Проклятые души. Легенды из Японии, Китая и Кореи

Она приготовила чай, вышла в гостиную, но Офуку там не было.

«Как странно, – подумала женщина. – Куда же она ушла?»

Поставив чай, она обыскала весь храм, но не смогла найти девушку. Она продолжала ждать ее, и в то же время ей стало овладевать какое-то странное чувство.

«Мог ли это быть призрак Офуку?» – подумала она, и в тот же момент холод пробежал по ее спине.

Тут в храме появился человек из города.

– Дочь продавца тофу только что умерла, – закричал он. – Собираются устроить ночное бдение над ее телом, так что я ищу священника.

– Ах! Что? – невольно вырвалось у совершенно побледневшей жены священнослужителя.

– Пожалуйста, передайте священнику эту новость, – ответил мужчина, несколько шокированный выражением лица женщины, и быстро вышел из храма.

На следующий день была проведена похоронная церемония, и тело Офуку было захоронено в могиле за храмом Кори-дэра.

В тот же вечер одна из подруг несчастной беседовала со своей матерью, рассказывая ей грустную историю Офуку, когда почувствовала, как по комнате пронесся легкий ветерок. В тот же миг лента, перевязывающая ее длинные черные волосы, была разрезана, а волосы упали ей на лицо, придавая девушке сходство с призраком.

– Какой ужас! – вскричала мать, нервно убрала волосы с лица дочери и вновь собрала их в хвост.

– Мама, я боюсь, – отозвалась девушка, обнимая мать, и обе они задрожали от страха.

Позже той же ночью служитель храма и его жена услышали ужасающий крик и вскочили с ложа, сбрасывая простыни. Казалось, кто-то бегает по главному залу храма, издавая душераздирающие звуки. Оба они устремились к тому залу и заглянули в волнении внутрь.

Там они обнаружили Офуку, которая должна бы быть в могиле, но нет, они видели собственными глазами, как она бегала по залу и кричала, и казалось, что она совершенно потеряла разум.

Священнослужитель и его жена были так напуганы, что смогли только осесть на корточки и звать на помощь. Однако немного погодя служитель чуть пришел в себя и начал петь сутру, чтобы попытаться освободить душу девушки.

Так Офуку вскоре успокоилась, а после ее призрак исчез совсем.

– О, как же страшно! – прошептала жена ламы, и голос ее еще дрожал.

– Это точно был призрак Офуку.

Еще семь дней Офуку заставляла рассыпаться прекрасные черные волосы у своих подруг и продолжала бегать и кричать в главном зале храма. И каждый раз, как это случалось, священник принимался петь сутру с любовью. Благодаря этому начиная с вечера восьмого дня никто не трогал волосы девушек и призрак Офуку не появлялся.

Но и сейчас в том храме можно заметить, как сломана часть решетки буддистского алтаря: на него налетел призрак Офуку, охваченный страхом и паникой.

Статуя Дзидзо и служанка Омацу

а территории старой провинции Уго[22 - Уго ?? – историческая провинция на севере Хонсю. Комм. науч. ред.] в месте, что называется Одате, жил знаменитый мечник Нагаяма Будаю. Человек этот был настолько искусен во владении мечом, что сотни учеников собирались в его додзё[23 - Додзё ?? (букв. «место Пути») – место для медитации в японском буддизме, а также (в современных условиях – даже чаще) место для тренировок в боевых искусствах. Комм. науч. ред.].

Но была у Будаю одна забота, хоть он и не говорил о ней ни с кем: его дочь Мисао, которой исполнился уже год, не говорила ни слова. Слух о том, что девочка немая, распространился по всей деревне, и Будаю было так горько, что выносить этого он не мог. Он показал девочку нескольким лекарям, но все они лишь качали головой.

– Бедняжка, – горевал он. – Как же так вышло, что она родилась немой? – И каждый раз, как он глядел на лицо Мисао, слезы текли по его щекам.

Несмотря на это, Мисао скоро стала прекрасной, нежнейшей девочкой.

Как-то весной служанка Омацу посадила Мисао к себе на плечи и отнесла ее играть в сад.

В одном из углов сада был колодец, питаемый ближайшим источником, и поверхность воды в нем была гладкой, как зеркало. Омацу с Мисао на плечах бросила взгляд в тот колодец. Там, в глубине, она увидела, как отражается ее лицо: лицо молодой женщины со светлой кожей и большими глазами. Она казалась богиней весны.

Она улыбнулась, и Мисао тоже счастливо рассмеялась, глядя на отражение в воде.

– О боги! – вскричала Омацу. – Мисао произнесла что-то! – и подумала, что надо попробовать рассмешить девочку еще раз. – Вот, сладкая моя, смотри туда! Смотри! – сказала она.

Но в тот момент, как она наклонилась вперед, Мисао соскользнула у нее со спины и упала в колодец.

– О нет! – закричала Омацу, охваченная паникой, пытаясь поймать и спасти малышку. К сожалению, она не смогла ничего сделать. Она продолжала кричать и звать на помощь, и Будаю с учениками выбежали в сад. Один из юношей, не раздеваясь, тут же бросился в колодец и вытащил Мисао. Но девочка уже не дышала.

Будаю сжал в объятиях холодное тело своей дочери и заплакал. Но потом он поднялся и бросил свирепый взгляд на Омацу.

– Омацу, – закричал он. – Как посмела ты убить моего ребенка?! – И ударил женщину со всей силы.

Удары сыпались на нее один за другим, а она плакала и пыталась оправдаться. Но Будаю, казалось, потерял рассудок, так он был разгневан. Он бил ее ногами, а потом взял за шею и скинул в колодец.

Затем он поднял огромный камень и бросил вслед за ней. Крики Омацу понеслись наверх из колодца, но Будаю не удостоил их вниманием, он бегом вернулся в дом и закрылся в своей комнате.

– Не важно, – кричал он, удаляясь. – Оставьте ее там!

На следующую ночь после убийства Омацу произошла странная вещь в додзё. В какой-то момент все, кто там был, услышали крики из колодца, свет в здании погас, и вдруг появилась женщина, вся испачканная кровью.

Будаю тут же обнажил меч и поразил женщину. Но меч пронзил лишь пустоту: как бы ни был знаменит мечник, ему не победить призрака.

В ужасе ученики Будаю стали выбегать из дома, едва не сбивая друг друга с ног, пока никого там не осталось.

А через несколько ночей в доме Будаю возник пожар, и мужчина сгорел в нем.

И сейчас еще стоит маленькая статуя Дзидзо[24 - Дзидзо ?? (букв. «Земная сокровищница / Чрево Земли») – крайне популярный в Японии бодхисатва Кшитигарбха ??????????, давший обет не прекращать свои старания, пока последний грешник из ада не достигнет просветления.] на развалинах того дома, установленная там, чтобы утешить призрак Омацу. А рядом с ней – огромный камень, который кто-то вытащил из колодца.

Проклятие Окику

ного лет назад в городе Нумата, что в древнем районе Ёсю[25 - Ёсю ?? – традиционное наименование исторической провинции Кодзукэ ?? в центральном Хонсю. Комм. науч. ред.], жил самурай по имени Обата Кадзуса-но-сукэ. Он был человеком подозрительным и вспыльчивым и только и делал, что кричал на своих слуг. В доме этого самурая работала и Окику, очень красивая служанка. Она была единственным человеком в доме, который ему нравился, и именно ей он доверял свои личные дела. Однажды утром, когда он собирался приступить к завтраку, поданному ему Окику, он заметил что-то блестящее в центре тарелки с рисом. Он взял это палочками и поднес к глазам, чтобы понять, что же это такое: это оказалась маленькая швейная иголка.

Лицо мужчины побелело, и он весь затрясся от злости.

– Неблагодарная! – вскричал он. – Как посмела ты покушаться на мою жизнь?! Говори! Почему ты это сделала?

Окику обмерла от крика хозяина и лишь дрожала, сжавшись на циновке, склонив голову.

– Говори же! Говори! – кричал Кадзуса-но-сукэ, в гневе раскидывая ногами тарелки.

Но Окику была совершенно ошеломлена.

– Прошу вас, простите меня, – стала умолять она. – Я не знала, что в вашем рисе иголка!

– Что? Так ты не сознаешься?! – Кадзуса пришел в еще большую ярость и наступил ногой на голову девушки.