Тысяча и одна ночь. Том X

И магрибинец вывернул руки, и Джудар связал его и толкнул, и он упал в пруд, а Джудар остался стоять, ожидая, что будет. И вдруг магрибинец высунул руки и сказал Джудару: «Кидай сеть, о бедняга!» И Джудар накинул на него сеть и вытащил его, и вдруг оказалось, что магрибинец держит в каждой руке по рыбе, цвета красного как коралл. «Открой шкатулки», – сказал он Джудару. И Джудар открыл шкатулки, и магрибинец положил в каждую шкатулку по рыбе и закрыл шкатулки, а потом он обнял Джудара и поцеловал его в щеки, справа и слева, и воскликнул: «Да избавит тебя Аллах от всякой беды! Клянусь Аллахом, если бы ты не накинул на меня сеть и не вытащил меня, я не перестал бы держать этих рыб и погружался бы в воду, пока не умер, и я не мог бы выйти из воды». – «О господин мой, хаджи, – сказал Джудар, – заклинаю тебя Аллахом, расскажи мне, каковы дела тех, что утонули раньше, и что такое поистине эти рыбы, и в чем дело с евреем…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот десятая ночь

Когда же настала шестьсот десятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Джудар спросил магрибинца и сказал ему: «Расскажи мне про тех, что утонули раньше», – магрибинец ответил: «О Джудар, знай, что те, кто утонул раньше – мои братья. И одного из них звали Абд-ас-Селлям, а второго – Абд-аль-Ахад. Меня же зовут Абд-ас-Самад, а тот еврей – наш брат, и его зовут Абд-ар-Рахим, но только он не еврей, а мусульманин, маликит[5 - Маликит – последователь учения мусульманского юриста Малика ибн Анаса, умершего в конце VIII века. Юридическобогословская система Малика, считающаяся одним из четырех мусульманских «правоверных толков», пользовалась большим распространением в Магрибе и мусульманской Испании.] по исповеданию. Наш отец научил нас разгадывать загадки, открывать клады и колдовать. Мы упражнялись в этом до тех пор, пока не стали нам служить мариды из джиннов и ифритов[6 - Ифриты, джинны, мариды – добрые или злые духи в арабском фольклоре.]. Нас четверо братьев, и имя нашего отца – Абдаль-Вадуд, и отец наш умер и оставил нам много денег. И стали мы делить сокровища, деньги и талисманы и дошли до книг и разделили их, и возникло между нами разногласие из-за книги, называемой Сказания Древних[7 - В названии этой книги, вероятно, следует видеть отголосок Корана, где неоднократно говорится, что недоверчивые слушатели пророка Мухаммеда так называли его проповедь.], которой нет подобия, и нельзя определить ей цены или уравновесить её драгоценными камнями, так как в ней упомянуты все клады и разрешены все загадки. Наш отец поступал согласно этой книги, а мы запомнили из неё немногое, и у каждого из нас было желание завладеть ею, чтобы узнать то, что в ней содержится. И когда возникло между нами разногласие, явился к нам шейх нашего отца, который его воспитал и обучил колдовству и волхвованию, а звали его волхв Пресокровенный, и сказал нам: «Подайте книгу!» И мы подали ему книгу, и он молвил: «Вы дети моего сына, и невозможно, чтобы я кого-нибудь из вас обидел. Пусть тот, кто хочет взять эту книгу, пойдёт разыскивать клад аш-Шамардаля и принесёт мне круг небосвода, коробочку для сурьмы, перстень и меч. У перстня есть марид, который ему служит, по имени Грохочущий Гром, и над тем, кто владеет этим перстнем, не имеет власти ни царь, ни султан, и если он захочет овладеть всей землёй вдоль и поперёк, он будет на это властен. А что до меча, то, если он будет обнажён против войска и несущий его взмахнёт им, он обратит войско вспять, и если он скажет мечу, когда будет им взмахивать: «Перебей это войско!» – из меча выйдет огневая молния и убьёт всех. Что же касается круга небосвода, то, если тот, кто им овладеет, захочет увидеть все страны от востока до запада, он увидит их и сможет это сделать, сидя на месте. И какую сторону он захочет увидеть, пусть к той стороне и направит он круг и посмотрит в него – он увидит её землю и обитателей, как будто она меж его рук. А если он разгневается на какой-нибудь город и направит круг на диск солнца с тем, чтобы сжечь его – этот город сгорит. Что же до коробочки для сурьмы, то всякий, кто насурьмит из неё глаза, увидит все клады. Но у меня есть для вас одно условие: всякий, кто окажется не в силах открыть этот клад, не будет иметь права на эту книгу, а тот, кто откроет клад и принесёт мне эти четыре сокровища, имеет право взять книгу».

И мы согласились на это условие, и волхв сказал нам: «О дети мои, знайте, что клад аш-Шамардаля находится под властью детей Красного царя. Ваш отец рассказывал мне, что он старался открыть этот клад, но не смог, и дети Красного царя убежали от него к одному из прудов в земле египетской, называемый прудом Каруна, и бросились в него. И ваш отец настиг их в Египте, но не мог их схватить, потому что они исчезли в пруде, а пруд тот заколдован…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот одиннадцатая ночь

Когда же настала шестьсот одиннадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что волхв Пресокровенный рассказывал юношам историю и говорил: «И потом он вернулся побеждённый и не мог открыть клад аш-Шамардаля, подвластный детям Красного царя. И когда ваш отец оказался перед ними бессилен, он пришёл ко мне и стал жаловаться, и я начертил для него гадательную таблицу и увидел, что этот клад будет открыт только при помощи юноши из сынов Египта по имени Джудар, сын Омара, – он будет причиной поимки детей Красного царя, и будет этот юноша рыбаком, и встреча с ним произойдёт у пруда Каруна. И колдовство разрешится, только если Джудар свяжет обладателя счастья и бросит его в пруд, и он будет сражаться с детьми Красного царя, и тот, кому предназначено счастье, схватит их, а тот, кому счастья нет, погибнет, и его ноги покажутся из воды. У того же, кто останется цел, покажутся из воды руки, и будет нужно, чтобы Джудар накинул на него сеть и вытащил его из пруда. И мои братья сказали: «Мы пойдём, даже если погибнем!» И я сказал: «Я тоже пойду». А что касается до нашего брата, который в обличье еврея, то он сказал: «Нет у меня к этому желания». И мы договорились с ним, что он отправится в Египет в обличье еврея-купца, чтобы, когда кто-нибудь из нас умрёт в пруду, взять у Джудара мула и мешок и дать ему сто динаров. И когда пришёл к тебе первый из нас, его убили дети Красного царя, и они убили второго моего брата, но со мной они не справились, и я схватил их». – «Где те, которых ты схватил?» – спросил Джудар. И магрибинец сказал: «Разве ты их не видел? Я их запер в шкатулки». – «Это рыбы», – ответил Джудар. А магрибинец молвил: «Это не рыбы, а ифриты в обличий рыб. Знай, о Джудар, что клад можно отыскать лишь с твоей помощью: дослушаешься ли ты меня и пойдёшь ли со мной в город Фас и Микнас?[8 - Фас (Фес) и Микнас (Мекнес) – города в Марокко, расположенные недалеко друг от друга. Рассказчик считает их одним городом. Средневековый Фас – излюбленное местопребывание марокканских султанов.] Мы откроем клад, и я дам тебе то, что ты потребуешь – ведь ты стал моим братом, по обету Аллаху, – и ты вернёшься к твоей семье с весёлым сердцем».

«О господин мой, хаджи, – молвил Джудар, – у меня на шее мать и два брата…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот двенадцатая ночь

Когда же настала шестьсот двенадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Джудар сказал магрибинцу: «У меня на шее мать и два брата, и я их содержу. Если я пойду с тобой, кто станет кормить их хлебом?» – «Пустое, – отвечал магрибинец. – Если дело в расходах, то мы тебе дадим тысячу динаров, и ты отдашь их матери, чтобы она их тратила, пока ты не вернёшься в свою страну, – ведь если ты отлучишься, то вернёшься раньше, чем через четыре месяца».

И когда Джудар услышал о тысяче динаров, он сказал: «Давай, о хаджи, тысячу динаров, я оставлю их матери и пойду с тобой». И паломник выложил ему тысячу динаров, и Джудар взял их и пошёл к своей матери и рассказал ей, что у него произошло с магрибинцем, и сказал: «Возьми эту тысячу динаров и трать их на себя ж на моих братьев! Я уезжаю с магрибинцем на запад и буду в отлучке четыре месяца, и мне достанется много добра. Помолись за меня, матушка». – «О дитя моё, – сказала ему мать, – ты заставляешь меня тосковать, и я боюсь за тебя». – «О матушка, – ответил Джудар, – не будет с тем, кого хранит Аллах, беды, а магрибинец – человек хороший». И он стал восхвалять его, и мать сказала: «Да смягчит Аллах к тебе его сердце! Поезжай с ним, о дитя моё, может быть, тебе что-нибудь достанется».

И Джудар простился с матерью и ушёл, а когда он прибыл к магрибинцу Абд-ас-Самаду, тот спросил его: «Ты советовался с матерью?» И Джудар отвечал: «Да, она меня благословила». – «Садись сзади меня», – сказал магрибинец. И Джудар сел на спину мула. И магрибинец ехал от полудня до предзакатного времени, и Джудар проголодался, но не видел у магрибинца ничего съестного. «О господин мой хаджи, – сказал он ему, – ты, может быть, забыл захватить съестного в дорогу». – «Ты голоден?» – спросил магрибинец. И Джудар ответил: «Да».

И тогда магрибинец с Джударом сошли с мула, и магрибинец сказал ему: «Сними мешок!» И Джудар снял мешок, а магрибинец спросил: «Чего тебе хочется, о брат мой?» – «А что есть?» – спросил Джудар. И магрибинец молвил: «Заклинаю тебя Аллахом, скажи мне, чего ты желаешь». – «Хлеба с сыром», – сказал Джудар. «О бедняга, – воскликнул магрибинец, – хлеб с сыром тебя не достойны. Попроси чего-нибудь лучшего!» – «По мне все сейчас хорошо», – сказал Джудар. И магрибинец спросил:

«Ты любишь подрумяненных цыплят?» – «Да», – ответил Джудар. «А любишь рис с мёдом?» – спросил магрибинец.

И Джудар ответил; «Да». И магрибинец говорил» «А любишь такое-то блюдо, и такое-то блюдо, и такое-то блюдо?» – пока не назвал ему двадцать четыре блюда кушаний. И Джудар сказал про себя: «Он одержимый. Откуда он принесёт мне кушанья, которые назвал, когда у него нет ни кухни, ни повара. Скажу ему лучше: «Хватит!» И он сказал ему: «Хватит! Ты предлагаешь мне блюда, а я ни одного из них не вижу». – «Простор тебе, Джудар», – сказал магрибинец и, сунув руку в мешок, вынул золотое блюдо с двумя горячими подрумяненными цыплятами, а потом он сунул руку во второй раз и вынул золотое блюдо с кебабом[9 - Кебаб – кушанье из мяса, зажаренного на вертеле.], и он до тех пор вынимал из мешка, пока не вынул все двадцать четыре кушанья, которые упомянул, и Джудар оторопел, а магрибинец сказал: «Ешь, бедняга!»

И Джудар воскликнул: «О господин, ты положил в этот мешок кухню и людей, которые варят?» И магрибинец засмеялся и сказал: «К этому мешку приворожён слуга, и если бы ты требовал каждый час тысячу блюд, слуга приносил бы их и тотчас же подавал бы». – «Прекрасный мешок!» – воскликнул Джудар. И затем они поели вдоволь, а то, что осталось, магрибинец вылил и положил пустые блюда обратно в мешок. И он сунул туда руку и вынул кувшин, и они с Джударом напились и омылись и совершили предзакатную молитву, а потом магрибинец положил кувшин обратно в мешок и сложил туда же шкатулки и, взвалив мешок на мула, сел и сказал Джудару: «Садись, поедем! О Джудар, – спросил он потом, – знаешь ли ты, сколько мы проехали от Мисра[10 - Миср – одно из названий средневекового Каира.] досюда?» – «Клянусь Аллахом, не знаю!» – ответил Джудар. И магрибинец молвил: «Мы проехали расстояние в целый месяц пути». – «Как так?» – спросил Джудар. «О Джудар, – промолвил магрибинец, – знай, что мул, который под нами, – марид из маридов джиннов, и он проходит в день расстояние в год, но ради тебя он шёл не торопясь». И потом они сели и ехали до заката, а когда наступил вечер, магрибинец вынул из мешка ужин, а утром он вынул завтрак, и они ехали таким образом в течение четырех дней, и двигались до полуночи, и потом делали привал и спали, а утром пускались в путь, и всего, чего бы Джудар ни захотел, он просил у магрибинца, и тот доставал ему все из мешка.

А на пятый день они достигли Фаса и Микнаса и вступили в город, и когда они вошли, всякий, кто встречал магрибинца, здоровался с ним и целовал ему руку. И так продолжалось до тех пор, пока магрибинец не дошёл до одних ворот, и он постучался, и ворота вдруг открылись, и за ними показалась девушка, подобная луне.

«О Рахма, о дочь моя, отопри нам дворец», – сказал магрибинец. И девушка ответила: «На голове и на глазах, о батюшка!» И вошла, тряся боками, и ум у Джудара улетел, и он воскликнул: «Это не иначе, как дочь царя!» И девушка отперла дворец, и магрибинец снял мешок с мула и сказал ему: «Уходи, да благословит тебя Аллах!» И вдруг земля расступилась, и мул опустился вниз, и земля снова стала такой, как была. «О покровитель! – воскликнул Джудар. – Слава Аллаху, который нас спас, когда мы были на спине этого мула!» И магрибинец сказал ему: «Не дивись, Джудар, я тебе говорил, что мул – ифрит. Но пойдём во дворец». И они вошли во дворец, и Джудар был ошеломлён обилием роскошных ковров и тем, что увидел там из редкостей и украшений из драгоценных камней и металлов.

И когда они сели, магрибинец приказал девушке и сказал ей: «О Рахма, подай такой-то узел!» И девушка поднялась и принесла узел и положила его перед своим отцом, а тот развязал узел и вынул из него одежду, стоившую тысячу динаров, и сказал Джудару: «Надевай, о Джудар, да будет тебе простор!» И Джудар надел эту одежду и стал подобен царю из царей запада. А магрибинец положил перед собой мешок и, сунув в него руку, вынимал из него блюда с разными кушаньями, пока не получилось скатерти с сорока блюдами, и сказал: «О господин, подойди, поешь и не взыщи с нас…»