Лимбус. Том 2
– Владыка Тьмы обладает излишне живой фантазией. Я всего лишь постигал новые знания. Время за обучением проходит незаметно.
Несмотря на благоприятную погоду, стало невыносимо душно, и я позволил себе воспользоваться веером, желая как можно быстрее оказаться подальше от губительной ци Ахимота.
– Так незаметно, что прошли уже десятилетия? – Владыка Тьмы удивленно поднял брови. – А я думал, ты меня избегаешь, после того как Дау превратил твою водичку в пар.
– И чуть не сварил заживо полгорода, припоминаю. – Я сложил веер и стукнул им по ладони.
Для него это была лишь забава. Дау всегда создавал проблемы, а Ахимот прощал ему любые «шалости», считая их незначительными.
– Я не желал убивать жителей Фэнчжихай, Юань Фэнь. Только хотел преподать тебе урок и показать, что обладание силой стихии может стать бесполезным, когда у твоего противника чуть больше способностей и смекалки.
Ему не стоило напоминать мне, ведь это я усвоил надолго. Где бесполезна вода, должен говорить твой меч, но когда он слаб, то и оружие не сможет ни защитить, ни отразить атаку. Воздух сделался тяжелым и густым, а каждый вздох раздирал горло, словно его царапали десятки раскаленных иголок.
– Владыка, попрошу вас сегодня воздержаться от действий и слов, которые могут быть восприняты неправильно. – Одор Мортен кашлянул в кулак и стукнул тростью, привлекая к себе внимание. – Забавляться можно и в Хэйдересе.
– Отец может делать что пожелает и где пожелает, – оскалился Дау.
Князь Мортен сморщился, будто ему под нос положили протухшие яйца.
– Тебя я тоже попросил бы следить за манерами, когда находишься на мирной территории, Дау. Твоя сила никому тут не интересна. Хочешь поиграть мускулами – можешь отправляться обратно и поискать Чревоугодие. Я предлагал Владыке оставить тебя на привязи, как цепную псину, чтобы ты не устраивал беспорядки.
– Ах ты змеиный выродок… – Дау схватил Князя Мортена за плечо, разворачивая к себе, и занес над его лицом раскрытую ладонь.
– Дау, Одор, пока только вы позорите меня перед великим Повелителем Тысячи Вод, – усмехнулся Ахимот, но что-то в его голосе заставило первенца отступить и даже поправить сбившуюся одежду на «брате». – Кстати, Юань Фэнь, неужели тебе действительно подчиняются все воды трех миров? Помню, при первой встрече твой титул был несколько короче, на тысячу примерно.
Мне нестерпимо захотелось тяжело вздохнуть и прикрыться веером, чтобы хоть как-то избежать лишних разговоров с Ахимотом. Уж точно я не имел желания объяснять ему, что степени подчинения стихии даются с огромным трудом и начинаются у подножья лестницы в тысячу ступеней. Некоторые не могли продвинуться дальше сотой или останавливались на предпоследней, не дойдя до конца. Дисциплину, тренировки, годы лишений и поддержания духовной чистоты не все могли выдержать. Одним из немаловажных требований на этом пути было принятие и обуздание своей гордыни, свойственной многим небожителям. Именно из-за нее некоторые не достигали вершины, восхваляя свои таланты и успехи. Другие же соблюдали баланс сил и умений, останавливаясь на десятках или сотнях ступеней. Повелитель Дождя Востока посчитал обретенную им способность достаточной для нахождения в Юньхай, так же как и Повелитель Девяти Морей Севера. Они сделали свой выбор и были почитаемыми небожителями в Тинсингуо.
– Надеюсь, Владыка Тьмы интересуется не для того, чтобы попытаться вновь испытать мою силу и преподнести урок? – Как бы я ни пытался ответить отстраненно, но все равно допустил ошибку, окрасив слова в неподобающие для Бога темные оттенки.
Ахимот не успел ответить, прерванный ревом толпы и блеском купола. Экнорианцы во главе с новым правителем прибыли в Лимбус. Король решительным шагом направлялся к нам, приветствуя жителей открытой улыбкой. Удивительно, но вместе с его появлением подул свежий ветер, так похожий на дневной бриз. Оковы удушья спали, и я смог вздохнуть свободно, отпустив неприятный разговор и сосредоточившись на госте.
В его парадном одеянии тоже выделялся красный плащ. Но, в отличие от Ахимота, он выглядел как разгорающийся огонь, служащий для того, чтобы указать дорогу заблудшему путнику. Солнечные лучи, пробившись через купол, скользнули по его светлым коротким волосам, оставляя на них брызги рассветных красок. Значит, он родился в месяц хризантемы, так удивительно подходящий этому человеку[27].
О хризантема, осени цветок!В тебе играют тени грез,Что опадут к моим ногам,Скользя по желтым лепесткам.Определенно, человек, который написал это стихотворение из сборника, имел прекрасную и чистую душу. Стоило бы сегодня преподнести королю букет желтых хризантем. Рука дернулась, снова распахивая веер и прикрывая им лицо. Несвойственные мне мысли переполняли голову, мешая сосредоточиться.
Тем временем король уже поднялся к нам, сохраняя широкую улыбку на лице. Увидев его, жители Тинсингуо точно бы сказали «лицо-цветок, лицо-луна»[28]. Вблизи его глаза напомнили мне два глубоких прохладных озера, на песчаном дне которых хранилось много тайн.
– Надеюсь, я не опоздал. – Голос его величества звучал чуть смущенно, но мелодично и удивительным образом успокаивал бурю в сердце, поднятую Ахимотом. – Разрешите представиться, я новый король Экнора, Энделлион.
От него исходила теплая энергия, но она явно отличалась от ци небожителей. Опасения Ли Цзиньлуна были ошибочны, но понаблюдать за королем стоило. Ахимот тоже ожидал чего-то другого и недовольно скривился.
– Что вы, ваше величество, Небесный Император пока не спешит почтить нас своим присутствием, зато отправил к нам самого Повелителя Тысячи Вод, – язвительно проговорил Владыка Тьмы и указал рукой в мою сторону.
Энделлион посмотрел на меня, и в его глазах появился странный блеск, но, прежде чем я успел задуматься над этим, он повернулся к Ахимоту.
– Боюсь, это мы проявили неуважение и поспешили прибыть на праздник раньше него, ставя Небесного Владыку в неудобное положение.
Я удовлетворенно хмыкнул про себя. Он был не только уверенным, но и умел достойно ответить собеседнику на грубое высказывание, призванное унизить другого правителя.
– Раз герой сегодняшнего дня уже здесь, то почему бы нам не закончить официальную церемонию приветствия побыстрее, а потом по-настоящему отпраздновать восхождение Энделлиона на престол в лучшем заведении Лимбуса? – Ахимот, охочий до пышных празднеств, оживился и теперь нетерпеливо постукивал пальцами по своему плечу. – И раз уж здесь нет моралиста Ли Цзиньлуна, так почему бы Повелителю Тысячи Вод не отвести нас в место, где можно найти самых прелестных поющих красавиц[29]?
– Син, – позвал я, предпочитая не отвечать на последний вопрос, находя его достаточно оскорбительным. – Градоначальник Цзин Сун все подготовил?
– Все готово и ожидает гостей, господин Юань Фэнь.
Я сложил веер и подал знак Лирейну, чтобы он распорядился о паладинах, которые должны были сопровождать нас на всем пути во избежание проблем.
– Владыка Тьмы Ахимот, его величество Энделлион, прошу вас следовать за мной. Официальная часть пройдет в центре города, на месте печати и единения трех миров.
Часть 40
После церемонии, на удивление прошедшей легко, мы сменили пять лучших заведений города, пока Ахимот не остановился на одном из самых роскошных Весенних домов. От его выбора кровь подступила к горлу[30], и я прикрылся веером, тяжело сглотнув.
– Не думаю, что его величество оценит гостеприимство Лимбуса, если мы отведем его в такое… непристойное место.
– Ты хотел сказать «прекрасное место», Юань Фэнь? Что может быть лучше отличного вина, вкусной еды и веселой компании? Или ты решил замучить нашего гостя, зачитывая ему свод ваших правил и подливая ваш горький зеленый чай? – Ахимот забавлялся вовсю и вел себя слишком раскованно.
Дау поддерживал каждое слово своего Владыки, а вот на лицах Князя Мортена и Сина застыла грозовая туча. Они бы точно не отказались от чая и спокойной беседы, после которой с легким сердцем вернулись бы каждый в свой мир. Энделлион же терпеливо ожидал какого-то решения, но я видел, что он сдерживал жгучий интерес ко всему окружающему.
– Господин Юань Фэнь, если вы хотите выбрать Весенний дом, то я прикажу, чтобы сейчас же всё подготовили. – Цзин Сун кидал настороженные взгляды на Владыку Тьмы, опасаясь его гнева.
– Не нужно ничего готовить, если есть еда, вино и прелестницы с музыкальными инструментами, то этого хватит на всю ночь. – Ахимот закинул руку на плечо Энделлиону и повел его внутрь, не замолкая ни на мгновение: – Я так редко выбираюсь сюда отдохнуть, что не желаю видеть кислые морды нудящих небожителей. Нам надо держаться вместе и предаться похоти и чревоугодию.
– Хорошо, что вас не слышат Лурия и Гулас, Владыка. – Князь Мортен скривился и последовал за своим господином.
– Им здесь самое место, Одор, – хохотнул Ахимот. – А вот тебя стоило бы оставить и взять малышку Ахлис. Она бы точно не занудствовала, как ты.
Князь побледнел и, демонстративно задрав подбородок, будто слова Владыки Тьмы его не задели, больше не проронил ни слова. Я прикрыл рот веером и тихо шепнул Сину:
– Она настолько опасна?
– Княжна Ахлис по прозвищу Кровавый Туман имеет пристрастие к горячительным напиткам и не умеет вовремя остановиться. Пьяные драки – это наименьшее, чего можно от нее ожидать, а учитывая, что она обладает демоническим клинком Омихлемой, то сами представляете возможные последствия, господин.
Поистине женщины-демоны были опасными созданиями. Нам повезло, что ее место занял Князь Одор Мортен. Он единственный казался благоразумным созданием Тьмы.
Подавив желание оказаться в Нанъин, среди тихого журчания воды и шелеста страниц, я сложил веер и решительно отправился по ступеням, ведущим в Весенний дом.
Просторный зал, украшенный изысканной резьбой и яркими шелковыми тканями, напоминал о Тинсингуо. Огромные колонны обвивали золотые драконы, головы которых поддерживали сводчатый потолок, где множество зажженных красных фонарей создавали располагающую к доверительному общению атмосферу. В воздухе витали ароматы жареного мяса, пряных трав и сладких фруктов; смешиваясь с благовониями, они кружили голову и пробуждали аппетит. Девушки с фигурами, способными очаровать любого мужчину, приветствовали гостей у входа и одаривали их многообещающими улыбками. Стоило признать, что я ожидал худшего, но пока увиденное не выходило за пределы допустимого.
– Не стоит волноваться, господин Юань Фэнь, среди наших постоянных посетителей можно сыскать не только знать из Экнориана, но и Богов из Юньхай, – заговорщицки подмигнул мне Цзин Сун.
Интересно, а знает ли Небесный Император, что небожители здесь предаются разврату? Стоит спросить у градоначальника, кто именно из Богов настолько любит развлечения, что готов посрамить свое имя на всю Поднебесную.
Мы прошли к низким столам, расположенным вдоль стен. Они были уставлены свежеприготовленными блюдами, а прелестные девушки уже подносили вино и разливали его по пиалам.
На сцене девушки из Фэнчжихай умело играли на музыкальных инструментах. В их изящных руках звуки, извлекаемые из пипы, эрху и гучжэна переплелись с флейтой дицзы[31], образуя ни с чем не сравнимую, бодрящую кровь мелодию. А демоницы в легких одеждах, словно лепестки на ветру, кружились вокруг них. Движения танцовщиц менялись вместе с музыкой, и теперь они стали подобны размытому видению, где их полупрозрачные наряды виделись туманом, стелящимся по берегу реки.
Очнувшись от созерцания чарующей картины танца, я отпил из пиалы чай, предусмотрительно подготовленный Сином. Свита короля явно наслаждалась праздником, как и сопровождающие Владыки Тьмы. Лирейна нигде не было видно, что означало: он приступил к своей работе и вместе с паладинами пристально наблюдал за происходящим, но расслабиться я все равно не мог, ведь ночь только началась.
Смех, музыка и разговоры сливались, создавая какофонию. Но стоило признать, что в этом чувствовалось единение наших миров. Взгляд скользил по столикам, наблюдая за каждым гостем, и остановился на Энделлионе, который пил наравне с Ахимотом. И если в стойкости последнего я не сомневался, то человеческое тело не могло без последствий вынести столько крепкого вина. Однако его величество превосходно держался, осушая пиалу за пиалой, при этом ярко улыбаясь и вовремя отвешивая шутки на слова Владыки Тьмы. Окружающие быстро прониклись симпатией к молодому королю и осыпали его своим вниманием, подобно звездам вокруг луны[32].
Музыка сменилась еще раз, и теперь заиграла более нежная и приятная мелодия. Я позволил себе прикрыть глаза и насладиться тонкими нотами в общем шуме. Все же мне было здесь неуютно. Уединение приводило мысли и чувства в гармонию, а тут они пытались разбежаться, творя хаос.
Казалось, что прошло всего мгновение, прежде чем сквозь мелодию до меня донесся громкий голос Энделлиона. Я распахнул глаза, пытаясь понять, что упустил, и встретил его изучающий взгляд. Король почти пел под ту самую мелодию, голос его напоминал первые капли дождя, то превращающиеся в ливень, то вновь стихающие.
Я пораженно повернулся к Сину и уставился на него в немом вопросе.
– Владыка Тьмы сказал, что наслышан о поэтических успехах короля, и предложил придумать песню под звучащую мелодию про первую встречу с прекрасной небожительницей, видимо, намекая на Юнхуа, которая все это время подливала ему вино и не могла отвести от него восхищенного взгляда.
Мне оставалось только надеяться, что их забавы не выльются в попытки посоперничать и разнести весь Весенний дом. Энделлион же, явно не подозревая о моем беспокойстве, самозабвенно продолжал:
– Когда прольется первый дождь,Приду к тебе я, как в мечтах.Сквозь капли, льющие с небес,Найду я путь к твоим рукам.Когда прольется первый дождьИ холод в сердце заползет,Взгляну украдкой в злато глаз,Подобно солнцу дарящих тепло.Когда прольется первый дождь,Нам будет крыша не нужна.Ведь насладимся мы с тобойМелодией, что дали небеса.Когда прольется первый дождьИ должен буду я уйти,Пусть упадет последняя слеза,Которую мне предстоит найти.Музыка стихла, и зал наполнился возгласами восхищения и одобрительными хлопками. Девушки мечтательно вздыхали и бросали на Юнхуа ревнивые взгляды.
– Но ведь у Юнхуа не золотые глаза, – растерянно пробормотал я, не понимая, кого из небожительниц Энделлион успел встретить ранее, и пораженный тем, как он так легко смог вплести слова в нежную мелодию.
– Так король Экнора прекрасен не только внешне, но и внутренне. Слухи не врали. Восхитительно, Эндел. – Ахимот одобрительно хлопнул короля по плечу и подлил ему еще вина.
Эндел? Когда они успели настолько сблизиться? И почему Владыка Тьмы так радушен? Определенно, я не чувствовал в нем особой силы, похожей на ци жителей Тинсингуо. При должных тренировках он смог бы стать паладином, но не более. Я настолько сконцентрировался на попытке уловить энергетические потоки, что не заметил, как откровенно разглядываю Энделлиона. Какой позор, не хватало еще, чтобы меня обвинили в неуважительном отношении к королю Экнора. Я готов был принести свои извинения, но звон разбитой посуды опередил мои намерения. Слегка покрасневший Энделлион уронил пиалу и теперь не знал, как следует поступить. Похоже, король все же перебрал, и его надлежало сопроводить в гостевой дом, пока Ахимот отвлекся на подошедших прелестниц. Я подал знак Сину и, взяв веер, подошел к их столу. При моем приближении на лице Энделлиона отразилась растерянность, но вино взяло верх, и его губы растянулись в пьяной улыбке. Он поднялся на ноги и чуть покачнулся.
– Его превосходительство Повелитель Тысячи Вод решил к нам присоединиться?
Несмотря на опьянение, его голос звучал вполне твердо, да и в глазах не было туманной дымки, что навело меня на мысль о разыгранном небольшом представлении. Я раскрыл веер, взмахнул им пару раз, уловив, как взгляд Энделлиона четко отследил мои движения, и сказал:
– Возьму на себя смелость предположить, что ваше величество утомился после насыщенного дня и не отказался бы отдохнуть в гостевом доме.
– Брось, Юань Фэнь, вечер только начался, – возмутился Ахимот, отпивая вино прямо из горлышка.
– Безусловно, Владыка Тьмы может продолжить праздновать.
Я поймал взгляд градоначальника и еле заметно кивнул ему. Цзин Сун все понял без слов – в зале тут же зазвучала игривая музыка, и прелестницы обступили Ахимота, соблазняя его присоединиться к ним в танце. Князь Мортен, поджав губы, сосредоточенно наблюдал за развлечениями своего Владыки, а Дау давно уединился в отдельных покоях. Дождавшись, когда Ахимоту стало не до нас, я указал веером в сторону выхода.
– Позвольте сопроводить вас, ваше величество. Но если вам сложно идти, мы можем найти комнату на втором этаже Весеннего дома.
Энделлион мотнул головой и, поправив одежду, вышел из-за стола. За ним следом поднялся крупный мужчина в форме, и тут же за спиной я почувствовал присутствие Лирейна.
– Генерал Барлоу, не думаю, что в городе, где за нами тенью следуют десятки паладинов, мне угрожает опасность. Тем более в компании его превосходительства Повелителя Тысячи Вод. Таким недоверием легко оскорбить.
– Не стоит, ваше величество. Было бы оскорбительнее стать слепцом на слепой лошади[33]. Генерал Барлоу может присоединиться к Лирейну, ничуть не стесняя своим присутствием.
Мы вышли из Весеннего дома, и нас встретил слегка прохладный ночной воздух. Огни фонарей загорелись, подобно пылающим звездам на земле. Из ближайших лавочек веяло ароматами свежезаваренного чая и сладостей, а тонкий слух улавливал шум водопадов. В Лимбусе удивительным образом не только рассвет, но и ночь приносила с собой надежды на будущее и воодушевляла на новые мечты. Ведь если один город смог примирить три мира, то ничего невозможного уже не было.
Как только мы оказались на улице, слегка пьяное поведение короля мгновенно улетучилось, и он, заложив руки за спину, подстроился под мой шаг.
– Должен принести извинения за свое недостойное поведение и за то, что вам пришлось прибегать к хитрости, чтобы увести меня с праздника. Но я не нашел ничего безобиднее, чем притвориться пьяным и улизнуть от настойчивости Владыки Тьмы. – Несмотря на уверенную речь, Энделлиона явно одолевало смущение, и он старательно отводил взгляд.
– Понимаю и не могу винить вас в этом. Притворимся, что ничего не произошло, ваше величество.
Король нахмурился, будто его что-то тревожило, и спустя некоторое время решился спросить:
– Я знаю, что наши культуры сильно отличаются, и наслышан о правильном обращении, но как же мне вас называть? – Энделлион задумчиво посмотрел на звездное небо и стал загибать пальцы на руке, перечисляя варианты: – Повелитель? Ваше превосходительство? Господин Юань Фэнь? А-Юань? Юань-эр? Да Юань? Лао Юань[34]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Горные вершины и текущие воды (高山流水 (gāo shān liú shuǐ)) – идиома возникла на основе рассказа из книги «Трактат учителя Ле Цзы» периода Весны и Осени. Ее стали использовать для описания искренней дружбы и верности друзей, которые понимали друг друга без слов («Высокие горы и бегущая вода – задушевного друга, понимающего музыку, сложно сыскать»). Китайская идиома (成语 (chéngyǔ)) – устойчивый оборот в китайском языке.
2
Байшуй (白水 (bái shuǐ)) – белая (чистая) вода. Употребляется по отношению к человеку с помыслами и сердцем, подобными светлой и чистой воде.
3
Белая вода, как зеркало, может показать твое сердце (白水鑑心 (bái shuǐ jiàn xīn)) – эта идиома о человеке с благородным характером, сердце которого так же чисто, как светлая и чистая вода.
4
Вода по капле точит камень (水滴石穿 (shuǐ dī shí chuān)) – если человек упорно продолжает заниматься и прилагает усилия, успех последует обязательно.
5
Сердце, подобное неподвижной воде (心如止水 (xīn rú zhǐ shuǐ)) – идиома описывает столь спокойное состояние ума, что человек остается безмятежным даже во время большого беспокойства и беспорядка, совершенно незатронутым обычными человеческими эмоциями.
6
Небесная лестница 999 ступеней – отсылка к Небесным вратам на горе Тяньмэнь в Китае. Чтобы оказаться возле пещеры Западной Хунани, путешественникам нужно преодолеть 999 ступеней, которые в даосской философии являются высшим числом и символом императора.
В Лимбусе восхождение по Небесной лестнице является образным и означает, что небожитель, одолев тысячу ступеней в своем совершенствовании, может подчинить себе стихию. Так Юань Фэнь, «пройдя» тысячу ступеней, стал Повелителем Тысячи Вод.
7
Нанъин (囊 萤 (náng yíng)) – отсылка к идиоме 囊萤映雪 (náng yíng yìng xuě), «свет от собранных светлячков и свет, отражаемый снегом». Во времена династии Цзинь жил человек по имени Че Инь, который любил учиться, но лампа для него была невиданной роскошью. Однажды он заметил множество светлячков, носящихся в воздухе, словно искры во мгле. Он нашел сумку, наловил в нее столько светлячков, сколько мог, и повесил у себя дома. Хотя яркостью живой светильник уступал масляной лампе, читать уже стало возможно, и благодаря своим отличным знаниям Че Инь в конце концов был назначен высокопоставленным чиновником.
Сунь Кан нашел другой источник света. Однажды зимней ночью Сунь Кан обнаружил, что через трещины в окне проникает свет. Выйдя на улицу, он увидел, что снег отражает сияние луны, так что на улице светлее, чем дома. Тогда, несмотря на мороз, Сунь вынес свои книги наружу и, пользуясь случаем, стал читать. Неудивительно, что его старания принесли ему награду в виде руководящей должности в правительстве. Истории Че Иня и Сунь Кана вместе уложились в четыре иероглифа:собирать светлячков, чтобы освещать себе книгу, читать книги при свете, отраженном от снега.
8
Хуафу (画幅 (huàfú)) – картина-свиток. Они сворачиваются в рулон и хранятся в специальных изящных футлярах.
9
Таофан (套方 (tàofāng)) – оконный узор, состоящий из «сцепленных квадратов», символизирует искренность, честность. Обычно такой переплет на окнах использовали в домах простолюдинов и парках.
10
Цин Лун, Лазурный дракон Востока (东方青龙 (Dōng Fāng Qīng Lóng)) – один из четырех Небесных Стражей. Он выступает хранителем Востока и является символом хороших изменений в жизни, а также императорской власти в Китае. На мантии правителя всегда изображается пятипалый императорский Дракон. Будучи символом ярко выраженной энергии ян, Дракон покровительствует сильной половине человечества. Страж Востока олицетворяет пробуждение сил природы, рост и новые начинания.
11
Цин (青 (qīng)) – сложный зеленовато-серо-голубой цвет (лазурный, бирюзовый), который стал одним из традиционных оттенков китайского фарфора.
12
Искать кость в яйце (鸡蛋里挑骨头 (jī dàn lǐ tiāo gǔ tou)) – пытаться найти недостаток там, где его нет, то есть придираться.
13
Колодезная вода речной не помеха (井水不犯河水 (jǐng shuǐ bù fàn hé shuǐ)) – один другому не помеха, не мешать друг другу, не касаться друг друга, жить отдельной жизнью.
14
Фэнхуан (Красная птица – Феникс) – один из Четырех Небесных Стражей. Является хранителем Юга. Мощный символ возрождения и новых возможностей. Согласно древним преданиям, Фэнхуан – птица с разноцветным оперением – живет в Восточном царстве совершенных людей; вылетая оттуда, она парит за пределами Четырех морей, пролетает через гору Куньлунь, пьет воду у горы Чжичжу, стоящей средь водной стремнины, мочит крылья в водах Жошуй. Появление Фэнхуан считалось знаком наступления великого мира в Поднебесной.
15
Хэйсин (黑心 (hēi xīn)) – черная душа (сердце), черные замыслы. Пустыня Черной Души.