Птичий город за облаками

Девочка пробирается между клочками на полу и вытаскивает из-под койки остатки пустого мешка. Зубами и ногтями она отрывает чистый прямоугольник. Засыпает немного питательного порошка в принтер, нажимает кнопки, и устройство выплевывает в миску две столовые ложки темной жидкости. Констанция берет заостренную пластиковую трубочку с раздвоенным кончиком, окунает самодельное перо в самодельные чернила, склоняется над чистым прямоугольником и рисует облака.

Окунает снова.

Над облаком она рисует башни, потом – точечки вьющихся над ними птиц. В комнате становится еще темнее. Сивилла мигает.

Констанция, я вынуждена настоять, чтобы ты поела.

– Спасибо, Сивилла, я не хочу есть.

Она берет прямоугольник с датой – 20 февраля 2020 г. – и кладет рядом с тем, на котором написано: «Лист А». Затем помещает слева рисунок облака. На миг в гаснущем свете три клочка как будто приподнялись над полом и светятся.

Констанция садится на корточки. Она не выходила из этого помещения почти год.

Глава первая

О чужестранец, кто бы ты ни был, открой, чтобы узнать то, чему ты удивишься

Антоний Диоген, «Заоблачный Кукушгород», лист А

Кодекс[2 - Кодекс – зд.: древняя рукописная книга из сшитых листочков пергамента.]Диогена написан на листах 30?22 см. Сохранилось лишь двадцать четыре листа, пронумерованные здесь от А до ?. Все они в той или иной степени поедены червями и повреждены плесенью. Почерк аккуратный, с наклоном влево. Из перевода Зено Ниниса (2020).

…долго ли эти таблички гнили в ларце, дожидаясь, когда их увидят. Хотя ты, моя дорогая племянница, конечно, усомнишься в правдивости изложенных в них диковинных событий, я все же перепишу всё слово в слово. Может, в стародавние времена люди и впрямь ходили по земле в зверином обличье, а в небесах между областью смертных и областью богов парил птичий город. А может, подобно всем безумцам, пастух придумал собственную правду, так что для него рассказанное было истиной. Однако перейдем теперь к его истории и сами решим, был ли он в здравом уме.

Лейкпортская публичная библиотека

20 февраля 2020 г.

16:30

Зено

Он сквозь снегопад ведет пятиклассников из школы в библиотеку. Ему крепко за восемьдесят; на нем непромокаемая холщовая куртка, ботинки застегнуты на липучку, галстук из ткани с веселым рисунком – мультяшными пингвинами на коньках. С утра радость мало-помалу поднималась у него в груди, и сейчас, февральским днем в половине пятого, когда дети бегут впереди по тротуару – Алекс Гесс в ослиной голове из папье-маше, Рейчел Уилсон держит карманный фонарик, Натали Эрнандес тащит акустическую колонку, – это чувство едва не валит его с ног.

Они проходят полицейский участок, департамент природопользования, агентство «Эдем-недвижимость». Лейкпортская публичная библиотека – двухэтажное викторианское здание, похожее на пряничный домик, – стоит на углу Лейк-стрит и Парк-стрит. Дом пожертвовали городу после Первой мировой войны. Трубы у него покосились, водосточные желоба просели, три из четырех окон на фасаде треснули и заклеены скотчем. На кустах можжевельника у входа и на ящике для возврата книг, разрисованном под сову, лежат снежные шапки.

Дети вприпрыжку несутся по дорожке, взлетают на крыльцо и «дают пять» детскому библиотекарю Шарифу, который вышел их встретить и помочь Зено подняться по ступеням. У Шарифа в ушах салатовые наушники-капельки, на волосатых руках налипли блестки. На футболке надпись: «Я ЛЮБЛЮ БОЛЬШИЕ КНИГИ И НЕ УМЕЮ ВРАТЬ».

Зено входит и протирает запотевшие очки. Стойка библиотекаря обклеена сердцами из цветной бумаги, над ней вышитая табличка в рамке гласит: «Здесь отвечают на вопросы».

На компьютерном столе на всех трех мониторах синхронно вращаются спирали скринсейверов. Между полкой с аудиокнижками и двумя облезлыми креслами в семигаллонный мусорный бак капает вода от протекающей батареи на втором этаже.

Кап. Кап. Кап.

Малыши бегут по лестнице в детский отдел, с их одежды во все стороны летит снег. На верхней площадке топот резко стихает. Шариф и Зено с улыбкой переглядываются.

– Вау! – слышен голос Оливии Отт.

– Офигеть, – отвечает ей голос Кристофера Ди.

Шариф под локоток ведет Зено наверх. Вход в отдел загораживает фанерная стена, выкрашенная золотой краской из баллончика, а посредине, над невысокой полукруглой дверцей, Зено написал:

? ????, ????? ??, ???????, ??? ????? ? ?????????

Пятиклассники толпятся перед фанерой, снег тает на их курточках и рюкзачках. Все смотрят на Зено, а Зено все не может отдышаться. Наконец он говорит:

– Все помнят, что тут сказано?

– Конечно! – отвечает Рейчел.

– А то! – подхватывает Кристофер.

Натали встает на цыпочки и ведет пальцем по каждому слову:

– «О чужестранец, кто бы ты ни был, открой, чтобы узнать то, чему ты удивишься».

– Умереть и не встать! – говорит Алекс (ослиную голову он теперь держит под мышкой). – Это мы такие типа войдем в книгу.

Шариф выключает на лестнице свет, и дети толпятся перед дверцей в свете красного указателя «ВЫХОД».

– Готово? – спрашивает Зено.

Из-за фанеры директор библиотеки, Марианна, отвечает:

– Готово!

Один за другим пятиклассники проходят через арку в детский отдел. Полки, столы и кресла-мешки сдвинуты к стенам, а их место заняли тридцать складных стульев. Над стульями с потолка свешиваются десятки картонных, усыпанных блестками облаков. Перед стульями – небольшая сцена, а за ней, на полотнище во всю дальнюю стену, Марианна нарисовала облачный город.

Повсюду теснятся золотые башни с сотнями крохотных окошек. Шпили увенчаны флажками. Над ними кружат плотные стаи птиц – маленькие серые овсянки и огромные серебристые орлы, птицы с длинными закрученными хвостами и с длинными кривыми клювами, птицы настоящие и фантастические. Марианна погасила верхние лампы, и в луче единственного прожектора для караоке облака искрятся, птицы переливаются, а башни как будто светятся изнутри.

– Это… – начинает Оливия.

– …вообще супер… – говорит Кристофер.

– Заоблачный Кукушгород, – шепчет Рейчел.

Натали ставит на пол колонку, Алекс запрыгивает на сцену, и Марианна кричит:

– Осторожнее, краска не досохла!

Зено садится на стул в первом ряду. Всякий раз, как он моргает, память проецирует на веки картинки: отец шлепается задом в сугроб, библиотекарша выдвигает каталожный ящик, в лагере военнопленных заключенный рисует в пыли греческие буквы.

Шариф ведет детей за кулисы. Там, за тремя книжными шкафами, он сложил костюмы и реквизит. Оливия натягивает латексную шапочку, которая будет изображать лысину, Кристофер вытаскивает на середину сцены коробку из-под микроволновки, раскрашенную под мраморный саркофаг, Алекс тянется к нарисованной башне, а Натали достает из рюкзачка ноутбук.

У Марианны звонит телефон.

– Пиццы готовы, – говорит она Зено в здоровое ухо. – Пойду заберу. Я одним пыхом.

Рейчел трогает Зено за плечо: