Иллюзия порока

– Черт! – я тут же принялась вытирать ее.

– Агния Романовна, как вам фон? – окликнул меня Марсель, и я немного заторможено перевела на него взгляд. – Текстуру с рамы убрал, теперь все гладко и ничего не рябит.

– Фон? – я никак не могла собрать мысли в кучу, но все же сделала над собой усилие и включила анализ происходящего.

– Да, так значительно лучше, – задумчиво ответила я, хотя теперь рекламный баннер мне не нравился совсем.

Как я могла предложить эту дурацкую идею? Белые рамы на светлом чётком фоне теперь создавали эффект «вырви-глаз». И как Марсель не заметил всего этого?

Он вроде не из тех, кто боится проявлять инициативу. Всегда прямо сообщал мне что можно улучшить. Может он устал? А может я устала?

– А тебе все нравится? – спросила я с таким измученным видом, будто я только что закончила часовую тренировку изнуряющим фитнесом.

– Я бы оставил этот баннер, – он осторожно взглянул на меня. – Но если хотите, то накидаю ещё пару вариантов.

– Накидай, – я сглотнула, испытывая муку при каждом вдохе. А чем больше я говорила, тем чаще мне приходилось дышать.

Мне стало очень душно. Казалось, что все мои подчинённые мужчины украдкой смотрят на меня.

– Агния Романовна? – вдруг открыл дверь Денис. – Я собираюсь на таможню. Вы вроде со мной хотели.

– Нет, – выдохнула я. – У меня здесь ещё куча дел… Давай сам.

– Хорошо, – удивился он.

Я понимала, чему он был удивлен. В своем стремлении все доводить до совершенства и за два дня до положенного срока, я часто перегибала палку и пыталась контролировать каждую мелочь, даже если это не касалось моих прямых обязанностей.

Денис явно не хотел, чтобы я ехала с ним и превзошла его в переговорах с таможенниками, но утром мне на это было все равно. А теперь я просто боялась далеко отойти от кабинета Рейнера.

Я была уверена, что не протяну положенного времени и побегу к нему за утешением. Но также мне было стыдно, что я слишком часто бегаю в его кабинет, и подчинённые могут подумать, что я стелюсь перед Рейнером.

Так, по сути, и есть, но моим подчинённым знать это необязательно.

Денис был счастлив, что я немного ослабила для него «поводок» и отпустила без зоркого контроля. Я же была рада отделаться от ещё одного человека, который мог сейчас потревожить мое и так нестабильное состояние.

Грудь снова дико заныла в сладостном возбуждении, и я поняла, что больше не вынесу. Мне так плохо. Я хочу немедленно это все смыть.

Я взяла папку с бумагами, чтобы был видимый повод зайти к боссу, и направилась на выход. Выйдя из нашего общего кабинета, я сделала глубокий вдох в приемной. У Маши никого не было, и я смогла собраться с мыслями.

Плотно прижав папку к груди, я едва заметно потерялась об нее и это принесло мне крошечное облегчение, как вдруг…

– Господин Браун, – сообщила Маша по селектору, – ваша машина подана и ждёт внизу.

– Что? – я заметалась взглядом по ничего не понимающей секретарше, но тут Рейнер вышел из своего кабинета.

– В-вы уезжаете? – испуганно произнесла я.

Я на пределе. Я больше не выдержу ни секундочки. Мне нужно утешение Рейнера!

– Агния, – хитро улыбнулся он мне. – Ты уже готова?

По моим несчастным глазам было все понятно, поэтому он филигранно помог мне выйти из положения.

– Я тоже готов, – ответил он. – Поехали. Бумаги, я вижу, ты уже взяла.

Я чуть улыбнулась ему и послушно поплелась за ним.

Мне все равно куда он едет, но главное, что я буду с ним и он меня утешит… Наверное. Я очень на это надеюсь, иначе мне конец.

Глава 18

Я шла за моим Господином и никого не видела вокруг себя. Плотно прижимая папку к своей груди, я старалась придать походке больше энергии, чтобы я могла об незаметно тереться о края папки.

Наконец мы спустились на парковку, где Рейнер подвёл меня к своей изящной отполированной машине. Наверное, ему ее только доставили из салона или пригнали по его заказу, но выглядела она одновременно дерзко и соблазнительно.

Я никогда не питала любви к машинам, потому что боялась водить. Но при виде такой красотки даже мне захотелось попробовать себя за рулём.

Рейнер любовно погладил ее по крыше и открыл для меня дверь с зеркальным тонированным окном.

– Садись.

Я с благоговением села на пассажирское сиденье и завороженно оглядела расчищенную до ослепительного блеска торпедку, как вдруг подняла взгляд к зеркалу.

На нем висела пара наручников уменьшенного варианта, также начищенных до блеска.

– Ты готова, Агния? – спросил Рейнер, когда завел свою машину.

– К чему? – спросила я пересохшими губами, вновь вспомнив о своих мучениях.

– Получить утешение, – коварно улыбнулся он.

– Да, – я с надеждой взглянула на него. – Пожалуйста. Я больше не могу.

– Учти: сейчас я не хочу с тобой нежничать, – строго сообщил он. – Мне крайне не нравятся такие стервочки как ты. Я искореню это твое лживое проявление. Поэтому в рабочее время я с тобой нежничать не буду. Я буду воспитывать тебя. Жёстко. Пока не сделаю из тебя то, что хочу.

Я немного испугалась его слов. Мне казалось, что он меня оскорбляет. Неужели я такая ужасная в его глазах?

– Мне не нравится твоя надменность, наигранная бравада, давление на сотрудников и контроль, от которого скрипит на зубах. Ты приняла условия спора, так что прими и мое воспитание над тобой, – мужчина свернул с дороги и заехал на маленькую парковку за продуктовым магазином.

– Я не думал, что все настолько запущено, но… – он открыл бардачок и достал оттуда моток красной веревки.

Вау! Он меня свяжет! Но… что насчёт утешения? Его не будет?

– … но я поговорил с Рихардом и составил полностью твой портрет, – закончил он.

Что?! С Рихардом? Он наговорил про меня что-то плохое? Я думала мы с ним хорошо ладим. С ним я всегда была настоящей! А он оказывается говорит про меня что-то плохое?

– Рихард не сказал о тебе ничего плохого, – Рейнер распрямил верёвку. – Но я знаю какие вопросы надо задавать, чтобы составить о человеке полный портрет. И твой портрет совсем неутешительный.