Изабел потянулась к бутылке, которую он принес с собой. Она схватила ее, чтобы выбросить в мусорный бак, и лишь тогда поняла, что бутылка наполовину наполнена. Пиво выплеснулось на ее блузку.

– Черт возьми, – выругалась она, не в силах скрыть свою досаду. – Ты не мог предупредить, что бутылка еще не пуста?

Оттолкнувшись от стола, Алессандро отобрал у нее злополучную бутылку. Изабел не сопротивлялась.

– Прости, – сказал он, поставив бутылку в раковину за ее спиной, а затем взглянул на ее намокшую блузку, плотно прилипшую к телу. Под мокрой тканью проступили кружевные чашечки ее бюстгальтера. – Чем могу тебе помочь? – Он дотронулся до пуговиц на ее блузке. – Позволь с тебя это снять.

Изабел, едва не задохнувшись от этих слов, оттолкнула его руку.

– Ты соображаешь, что делаешь?! – возмутилась она. – Прекрати! А если кто-нибудь войдет?

Губы Алессандро чувственно изогнулись, но он послушно отнял руки от пуговиц и положил тяжелые ладони на ее узкие плечи.

– И это единственное, что тебя смущает? – спросил он, и в его янтарных глазах зажегся золотистый огонь.

Изабел почувствовала, что она дрожит, и это привело ее в ярость. Боже, что с ней происходит? Даже тогда, когда они с Дэвидом впервые легли в постель, она не чувствовала себя такой уязвимой. «Или такой возбужденной», – с болью призналась она себе.

– Мне кажется, вам надо уйти, мистер Кабрал, – сдавленно произнесла Изабел. – Боюсь, вы меня неправильно поняли. Не знаю, что говорила обо мне Джулия, но меня не интересуют случайные сексуальные связи.

Это явно шокировало Алессандро. Она увидела, как мгновенно потемнели его глаза, и их янтарный цвет приобрел мрачный оттенок.

– Меня тоже, – категорически произнес он. – Странно, но Джулия мне ничего не говорила о тебе.

Изабел покраснела:

– Я всего лишь хотела сказать...

– Я знаю, что ты хотела сказать. – Он пронзил ее взглядом. – Но мне почему-то кажется, что ты вовсе не девственница, не так ли?

Он слегка сжал ее плечи, и у Изабел перехватило дыхание.

– Я разведена, – коротко сказала она. – А теперь, пожалуйста, уходи.

– Почему? Потому что я оскорбил тебя? – Его хмурый взгляд был странно, до невероятности, привлекательным. – Я совсем не хотел.

Изабел дернулась в его руках, пытаясь освободиться.

– Я думаю, ты слишком уверен в себе, – сдавленно произнесла она. – И что бы ты ни говорил, тебя тоже вряд ли можно назвать девственником.

Он усмехнулся, обнажив свои белые зубы:

– Ты совершенно права, cara[5 - Дорогая (португ.).]. Я спал с женщинами. Ты хочешь знать, сколько у меня их было? – И прежде чем она поняла, что он собирается делать, наклонился и прикусил зубами ее нижнюю губу.

Странно, но Изабел не почувствовала боли. Поразительно, но ей было даже приятно.

Одной рукой Алессандро обхватил ее шею, и она почувствовала, как он распускает ее волосы. Перед вечеринкой Изабел зачесала волосы наверх, уложив их в пучок, но теперь поняла, что напрасно старалась. Шелковистые пряди, рассыпавшись по ее плечам, обвились вокруг его пальцев, и он тихо застонал от удовольствия.

Бразилец придвигался к ней все ближе и ближе, а она отступала назад, пока не уперлась спиной в шкаф, и мощная энергия его тела потоком хлынула в нее. Поцелуй был долгим и страстным. Он обхватил руками ее бедра, прижав к себе, и все мысли о сопротивлении мгновенно испарились из ее головы...

– И что здесь происходит, черт возьми?!

Это злобное восклицание донеслось до Изабел словно издалека. Но смысл его так и не дошел до нее, пока чьи-то острые ногти не вонзились в руку и ее рывком не отбросили от Алессандро.

И тогда она увидела Джулию. Выражение лица подруги вызвало у Изабел острый приступ стыда. Этот стыд пришел на смену чувству, которое позже она описала себе как полную эйфорию. В тот момент Изабел явно сошла с ума.