Самосожжение

Глава 6. Серена

Едва переступив порог гостиной в пристройке, мы с Ником мгновенно замираем. Синхронная реакция.

Причиной тому стала громкая перепалка, доносящаяся с кухни. Оценив обстановку, приходим к выводу, что опасности нет, поэтому сразу же устремляемся туда.

Застыв на пороге, едва удержала улыбку, чтобы не выдать своего присутствия.

– Я еще раз повторяю. Эта чашка моя! Ты вообще кто, нахуй, такая, чтобы тут права качать? – мужчина повысил тон, однако очарование его голоса ничуть не пострадало.

За прошедшие годы Лиам Пэйс заметно повзрослел, как и Ник. Его золотистая кожа стала еще загорелее. Под футболкой проглядывала огромная татуировка на всю руку, судя по фрагментам, изображавшая схватку змеи и скорпиона. Совсем свежая работа.

Фигура, как и всегда, совершенна. Любая девушка осталась бы довольна. Будь он менее искусным бойцом, наверняка сделал бы карьеру топ-модели благодаря своей смуглой коже, янтарным глазам и черным волосам. Такое великолепное сочетание невозможно проигнорировать.

И Лиам отлично играет на своей внешности. Веселый парень, от которого веет опасностью. Все девушки в возрасте от шестнадцати до сорока падки на плохих парней. По его всегда идиотской улыбке и не скажешь, что он тот, кто любит проливать кровь.

– Да что такого в этой чашке? Можешь мою потрогать, только не ори как девчонка! – всегда веселый голос Джулл сейчас был похож на раскаты грома.

За годы вместе я поняла, что ее лучше не злить – она совсем не умеет сдерживать эмоции. Она не будет бросаться с ножом на человека или же пытать его. Нет. Она действует более изящно. Наша арена – физический мир. Ее – двоичный код. Иногда ее методы имеют куда более изощренный характер, чем у нас.

Мы с Ником стоим в дверях и с любопытством наблюдаем за происходящим. Наблюдали бы и дальше, но, когда Лиам потянул свою руку в сторону кухонных ножей, я поняла, что пора заканчивать это представление.

– Брейк, ребята, – спокойно шагнув между ними, поднимаю обе руки, призывая их остановиться.

На Джулл взгляд не задерживаю. Сейчас самая главная проблема – Лиам. Он часто становится не управляем, когда дело касается убийства.

Чаще всего это нам на руку, но не сейчас.

– Неужели ты все так же норовишь убить всякого, кто тронет твои вещи?

– Серена!

Не успев моргнуть и глазом, крепкие мужские руки обхватывают меня за талию и поднимают в метре над землей.

В глазах восторг, а на лице дурацкая улыбка. Как мальчишка в самом начале пубертатного периода.

Наверное, так же, как и тогда, при первой встрече.

Она случилась через год после того, как я стала Сереной Морроне. По началу его беззаботное отношение к жизни и вечные подтрунивания над Ником казались мне детскими и незрелыми поступками. Но, стоило мне в следующий раз увидеть, как он пытает пойманного наркоторговца на нашей земле, завеса спала с глаз.

Его взгляд был безумным настолько, что я содрогнулась от увиденного. Он получал истинное наслаждение от людской боли и страха перед смертью в их глазах. Пусть он и отшучивался, но на всех окружающих смотрел с нескрываемой кровожадностью.

Я не боялась людей, которые держали в руках нож – все они умели контролировать себя. Они отключали любые эмоции, становились идеальной пустотой.

Но Лиам отличался от них. Он был настоящим психопатом. Тем, кто отключает всякое логическое мышление и поддается внутренним демонам.

Мой страх заключался лишь в одном – что когда-нибудь он разрушит мой план.

Но я нашла к нему подход.

В его жизни было несколько исключений из правил. Председатель, его отец, Ник и я. К первым двум он относился с глубоким уважением. С Ником они были лучшими друзьями, которые вместе прошли посвящение в дела организации.

Я же была для него словно маленькая сестра, по крайней мере первые пару лет. Потом его отношение ко мне переменилось, и он стал смотреть на меня уже совершенно другим взглядом. Одержимым. Собственническим. Он никогда не переступал грань дозволенного. В свои семнадцать я ясно дала всем понять, что случается с теми, кто переходит черту. Да и Ник никогда не переставал ему напоминать о разнице наших положений, поэтому Лиам вел себя как примерный пай-мальчик.

Единственное, что я ему позволяла – такие всплески эмоций.

Я играла его чувствами, в чем отдавала себе полный отчет. Это было нужно, чтобы держать его в узде. Он выполнял все поручения, слушался приказов, хотя и пытался оказывать сопротивление. Поэтому иногда потешить его эго было единственным способом похвалы с моей стороны.

И единственной возможностью удержать в своих руках цепь от ошейника цербера.

– Лиам, достаточно, можешь отпустить меня на землю, – слегка сжимаю его плечи.

– Я по тебе скучал, Серена, – его улыбка стала еще шире.

– Я тоже по тебе скучала, Лиам. А теперь поставь меня, – слегка коснувшись его щеки ладонью, уже не прошу, а отдаю приказ.

Кнут и пряник.

Когда ты попадаешь в мир, где правят лишь мужчины, ты впускаешь в ход самое лучшее оружие – то, чего все они хотят.

А все они животные по большей своей части, которые думают лишь членом. Дашь им надежду, что они могут залезть к тебе в трусики, и они тут же готовы на все. Ты держишь их в напряжении. И они становятся послушными, с предвкушением ожидая, что будет дальше.

Кого волнует, что я пользуюсь этим приемом по отношению к мужчине, который является чуть ли не главным нашим соратником? Пока он подчиняется правилам в этой игре, я буду воздействовать все средства.

Как только Лиам опускает меня на землю, я поворачиваюсь в сторону Джулл.

Ее ошарашенный взгляд был красноречивее чего бы то не было. Понимаю, такое поведение несвойственно просто знакомым, но мы к этому уже привыкли. Что ж, по крайне мере, Ника это совсем не удивило.

– Джулл, это Лиам Пэйс. Он у нас немного притяжательный, так что советую не брать лишний раз его вещи без спроса. Потому как, несмотря на его миловидную внешность, он мастер холодного оружия и не чурается замарать руки в крови, – пока я объясняю ситуацию, Лиам стоит позади и крепко сжимает мою талию, положив свой подбородок на мое плечо.

После сказанных мною слов глаза Джулл округлились еще больше, и она отступила на шаг назад.

– Так это его все называют скорпионом?

Скорпион в «Morrone Group». Как успел мне недавно рассказать Ник, Лиам получил это прозвище полгода назад сразу после того, как стал выполнять большую часть работы вместо своего отца.

Всегда во время допроса, Лиам использует парализующий анестетик и ножи – поэтому скорпион. Это его стиль пыток, можно сказать, его фирменная подпись. Это отвратительное зрелище. Изощренное, даже для меня.

Но сейчас вопрос в другом – как Джулл об этом узнала. Я ей такую информацию не предоставляла. Значит, успела найти сама.

– Ого, ты что, уже успела достать на него досье? Впечатляет, – Ник одобрительно кивнул Джулл.

– В этом ничего сложного. Сразу же после того, как меня проводили в комнату, я взломала вашу охранную систему и прочла досье на всех, у кого есть пропуск в резиденцию, – Джулл кротко отмахнулась так, будто бы это ничего не значило.

Мы же с Ником переглянулись. В этих взглядах полное взаимопонимание.

Ее навыки поражают.

Я сделала правильный выбор, когда решила привлечь Джулл.

– Лиам, это Джуллия Миллер, она моя ровесница и, как ты уже понял, хакер, – пока я рассказываю Лиаму о Джулл, та, в свою очередь, начала что-то быстро печатать в телефоне, совсем не обращая внимания на нас.

Лиам же не переставал смотреть на нее с крайне недоверчивым взглядом.

– Хакер? Она хоть чего-то стоит? Или же ее максимум – это подобрать пароль от здешнего вайфая? – Лиам усмехнулся и с презрением посмотрел в сторону Джулл.

– Не знаю на счет пароля, но вот «красная камелия» меня заинтересовала, – Джулл убрала свой телефон в сторону и с победоносным взглядом посмотрела на Лиама.

Воздух вмиг стал напряженным. Как будто Джулл только что нашла кнопку для запуска всех ядерных бомб в мире.

– Что за красная камелия? – задаю интересующий вопрос.

Она с минуту смотрела на Лиама, широко улыбаясь от уха до уха, пока тот порывался уже направиться к ней и перерезать артерию. И единственное, что его сдерживало, так это моя рука, которую я положила ему на грудь.

Джулл еще какое-то время помолчала, а затем деловито выдохнула и убрала телефон в карман своих домашних брюк.

– Домашняя порнуха с разными девицами, – слегка пожав плечами, сказала Джулл, все так же продолжая смотреть в упор на Лиама.

Она соврала. Не знаю, что еще за красная камелия, но, по всей видимости, она откопала какую-то компрометирующую информацию.

Я искренне надеялась, что эти двое поладят. Но, судя по всему, этому не суждено сбыться.

– Ладно, пойдемте в кабинет. Нам есть, что обсудить, – не проронивший ни слова все это время Ник махнул в сторону гостиной и скрылся из виду.

Ребята все продолжали стоять, поэтому, подтолкнув Лиама первым в сторону выхода, я поворачиваюсь к Джулл и кивком зову за собой.

– Эй, Серена, а почему этот от тебя не отлипает? Ему точно можно доверять? – Джулл подошла ко мне и тихонько прошептала на ухо.

В ее взгляде подозрения, и точно не к Нику.

– Просто не обращай на него внимания, ты скоро привыкнешь к его заскокам. Он, хоть и псих, но вполне адекватный, – немного помолчав, я тихо добавляю так, чтобы меня не услышали. – До поры до времени точно.

Только вот из-за заданного ей вопроса произошел сбой. Я почти никому не доверяла. Всегда держала руку на пульсе, ведь ты никогда не знаешь, кто посмеет укусить подающую руку.

Но Лиам всегда был со мной открыт, он не носил маску и не умалчивал, когда председатель давал ему поручение следить за мной. Он один из тех, от кого не ждешь подозрений. Ей не о чем беспокоиться. Как и мне.

Скорее всего ее находка связана с его заданиями. Иногда они требуют сделать несколько фотографий – как доказательство их выполнения.

Тогда я могу понять настороженность Джулл. Видеть работу Лиаму не самое приятное зрелище. Особенно для нее.

Что бы она на него не нашла, главное, чтобы это не всплыло на поверхность.

Глава 7. Серена.

Первыми в комнату, отведенную под кабинет, входят Ник с Лиамом.

Этот порог я не переступала пять лет, хотя и спала здесь чаще, чем в своей комнате.

Шагнув внутрь, слышу сдавленный возглас Джулл, идущей следом.

– Боже мой!

Это было не для нас. Для себя. Негромко, будто бы она боялась потревожить спящего здесь зверя.

Кабинет был небольшим, всего девять квадратных метров. Раньше тут были только компьютерный стол и два кожаных дивана, расположенных друг на против друга. Пустые серые стены и идеальная, совершенная чистота.

Теперь же он напоминал алтарь, который ждал принесенной ему жертвы.

Некогда пустующие стены почти полностью покрылись фотографиями, вырезками статей и сводками по людям из корпорации «B.S. Corporations» – самой большой головной болью председателя и одновременно моим объектом мести, которые соединяет множество красных нитей. Алый цвет. Такой привычный и ненавистный одновременно. Он безукоризненно символизирует всю ту грязь, в которую я добровольно окунулась.

Знала ли пятнадцатилетняя я, что мне нужно будет столкнуться со всем этим дерьмом? Скорее, лишь представляла в общих чертах.

По началу на мне будто были розовые очки. Я искренне надеялась, что все ограничится лишь расследованием смерти моей семьи. Но чем больше я в это погружалась, тем больше убеждалась лишь в одном – этот мир отвратителен, построенный на крови многих невинных жертв.

Абсолютно каждый человек, который имеет власть, так или иначе убивал. Может и не сам, ведь для этого есть множество организаций, специализирующихся на устранении конкурентов. Такие, как наша.

И я стала одной из них. Той, кто проливал кровь. Меня уже нельзя назвать безгрешной. И как бы я не хотела показывать эту свою сторону Джулл, которая самолично приняла решение шагнуть в бездну, я уже ничего не могу сделать.

Пути обратно нет. По крайней мере для меня.

Оглядевшись вокруг, останавливаю свой взгляд на коробках, стоящие в углу комнаты. В них документы, газетные вырезки и фотографии, на которых изображены самые ужасные вещи, которые заставляют желудок сжаться до размера атома.

Их стало больше. Набитые до отказа, они не могли уместить все, что произошло за последние годы.

Самое последнее место, на которое упал мой взгляд, был дубовый стол.

Точнее, не на него. На старый ноутбук моей матери.

Иногда, когда я смотрела на него, мне казалось, что она вновь сидит за своим письменным столом у себя в кабинете и набирает новый программный код. Всегда во время работы мама собирала свои длинные, черные как смоль волосы в тугой пучок и закалывала его простым карандашом.

Но это были лишь простые видения, которые не вызывали во мне чувства ностальгии или какого-либо умиротворения. Вместо них была лишь горечь от того, что я больше никогда не смогу наблюдать эту завораживающую картину.

Подойдя к столу, провожу подушечками пальцев по запылившейся клавиатуре. Одна из немногих вещей, которые остались от нее. Точнее сказать, единственная, которую я так хотела заполучить после ее смерти.

Ничего меня так сильно не волновало, чем вещь, которую она держала всегда при себе. Предмет, к которому я не имела права подходить, ведь «это ее работа и я не должна в нее лезть». Так она всегда говорила.

Однако ее постоянно тревожащий взгляд, сопровождавший каждое произнесенное слово, говорил о чем-то куда большем, нежели просто страстная преданность делу.

В ее глазах читался страх. Словно то, что я могу найти в нем, болезненно скажется на моих отношениях с родителями. Поэтому я и решила, что он мне нужен.

Там есть информация. Что-то, что поможет мне найти хоть какие-то зацепки.

Именно поэтому мне нужен был умелый хакер со стороны, который не донесет председателю по первому зову о том, что мы найдем. Уверена, он бы не позволил мне ввязываться в то, что не считал нужным.

За все эти годы я слишком хорошо его изучила. Он властный человек, который стремится контролировать все в этом мире, особенно меня. Но, пока я не мешаю его шахматной партии, меня не трогают.

До сих пор ни разу не было прецендента, вызывающего его вмешательства в наши с Ником планы. Пока это было нашим преимуществом. Но это не означает, что так будет всегда. Мои будущие шаги приведут его в бешенство. И когда это произойдет, мне нужен будет рычаг давления.

Надеюсь, я найду его здесь.

– А что это за фотографии, висящие на стене?

Джулл протянула руку, указывая на тот самый уголок, ставший отправной точкой моемы новому «Я».

Простая белая стена, украшенная лишь маленькой маркерной доской, покрытой пожелтевшими фотографиями мест двух преступлений. Именно эта доска служила сердцем комнаты, поскольку большинство красных нитей брали свое начало здесь.

Джулл внимательно изучала снимки. На лице откровенное отвращение. Она многое повидала в своей жизни. Но эти снимки были совершенно другого уровня.

– Снимки моей семьи, – сухо и без эмоций.

Я умело контролировала свою мимику и голос.

– Боже, – Джулл растерянно посмотрела на меня, с минуту открывая и закрывая рот, как рыба в воде, а затем, глубоко вздохнув, снова посмотрела на доску. – Это… душераздирающе… Кто их нашел?

– … Я.

Она ничего не сказала в ответ, за что я была ей очень благодарна.

Та девочка, которая видела ту кровавую комнату, осталась заперта в ней навсегда.

Я совру, если скажу, что мне стало намного легче спустя года вспоминать тот день. Нет, мои чувства никуда не делись. Они засели глубоко в моей душе. Правда лишь в том, что я не позволяю себе поддаться этой слабости под названием «жалость». Я слишком многое пережила, чтобы чувствовать по отношению к себе сочувствие. Теперь все мои чувства обезличены. По крайней мере, перед окружающими. Никто не должен знать о моей боли.

Я тут же отворачиваюсь и сосредоточенно погружаюсь в изучение документов, яркие цвета которых свидетельствуют о недавнем поступлении. Это свежие данные о нашем субъекте наблюдения: последние операции с наркоторговцами, внешние политические связи и важные изменения в руководстве организации.

Особенно мое внимание привлекает пункт о …

– Новый исполнительный директор? – я непонимающе гляжу на Ника.

Ни о чем подобном мне не докладывали.

Ник прекращает рассказ Джулл и Лиаму о ходе нашего расследования и перенаправляет взгляд на меня.

– За день до твоего приезда вышла статья, что председатель хочет назначить нового исполнительного директора. И это будет…

– Один из его сыновей, – перебиваю Ника, вновь обращаясь к документам, где указаны проценты голосов, полученных каждым сыном.

Весьма любопытный маневр накануне юбилея председателя. Все игроки политической арены убеждены, что Виктор Морроне не имеет преемника, способного возглавить корпорацию.

О моем существовании долгие годы хранили молчание, и я оставалась в тени. Ник носил другую фамилию, хотя находился на виду, но ставки на него делали редко. Согласно нашим правилам, наследник обязан носить фамилию главы семейства. Поскольку Ник не соответствует этому условию, среди акционеров начались закулисные игры, что вполне ожидаемо.

И именно сейчас, когда у нас в компании начинаются внутренние беспорядки, глава «B.S. Corporations» – Гилберт Блоссом, решил продемонстрировать всем, что у него есть достойные наследники, которые не дадут компании упасть.

Достаточно умно с его стороны. Но недостаточно, чтобы выбить нас из колеи.

Его корпорация так же беспощадна, как и «Morrone Group». По сути, именно они делят весь штат, как два короля, сражающихся на шахматной доске.

Тридцать лет продолжается их война, в которой погибают невинные люди. А все ради какой-то чертовой власти. Даже легальный бизнес у них идентичный – оба нацелены на недвижимость и гостиничный бизнес. Только вот мы не травим обычных гражданских наркотиками и не распространяем эту дрянь по городу. Наверное, это одна из тех причин, почему моя ненависть к ним выросла в геометрической прогрессии.

Лицемерно? Может быть. Наши люди тоже не сахарную вату продают. Мы снабжаем мир оружием. По сути, именно с нас начинаются военные действия. Но это не значит, что мы не заботимся о бездомных.

У Виктора Морроне есть принцип, которого он придерживается всю жизнь – убийство должно быть оправдано. А чем оправданы наркотики? Только жаждой легких денег, заработанных на убийстве детей, которые хотят прочувствовать мимолетный кайф.

Гилберт Блоссом. Всем известен как добрый меценат, упорно ведущий благотворительную деятельность. Особенно он поддерживает детские приюты и центры для матерей одиночек. Лицемерная сволочь, нацепившая на себя маску мессии для народа. На деле же жестокий мужчина, считающий женщин лишь подстилками и имеющий трех детей от разных жен.

Интересно то, что последняя его женщина пару лет назад покончила жизнь самоубийством. До этого момента она почти не появлялась на публике из-за проблем со здоровьем. Но так ли это?

Сейчас у него три сына.

Первый – Эдвард Блоссом. Тридцать два года. Ни жены, ни детей нет. В обществе у него читая репутация бизнесмена. Однако, как мы успели выяснить, он, такой же, как и его отец – женоненавистник, презирающий слабый пол, любящий доминировать над слабыми. Все его подчиненные часто ходят с синяками и ссадинами, а значит он не боится грубой силы, даже если о ней будет известно. Ему будет отдано больше голосов. К нему почти не подобраться, поэтому с ним будет сложно.

Но я люблю сложности, особенно окунать лицом в грязь таких подонков, как он. С ним нужно быть предельно осторожной, чтобы не запятнать себя. Но это не означает, что его участь станет легкой. Уверена, это будет веселая игра.

Второй сын – Крис Блоссом, двадцать девять лет. В отличие от старшего брата, у него изрядно подпорчена репутация. Неоднократно участвовал в скандалах с разными женщинами, так же у него есть зависимость от азартных игр. Но это, конечно же, не по официальным данным. Такого человека легко можно посадить как марионетку, чтобы захватить власть в их корпорации. Скорее всего, жадные до денег акционеры сделают ставки на него, сыграв на его комплексе неполноценности перед старшим братом.

Что же, с этим, по крайней мере, можно работать уже сейчас. Это не будет такой уж большой проблемой.

А вот что касательно третьего сына…

О нем почти никакой информации, только старая фотография, найденная в печатных архивах при внесении в семейный реестр Блоссомов. Но она мало что может дать. Мы даже прогнали ее через специальную программу, которая показывает возрастные изменения человека.

Но ни одной зацепки, как бы мы не искали.

Известно только то, что ему двадцать семь и он всю жизнь сидел взаперти из-за проблем со здоровьем.

Наши шпионы, подосланные в компанию, смогли выведать лишь эту информацию. Нигде не светился, в делах организации не участвовал. Как будто мы имеем дело с призраком.

Может, тот мужчина в аэропорту имеет какое-то отношение к Блоссомам? Стоит взять и этот вариант на заметку.

– Джулл, можешь добыть сведения о председателе «B.S. Corporations» и его детях? Нам также потребуется подробная информация обо всех акционерах. Позже Ник даст тебе список лиц, по каждому желательно найти какой-нибудь компромат, вдруг мы что-то пропустили, – бросаю быстрый взгляд на Джулл.

Она радостно ухмыляется.

Работа доставляет ей удовольствие, особенно поиски компромата на влиятельных персон. Сама она называет этот процесс «раскопками». Сколько известных медиа-скандалов произошло исключительно благодаря ее усилиям.

И об этой ее стороне я узнала только через три года после знакомства.

– Сделаю, – откликнулась Джулл, направляясь к компьютеру на столе. – Могу поработать на нем?

– Попробуй, конечно, – прозвучал ироничный голос Ника, находящегося неподалеку.

Он быстро приблизился к столу и пристально посмотрел на Джулл, удобно устраивающуюся в кресле.

Мы наблюдаем, как она запускает компьютер и принимается за работу. Лиам, который знал, откуда я его принесла, присоединился к нам.

Он уже давно в курсе про код, который мы так и не сумели взломать. Точнее говоря, перестали пытаться после того, как поняли, что всего дается семь попыток, и при неверном введении кода вся информация на диске стирается. А мы истратили четыре из них. Поэтому сейчас в его взгляде читалось веселье от предстоящего провала Джулл.

– Что за черт?! – вырвалось у нее вместе с потоком детских выражений, полных недоумения.

Джулл смотрела перед собой слегка возбужденным и ошарашенным взглядом. С минуту подумав, она опять продолжила что-то печатать. Но, глядя на ее выражение лица, стало понятно, что она пока еще в него не зашла.

– Откуда он вообще? – поинтересовалась она.

– Этот ноутбук принадлежал моей матери. Никто из нас так и не сумел подобрать ключ к расшифровке, чтобы достать оттуда информацию, – поясняю, наклонившись ближе к мерцающему монитору ноутбука.

Некоторое время Джулл неподвижно всматривается вперед, лениво барабаня указательным пальцем по деревянному покрытию стола.

Остальные молчат, терпеливо ожидая результата. А ждать мы умеем.

– Это тот ноутбук, о котором ты говорила, – взволнованно произносит Джулл.

Она не спрашивала.

Когда я только предложила ей сотрудничество, первым делом рассказала о замысловатом шифре на ноутбуке моей матери.

Тогда я уже знала, что мама была талантливым программистом и прекрасным специалистом в области кибербезопасности, работавшим на председателя.

Когда Джулл услышала эту историю и имя создательницы кода для робота с искусственным интеллектом, она немедленно захотела увидеть предмет, связанный с человеком, которым восхищалась годами. Теперь же Джулл держала устройство в руках.

– Верно, мама обязательно предусмотрела запасной вариант защиты для нас с братом. Информация с жесткого диска нам крайне необходима.