Сказки 1001 ночи

Вручи дела ты тому свои, кто мир простер!

О владыка мой! Ведь случится то, что судил Аллах,
Но избавился ты от того, чего не судил Аллах.

И когда врач вошел к царю, то произнес:

«Не воздал коль я тебе за что благодарностью,
Скажи мне, кому ж стихи и прозу готовил я?

Без просьбы всегда ты мне оказывал милости,
Отсрочек не знал ты в них, не знал извинения.

Та к как же славить мне тебя, как и следует,
И как не хвалить тебя и тайно и явно мне?

И вспомню я милости твои: из-за них теперь
Забота легка моя, хоть тяжко спине моей. —

И сказал еще в этом смысле: —

К заботам всем повернись спиной
И дела свои поручи судьбе!

Наслаждайся благом немедленным,
И забудешь ты все минувшее.

Ведь немало дней утомительных
Принесут тебе удовольствие.

И творит Аллах, что желает он.
Та к не будь же ты из ослушников. —

И еще: —

Поручи дела всеблагому ты и премудрому,
От всего земного ты отдых дай душе твоей.

И знай, не так совершится дело, как хочешь ты,
Но лишь так, как хочет судья премудрый, Аллах, всегда. —

И еще: —

Спокоен будь и весел ты и забудь печаль,
Ведь поистине изведет печаль сердце мудрого.

Рассудительность ни к чему рабам беспомощным, —
Так оставь ее, и пребудешь ты в вечной радости».

«Знаешь ли ты, зачем я призвал тебя?» – спросил царь врача Дубана. И врач ответил: «Не знает тайного никто, кроме великого Аллаха!» А царь сказал ему: «Я призвал тебя, чтобы тебя убить и извести твою душу».

И врач Дубан до крайности удивился и спросил: «О царь, за что же ты убиваешь меня и какой я совершил грех?» – «Мне говорили, – отвечал царь, – что ты лазутчик и пришел меня убить, и вот я убью тебя раньше, чем ты убьешь меня».

Потом царь крикнул палача и сказал: «Отруби голову этому обманщику и дай нам отдых от его зла!» – «Пощади меня – пощадит тебя Аллах, не убивай меня – убьет тебя Аллах», – сказал тогда врач и повторил царю эти слова, подобно тому, как и я говорил тебе, о ифрит, но ты не щадил меня и хотел только моей смерти.

И царь Юнан сказал врачу Дубану: «Я не в безопасности, если не убью тебя: ты меня вылечил чем-то, что я взял в руку, и я опасаюсь, что ты убьешь меня чем-нибудь, что я понюхаю, или чем другим». – «О царь, – сказал врач Дубан, – вот награда мне от тебя! За хорошее ты воздаешь скверным!» Но царь воскликнул: «Тебя непременно нужно убить, и не откладывая!» И тогда врач убедился, что царь несомненно убьет его, он заплакал а пожалел о том добре, которое он сделал недостойным его, подобно тому, как сказано:

Поистине, рассудка у Меймуны нет,
Хотя отец ее рожден разумным был.

Кто ходит по сухому иль по скользкому
Не думая, – наверно поскользнется тот.

После этого выступил вперед палач, и завязал врачу глаза, и обнажил меч, и сказал: «Позволь!» А врач плакал и говорил царю: «Оставь меня – оставит тебя Аллах, не убивай меня – убьет тебя Аллах. – И он произнес: —

Правдив, но несчастен я – обманщики счастливы, —
И ввергнут правдивостью я в дом унижения.

Уж в жизни не буду я правдивым, а коль умру —
Кляните правдивых вы на всяких языках».

Затем врач сказал: «О царь, вот награда мне от тебя! Ты воздаешь мне воздаянием крокодила». – «А каков рассказ о крокодиле?» – спросил царь, но врач сказал: «Я не могу его рассказать, когда я в таком состоянии. Заклинаю тебя Аллахом, пощади меня – пощадит тебя Аллах!» И врач разразился сильным плачем, и тогда поднялся кто-то из приближенных паря и сказал: «О царь, подари мне жизнь этого врача, так как мы не видели, чтобы он сделал против тебя преступления, и видели только, как вылечил тебя от болезни, не поддававшейся врачам и лекарям».

«Разве вы не знаете, почему я убиваю этого врача? – сказал царь. – Это потому, что, если я пощажу его, я несомненно погибну. Ведь тот, кто меня вылечил от моей болезни вещью, которую я взял в руку, может убить меня чем-нибудь, что я понюхаю. Я боюсь, что он убьет меня и возьмет за меня подарок, так как он лазутчик и пришел только затем, чтобы меня убить. Его непременно нужно казнить, и после этого я буду за себя спокоен».

«Пощади меня – пощадит тебя Аллах, не убивай меня – убьет тебя Аллах!» – сказал врач, но, убедившись, о ифрит, что царь несомненно его убьет, он сказал: «О царь, если уж моя казнь неизбежна, дай мне отсрочку: я схожу домой и накажу своим родным и соседям похоронить меня, и очищу свою душу, и раздарю врачебные книги. У меня есть книга, особая из особых, которую я дам в подарок тебе, а ты храни ее в своей сокровищнице». – «А что в ней, в этой книге?» – спросил царь врача, и тот ответил: «В ней есть столько, что и не счесть, и самая малая из ее тайн – то, что, когда ты отрежешь мне голову, повернешь три листа и прочтешь три строки на той странице, которая слева, моя голова заговорит с тобой и ответит на все, о чем ты ее спросишь».

И царь изумился до крайности и затрясся от восторга и спросил: «О мудрец, когда я отрежу тебе голову, она со мной заговорит?» – «Да, о царь», – сказал мудрец. И царь воскликнул: «Это удивительное дело!»

Потом он отпустил врача под стражей, и врач пошел домой и сделал свои дела в тот же день, а на следующий день он пришел а диван, и пришли все эмиры, везири, придворные, наместники и вельможи царства, и диван стал точно цветущий сад. И вот врач пришел в диван и встал перед царем между двумя стражниками, и у него была старая книга и горшочек с порошком. И врач сел и сказал: «Принесите мне блюдо», – и ему принесли блюдо, и он высыпал на него порошок, разровнял его и сказал: «О царь, возьми эту книгу, но не раскрывай ее, пока не отрежешь мне голову, а когда отрежешь, поставь ее на блюдо и вели ее натереть этим порошком, и когда ты это сделаешь, кровь перестанет течь. А потом раскрой книгу». И царь Юнан приказал отрубить врачу голову и взял от него книгу, и палач встал и отсек голову врача, и голова упала на середину блюда. И царь натер голову порошком, и кровь остановилась, и врач Дубан открыл глаза и сказал: «О царь, раскрой книгу!» И царь раскрыл ее и увидел, что листы слиплись, и тогда он положил палец в рот, смочил его слюной и раскрыл первый листок и второй и третий, и листки раскрывались с трудом. И царь перевернул шесть листков и посмотрел на них, но не увидел никаких письмен и сказал врачу: «О врач, в ней ничего не написано». – «Раскрой еще, сверх этого», – сказал врач; и царь перевернул еще три листка, и прошло лишь немного времени, и яд в одну минуту распространился по всему телу царя, так как книга была отравлена. И тогда царь затрясся и крикнул: «Яд разлился во мне!» А врач Дубан произнес:

«Землей они правили, и было правленье их
Жестоким, но вскоре уж их власти как не было.

Будь честны они, и к ним была бы честна судьба;
За зло воздала она злом горя и бедствия.

И ныне язык судьбы всем видом вещает их:
Одно за другое; нет упрека на времени».

И когда голова врача окончила говорить, царь тотчас же упал мертвый.

Знай же, о ифрит, что если бы царь Юнан оставил в живых врача Дубана, Аллах, наверное, пощадил бы его; но он не захотел и искал его смерти, и Аллах убил его. Если бы ты, о ифрит, пощадил меня, Аллах, наверное, пощадил бы тебя…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала шестая ночь, ее сестра Дуньязада сказала: «Докончи твой рассказ».

И Шахразада ответила: «Если позволит мне царь».