Алёша Попович и Тугарин

У попа у Левонтья Ростовского,
Была стара собачища дворовая,
По подстолью собака волочилася,
Лебяжею костью подавилася,
Собаке Тугарину не минуть того, —
Лежать ему во далече в чистом поле».
Принесли на стол да пирог столовой,
Вынимал собака свой булатен нож,
Поддел-то пирог да на булатен нож,
Он кинул, собака, себе в гортань.
Алешка на за?печье не у?терпел:
«У моего у света у батюшки,
У попа у Левонтья Ростовского
Была стара коровища дворовая,
По двору-то корова волочилася,
Дробиной корова подавилася,
Собаке Тугарину не минуть того, —
Лежать ему во далече, в чистом поле».
Говорит собака нынь Тугарин-от:
«Да что у тя на запечье за смерд сидит,
Что за смерд сидит, да за засельщина?»
Говорит-то Владимир стольнокиевский:
«То не смерд сидит, да не засельщина,
Сидит русский могучий да богатырь,
А по имени Алешенька Попович-от».
Вынимал собака свой булатен нож,
Да кинул собака нож на за?печье,
Да кинул в Алешеньку Поповича.
У Алеши Екимушка подхватчив был,
Подхватил он ножичек за че?решок:
У ножа были припои нынь серебряны,
По весу-то припои были двадцать пуд.
Да сами они да похваляются:
«Здесь у нас дело заезжее,
А хлебы у нас здесь завозные,
На вине-то пропьем, хоть на калаче проедим».
Пошел-то собака из засто?лья вон,
Да сам говорил таковы речи:
«Ты будь-ка, Алеша, со мной на? поле».
Говорит-то Алеша Попович-от:
«Да я с тобой, с собакой, хоть теперь готов!»
Говорит-то Екимушка да паробок:
«Ты ой еси, Алешенька названый брат!
Да сам ли пойдешь али меня пошлешь?»
Говорит-то Алеша нынь Попович-от:
«Да сам я пойду, да не тебя пошлю».
Пошел-то Алеша пеш дорогою […],
В руки взял шалыгу подорожную
Да этой шалыгой подпирается.
Он смотрел собаку во чистом поле, —
Летает собака по поднебесью,
Да крылья у коня нонче бумажные.
Он втапоры Алеша сын Попович-от,
Он молится Спасу-вседержителю,
Чудной Мати Божьей Богородице:
«Уж ты ой еси. Спас да Вседержитель наш!
Чудная есть Мать да Богородица!
Пошли, Господь, с неба крупна дождя,
Подмочи, Господь, крыльё бумажное,
Опусти, господь, Тугарина на сыру землю».
Алешина мольба Богу доходна была, —
Послал Господь с неба крупна дождя,
Подмочилось у Тугарина крыльё бумажное,
Опустил Господь собаку на сыру землю.
Да едет Тугарин по чисту полю,
Кричит он, зычит да во всю голову:
«Да хошь ли, Алеша, я конем стопчу?
Да хошь ли, Алеша, я копьем сколю?
Да хошь ли, Алеша, я живком сглону?»
На то-де Алешенька ведь верток был, —
Подвернулся под гриву лошадиную.
Да смотрит собака по чисту полю:
«Да где же Алеша стоптан лежит?»
Да втапоры Алешенька Попович-от
Выскакивал из-под гривы лошадиноей,
Он машет шалыгой подорожною
По Тугариновой да по буйной голове.
Покатилась голова с плеч, как пуговица,
Свалилось трупьё да на сыру землю.
Да втапоры Алеша сын Попович-от
Имаёт Тугаринова добра коня,
Левой-то рукой да он коня де?ржит,
Правой-то рукой да он трупьё сечет.
Рассек-то трупьё да по мелку частью:
Разметал-то трупьё да по чисту полю,
Поддел-то Тугаринову буйну голову,
Поддел-то Алеша на востро копье,
Повез-то ко князю ко Владимиру.
Привез-то ко гриденке ко светлоей,
Да сам говорил да таковы речи:
«Ты ой еси, Владимир стольнокиевский!
Буде нет у тя нынь пивна котла,
Да вот те Тугаринова буйна голова;
Буде нет у тя дак пивных
больших чаш».