Самосожжение
– Дайте мне сорок восемь часов, – спокойно заявляет Джулл, потягиваясь и готовясь приступить к задаче.
Решив не мешать Джулл, мы отступили в сторону. Несколько минут царило полное затишье, нарушаемое лишь тихим клацаньем клавиш.
– Так почему вы решили проверить наследников и акционеров? – наконец подал голос Лиам.
Опершись спиной о стену, он изучал нас внимательным взглядом, чуть сдвинув брови. Таким задумчиво-настороженным он становился всякий раз, когда речь заходила о делах.
– Возможно, Ник забыл упомянуть, что учеба за границей была не единственной причиной моего отъезда, – отвечаю, поворачиваясь лицом к собеседнику и слегка наклоняя голову. – Я специально выбрала факультет, аналогичный специализации старшего сына их ведущего корпоративного юриста. Известно, что обе семьи тесно связаны друг с другом, потому добраться до него было моим приоритетом.
Пока я делилась с Лиамом необходимыми деталями, Ник подошел к коробке рядом со столом и лихорадочно принялся что-то в ней разыскивать. Через несколько минут он уже стоял рядом с нами, сжимая в руках старую папку. Я сразу же ее узнала. Пять лет назад я занималась ее составлением. В ней была информация на Полла Хартли, того самого сына главного юриста наших конкурентов. И моей маленькой цели в этом увлекательном путешествии под названием «университет».
Тем временем Джулл продолжала сидеть, периодически посматривая в нашу сторону. Однозначно, она тоже слушает все, что мы обсуждаем.
– Такой зеленый мальчишка настолько заинтересовал тебя, что ты ради него пересекла океан? – Лиам позволил себе язвительный комментарий, что вполне ожидаемо от него.
Эта реакция входила в число моих прогнозируемых вариантов, поэтому я предпочла оставить эмоции Лиама без внимания, ограничившись широкой улыбкой. Явно провоцирующей его.
– Благодаря зеленому мальчишке, как ты выразился, – начала я, подчеркнув его формулировку, – Мы выяснили две вещи. Во-первых, Гилберт регулярно взаимодействует с кем-то конкретно доверенным. Хартли отметил, что у него есть верный помощник, похожий на серийного убийцу Артура Джона Шоукросса. Следовательно, речь идет об одном из троих охранников, сопровождающих его ежедневно, так как единственный постоянный спутник Гилберта помимо теней – это его личный секретарь, похожий на персонажа мультфильмов типа Джерри Утконоса. Значит, надо определить, кто из оставшихся является истинным организатором тайных ликвидаций внутри корпорации.
– Кого волнует этот твой Артур… Кто он вообще, блядь, такой? – Лиам театрально закатил глаза и пренебрежительно махнул рукой, как будто вовсе не стоило тратить силы на знание имени знаменитого преступника.
– Не так важно. Тут дело в другом. Нам нужны его охранники, находящиеся рядом с ним с момента его вступления в должность, – резко обрываю, непринужденно перекидывая ногу на ногу.
– Хорошо. А второе? – продолжал Лиам, листая папку и незаметно косясь на меня.
– Сотрудники корпорации уверены, что глава имеет только двоих достойных приемников. То есть речь идет о первом и втором сыне. Третий, естественно, ими игнорируется, – встав рядом с Лиамом, я перевернула страницу и показала нужный абзац. – Видишь, Полл часто оказывается рядом со вторым сыном. Но на самом деле поддерживает позицию первого.
– Типичный игрок на обоих фронтах, – заметил Ник, позволяя себе небольшую вспышку раздражения.
Это неудивительно. Лицемерие и двойственность – самые ненавистные для него человеческие черты. Хотя вот с Лиамом он дружит уже много лет и ничего, справляется.
– И нам это на руку, – двигаюсь к дивану, освобождая пространство от папок и присаживаясь. – Надо разобраться с несколькими документами.
– Погоди-ка, – Лиам настораживается. – Каким образом ты получила такую информацию? Судя по всему, он далеко не глуп. Воспользовалась снотворным? Или пытала?
– Давай, расскажи, – Ник посмотрел на меня выжидающим взглядом.
Ждал, пока я сброшу бомбу.
Ему известно буквально все, что случилось в период моего обучения. От него мне никогда не приходилось ничего скрывать. Между нами – только правда. Так мы договорились еще в самом начале нашего знакомства.
Зато Лиам пребывает в полном неведении относительно деталей произошедшего. Знают только Ник и…
– Она с ним переспала, – неожиданно вмешалась Джулл, до сих пор сохранявшая спокойствие и неотрывно смотревшая в экран ноутбука.
–Какого..? – вскрикнул Лиам, отпрянув от стены и уставившись на меня в замешательстве.
На его шее заиграли мышцы, вены беспощадно вздулись, а до этого имеющая прямоугольную форму папка вдруг оказалась смята.
Джулл, все это время сидевшая почти неподвижно за маминым ноутбуком, бросила на Лиама взгляд, полный вопросов. Но уголки ее губ точно приподнялись.
Сделав глубокий вдох, я сердито окинула взглядом сначала Ника, затем Джулл. Они наблюдали за происходящим так, будто наслаждались дешевым ромкомом, где героиня признается в своих неблаговидных поступках.
Выдыхаю, на секунду закрыв глаза, а затем начинаю говорить спокойным голосом.
– Есть два способа заставить мужчину заговорить, Лиам. Первый – напоить, второй – заняться сексом. Так как Полл Хартли воплощение эгоцентричного нарцисса, я решила, что самое действенное средство успокоить его гордость – провести ночь вместе. Ведь проще всего заслужить доверие мужчины, показав искреннюю заинтересованность в интимной близости. Он был настолько расслаблен, что начал хвастаться своими связями с главными фигурами на политической арене.
– И для этого стоило его отыметь? Безрассудство чистейшей воды! Представь, если бы он убил тебя посреди ночи, пока ты находилась в отключке? – гневно выкрикнул Лиам, швырнув папку на стол и сделав шаг навстречу.
Его силуэт навис над мной угрожающей тенью, но я не дрогнула. Во мне не было ни капли страха или какого-то сожаления.
Уж точно не перед ним.
Ни перед кем.
Его напускные эмоции меня никак не волновали. Да, я знала, что он будет взбешен, когда выдам эту информацию. В конце концов он ничего не сможет сделать.
Но тот факт, что он посмел повысить свой голос на меня в данной ситуации пробуждал самое ужасное во мне.
– Умерь пыл, Лиам. Меня не интересует твоя оценка моей личной жизни и выбора партнеров. Помни свое место, – мой голос быль стальным, а взгляд не принимал никаких возражений.
Еще никогда я не разговаривала с ним в таком тоне. Но я не терплю непокорности.
Он должен раз и навсегда это уяснить.
Лиам молчал, но его подергивающиеся желваки на лице выдавали всю ярость, которую он испытывал в этот момент.
– Тебе следовало послушать крики за стенкой. Кажется, кто-то остался доволен! – с очевидной издевкой добавила Джулл, одарив меня лукавым взглядом.
Я лишь на нее строго посмотрела, призывая заткнуться, но в ответ она лишь беззаботно передернула своими плечами.
Джулл была той единственной переменной, которую я не считала своим солдатом. Она была именно другом. Хорошим. Но бестактным и не обращающим внимания на мулету. Слишком болтливая засранка.
Лиам ничего не ответил. Он просто продолжил смотреть на меня в упор.
Ник стоял у стены, наблюдая за происходящим в комнате. Царила полная тишина, только звуки постукивания по клавишам клавиатуры разбавляли пустоту.
Пару минут спустя Лиам разжал свои кулаки и, наконец, отвел от меня свой взгляд.
Он проиграл. Всегда проигрывал рядом со мной.
– Ты утверждала, что рассматривается только первые два претендента, – нервно провел пальцами по переносице Лиам. – Зачем тогда собирать сведения о третьем?
– Легко манипулировать людьми, чьи слабые стороны известны. А как поступать с теми, о ком вообще ничего нет? – Ник развернулся к нам и обратился к Лиаму спокойным голосом.
– Именно. Следует остерегаться тех, кто остается незамеченным. Никогда не узнаешь заранее, чего ждать от скрытых фигур. Вполне возможно, что третий сын действительно незначителен. А может, именно он та самая угроза, представляющая наибольшую опасность. Незаметный персонаж, мимо которого легко пройти. Потому наша цель – собрать максимум сведений до празднования дня рождения главы, когда соберется вся семейная линия Блоссом, – резюмировала я, поднявшись и подойдя к окну.
Ребята молчали, каждый занялся своим делом.
Я же все продолжала думать о том, о ком ничего не известно. В голове была тысяча вопросов, на которые хотелось узнать ответ. Но больше всего, по какой-то неведомой мне причине, мне хотелось разгадать тайну этой загадочной личности.
Внутреннее чутье настойчиво твердило: ситуация сложнее, чем кажется. Оно еще ни разу не обманывало.
Присутствовала и другая неопределенность, занимающая мысли вторые сутки подряд. Но о ней можно узнать позднее.
Можно предсказать старт любого сценария, но финал останется непредсказуем.
В моей голове сейчас четыреста пятьдесят две версии будущих событий. Ни одна из них не включает в себя наш проигрыш. Но одна неизведанная переменная может переменить весь ход и заставить все планы рухнуть.
И это единственный мой страх.
Глава 8. Николас
С малых лет я нередко бывал в доме председателя. Родителям довелось проработать в «Morrone Group» бок о бок с семьей Серены длительное время.
Когда конфликт между Виктором Морроне и Гилбертом Блоссомом достиг критической точки, участились трагические происшествия, приведшие к гибели ключевых сотрудников компании. Родители Серены, ожидающие первенца, предпочли покинуть организацию, в отличие от моих родителей. Вскоре ух убили.
Сразу после похорон председатель принял решение забрать меня к себе, девятилетнего ребенка, прозрачно намекнув, что я стану неотъемлемым членом клана. Получив представление о специфике семейного бизнеса с ранних лет, я без труда адаптировался к существующей атмосфере и включился в общую структуру.
Будучи осведомленным в столь юном возрасте, чем именно занимались моя семья, здешняя атмосфера стала для меня не новой. Я быстро влился в действующую систему.
Все началось с интенсивных занятий единоборствами. Осваивая боевые искусства, я многократно получал травмы и переломы костей. Меня учили, как и любого другого бойца, за исключением того, что я тренировался не на общей базе подготовки, а в старом амбаре на территории резиденции, которую обустроили специально для меня.
В четырнадцать лет я прошел ритуал инициации, подразумевавший реальный поединок на грани жизни и смерти. Мне пришлось выдержать жестокие пытки. Делалось это лишь из соображений безопасности. Их проходили все, кто работал на нас. Так председатель добивался главного – полного подчинения и верности семье.
Я прошел все испытания. Выполнял беспрекословно абсолютно все поручения.
Тогда же, на посвящении, я впервые убил по его приказу. Сказать, что меня вывернуло наизнанку после совершенного действа – сильно приукрасить все накопившиеся эмоции в тот момент. Но я не мог показать слабость. Не перед ним.
Со временем боль от осознания того, что я забрал чью-то жизнь, притупилась. Чем больше я убивал, тем спокойнее к этому относился. Я стал простым солдатом, который исполнял любой приказ.
Лиам тоже с самого детства был частью этого мира. И, все же, он кардинально отличался. Внешне веселый и беззаботный, внутри он был всегда крайне жесток.
Я же всегда был тихим, сдержанным.
Председатель учил меня скрывать свои эмоции и действовать рационально, превращая свои же слабости в оружие. Мимика, жесты, голос. Все должно держаться под контролем.
Я с самого начала знал, что был лишь пешкой на его столе. Он не щадил меня, а я не требовал от него родительской ласки. Хотя и понимал, что, по-своему, но он все же заботится обо мне. И меня это устраивало.
Изменения произошли вечером, когда он призвал меня к себе.
Накануне прибытия Серены председатель объявил, что дочь Анны и Кириана станет наследницей престола и поселится в поместье.
В тот момент, когда я услышал эти слова, мое сердце впервые за долгое время встрепенулось. У людей, которые всегда относились ко мне как к родному сыну, родилась дочь. Внутренне я сразу же решил относиться к ней как к своей младшей сестре, которой у меня никогда не было.
Но спустя всего минуту сердце наполнилось болью. Когда председатель после сказал, что ее семья мертва, а она единственная выжившая, на меня вновь нахлынули все те чувства, что я испытал в день смерти родителей.
Той ночью я не могу уснуть. Я не хотел, чтобы эта девушка окунулась в наш мир. И до последнего надеялся, что председатель передумает.
Но это было не в его стиле. Если он принял решение, то будет следовать ему до конца.
Спустя пару дней прошли похороны. По приказу председателя я их пропустил. Хотя и хотел пойти. Не только ради прощания с когда-то близкими мне людьми, но и ради поддержки одинокой молодой девушки, которой не на кого положиться.
Я прекрасно осознавал в какой ситуации она находилась, но так и не смог ей помочь. В тот же вечер я увидел ее.
Серена была точной копией Анны, своей матери. Совсем юная, такая хрупкая на вид. Так я думал. Но после того, как она взглянула в мои глаза, я увидел лишь полное безразличие ко всему.
Но она была сильной. Даже будучи потухшими эти глаза отображали ее характер. Этим она напоминала своего отца. И тогда впервые мне захотелось с кем-то сблизиться. Сделать так, чтобы она могла на меня положиться.
И я сделал это. Я открылся ей, рассказал о случившемся с моими родителями. Конечно же, этого было мало для того, чтобы убедить ее, что я на ее стороне.
Если бы выбор пал между ней и председателем, я бы выбрал ее. Без колебаний.
Поэтому я доверил ей то, что до этого не рассказывал никому. О том, что подорвало мое безграничное доверие к человеку, которому раньше беспрекословно подчинялся. О дне, который снес тот карточный домик, который я так усердно собирал все это время.
И она поверила мне.
*****
За год до появления Серены. Кабинет председателя.
– Вы проверили всю информацию, которую нам передали? – Тяжелый, но в то же время спокойный голос председателя тихим эхом раздавался по его кабинету. Хотя дверь и была чуть-чуть приоткрыта, все расслышать было сложно.
– Да, президент. Доказать в суде будет сложно, но мы точно уверены, что нашли человека, ответственного за смерть родителей Николаса, – Незнакомый мужской голос прозвучал из глубин кабинета.
После этих слов вся кровь в жилах будто бы застыла, а звук биения собственного сердца перекрывал все посторонние шумы. Я уже было хотел войти в кабинет и спросить, что значили эти слова, но слова председателя заставили меня остановиться.
– Не дай этой информации попасться Николасу. Сейчас еще не время впутывать его в это дело.
Что это значит? Не впутывать? Скрыть информацию?
Я никак не мог поверить, что человек, которых в один момент стал для меня всем, мог так со мной поступить. Это было выше моего понимания.
– Не слишком ли это жестоко для него? – Жесткий как сталь голос мужчины не выражал ничего. Как будто этот вопрос задал не человек, а натренированная машина.
– Жестоко будет для него вывалить всю правду как есть. Тем более, мы еще многого не знаем. Он на протяжении последних одиннадцати лет был свято уверен, что родители погибли в автокатастрофе. Если мы без должных доказательств скажем, что это было заказное убийство, представь, что будет с этим ребенком. Не хочу видеть его разбитым, не сейчас…
Голос председателя был настолько тяжелым, что я не осмелился войти внутрь. Остального разговора я уже не слышал, так как поспешно ушел в свою комнату.
*****
С каждым днем Серена все больше открывалась мне. Мы стали доверять друг другу больше, чем кому бы-то ни было. Она начала делиться своими мыслями, иногда улыбалась.
Единственное, что она до сих пор хранила в себе – смерть родных. Эту тему она никогда не поднимала. Я же не хотел на нее давить.
В этом мы отличались. Если я долгое время прозябал в жалости к себе, она стойко переносила все, что выпадало на ее долю. Она проявляла небывалую твердость. Всегда.
Не исключением стал и тот день, когда она впервые сама провела допрос пойманного нами канадца, который распространял на нашей территории кокаин.
Я был в ужасе о того, что председатель поручил это дело ей. Я протестовал. Долго. Но Серена сама на это согласилась.
А я не мог ей перечить.
Я уже давно решил, что, какое бы решение она не приняла, я всегда ее поддержу. Поэтому мне оставалось лишь стоять и смотреть, как самый дорогой мне человек осознанно марает руки кровью.
Я был рядом с ней в тот момент. Внутри меня все бушевало, но я лишь стоял и смотрел. Тихо, сдержанно, как и всегда.
И, когда она вышла из комнаты, получив все нужные ответы, я подошел к ней и предложил поговорить. Серена лишь сдержанно улыбнулась, и, сказав «я в порядке», ушла к себе в комнату.
Я видел ее. В ее глазах был ужас от сделанного. Но она не хотела показывать эмоции. Как и всегда, она скрывала все за маской решительности.
Она была сильной.
Наверное, самой сильной и стойкой из всех нас.
Председатель не отправлял ее на те задания, которые требовали большого кровопролития. И за это я был ему очень благодарен. Но время шло, и Серена стала все чаще спускаться на цокольный этаж нашего дома, где каждый раз сама вызывалась взять дело в свои руки.
Она стойко выдерживала все, что видела. Не показывала ни капли страха.
А я был рядом. Всегда был. И буду.
Сейчас она совершенно отличается от той версии себя, которую я встретил девять лет назад. Уверенная в себе, волевая, до безумия хитрая.
Но для меня она все же моя маленькая милая сестра, которая улыбается всякий раз, когда я приношу ей шоколад и пиво для наших спокойных вечеров, которые выдергивали нас из этого мира.
Пока я вспоминал прошлое и весь путь, который мы проделали, незаметно наступила ночь. Джулл так и осталась сидеть в кабинете, пытаясь подобрать шифр к ноутбуку. Лиам отправился по поручению со своим отцом. Скорее всего, завтра утром опять нужна будет уборка на цокольном этаже.
Мы же с Сереной направились на второй этаж к своим комнатам.
Что на данный момент больше всего меня беспокоит, так это Лиам, который уж очень сильно ей одержим.
Знаю, что Серена всегда все держит под контролем. Но я не могу просто пройти мимо, еще раз не затронув эту тему. Я ведь ее старший брат.
– Что собираешься предпринять в отношении Лиама? – спрашиваю, наблюдая, как Серена неспешно поднимается по лестнице.
– А что с ним не так? – Серена посмотрела на меня.
– Перестань притворяться, что ничего не заметила. Реакция Лиама на твои слова весьма показательна, – встаю перед сестрой, пытаясь поймать ее взгляд.
Серена, как и всегда, была непоколебима. Нечитаема. Ее взгляд не выражал… абсолютно ничего.
В сокрытии своих истинных эмоций она опередила каждого из нас. С ней мог потягаться только председатель.
– А, ты об этом, – с легкой усмешкой выдохнула она, продолжая размеренно подниматься по ступеням. – Наверное, ничего, пока он не доставляет мне неудобств. Он нам нужен. Его способности нам нужны. И я воспользуюсь его чувствами по полной. Мы же об этом вчера говорили.
Заканчивая предложение, Серена остановилась и встретилась со мной взглядом, с хитрой улыбкой на губах.
В этом она вся: она старалась казаться невнимательной по отношению к другим. Однако, если понадобится, незамедлительно воспользуется эмоциональной уязвимостью окружающих.
Успокоения мне ее слова не принесли. Но она держит все под контролем. А я ей доверяю.
Открыв перед ней дверь в ее спальню, я вновь посмотрел на Серену.
– Если хочешь поиграть с ним, будь осторожна, чтобы не пожалеть в будущем, – пошутил я, предлагая войти движением руки.
– Опять за старое? – Серена приняла шутливый обиженный вид и вошла внутрь. -Вали давай.
– Что? – негромко смеюсь.
– Прочь отсюда, – отрезала она, захлопывая дверь, но через мгновение вновь приоткрыла ее. – Спокойной ночи, братишка.
– Что ж, если захочешь с ним поиграться, делай это аккуратно, чтобы потом не
Улыбнувшись мне в последний раз, она закрыла за собой дверь. Я беззлобно усмехнулся и направился в свою комнату.
Уж не знаю, что будет с нами в дальнейшем, но я сделаю все возможное, чтобы ты так же счастливо улыбалась и в будущем. Даже если для этого мне потребуется пожертвовать всем.
Даже если потребуется пожертвовать собой.
Я всегда буду ее оберегом.
Глава 9. Эзра
Подъехав к железным ограждениям, я смотрю в камеру видеонаблюдения и жду, когда передо мной откроются гребаные ворота. И, о чудо, через целых пять минут они наконец-то со скрипом открываются, при этом умудряясь еще больше испортить и без того поганое настроение из-за предстоящего ужина.
Я всегда знал, что в этой доме самый нежеланный гость из всех. Но до меня снизошел сам Гилберт Блоссом, поэтому пропустить эту встречу я никак не мог. Да и интересно мне, что этот ублюдок выдаст на этот раз.
Подъезжая к парадному входу, выхожу из своего серого Maserati MC20, и направляюсь прямиком в дом, игнорируя одного из охранников, который хочет забрать у меня ключи от машины, чтобы перегнать ее на отведенную стоянку.
Черта с два я кому-нибудь доверю свою малышку. Ни один мудак не посмеет сесть за руль кроме меня.
Зайдя в дом, сразу же натыкаюсь на Криса, который, к моему удивлению, в этот раз не обдолбанный в край. Он никогда не воспринимал жизнь всерьез. Богатенький избалованный сынок, которому все приносят на золотой ложке. Его всегда интересовали только шлюхи, наркотики и легкие деньги.
Выродок смотрит на меня с полным отвращением, показывая всем своим видом, как мне здесь рады.
Подобие человека, на которого даже не стоит обращать внимания.
– Какого хера? Отец и тебя позвал? – его писклявый голос сегодня особенно сильно бьет по перепонкам.
– И тебе привет, брат, – криво улыбнувшись, бросаю на него приторный взгляд и, похлопав по плечу, прохожу прямо в гостиную.
Дом Гилберта Блоссома прямое олицетворение его маниакальной одержимости властью и богатством. Мраморные полы, из того же материалы многочисленные бюсты его самодовольной рожи в греческом стиле, как будто он долбанный бог.
И золото. Оно здесь везде. Даже ручки на каждой из дверей сверкают так, что не ослепнуть здесь может только слепой. Хотя и то вряд ли. В его особняке пять этажей, один из которых занимает большой выставочный зал с его многочисленными портретами.
Не знаю, найдется ли еще где-то на земле такой же самовлюбленный нарцисс.
И вот он, глава этого дома, и по совместительству мой папаша. Сидит на огромном кресле, больше похожем на трон, в самом центре гостиной. Не знаю, вдохновлялся ли он Игрой Престолов, когда решил поставить это убожество здесь, или еще какой-либо херней, но оно прекрасно ему идет.
Руки чешутся скинуть его оттуда. Но пока не время.
Рядом с ним сидит его любимый сын. Эдвард копия своего отца. Жестокий и самовлюбленный садист. Как будто передо мной восседают два брата близнеца, один из которых решил покинуть вагину на двадцать лет раньше.
– Эзра, сын мой, – Гилберт широко улыбнулся, представив мне свои белоснежные сделанные зубы.
– Я приехал, как ты и просил, – глухо отвечаю, засунув руки в карманы.
Эдвард медленно перевел на меня свой взгляд.
Я даже не удостаиваю его вниманием, хотя точно знаю, что он смотрит на меня как на кусок дерьма.
Он медленно поднес к губам хрустальный бокал, наполненный коньяком, судя по цвету, и сделал большой глоток.
– Мог бы и отдать уважение отцу, выродок, – со злобной усмешкой бросил он сквозь стиснутые зубы.
– Хватит. Мы сегодня собрались по важному делу, – Гилберт быстро осек своего старшего сына и жестом указал мне сесть рядом.
Я не стал спорить, и быстро уселся на широкий белоснежный диван, приняв при этом вальяжную позу. Следом за мной в комнату зашел Крис и присоединился к своему брату. Я же, полностью игнорируя их присутствие, не сводил взгляда с гандона, ставшего причиной моего появления на свет.
– Раз все в сборе, начну, – Гилберт окинул всех присутствующих взглядом и посмотрел прямо перед собой. – Скоро у Морроне пройдет банкет по случаю семидесятилетия старика. До этого момента мы должны переманить всех его акционеров на нашу сторону. Мои люди уже связались с некоторыми из них, и они готовы пойти на сделку. Морроне теряет свою власть, так как у него нет наследника. Поэтому день банкета станет для него погибелью.
– Разве у него нет, как там его… Натаниэль? Нил? – Крис с полной усмешкой в голосе первый подал голос.
– Николас. Он имеет другую фамилию, поэтому он не имеет права наследовать компанию по нашим законам, – вторая псина залаяла.