Мое дыхание сбилось, бедра задрожали, а колени едва держали меня.
Декарт закрепил заднюю часть ремня у меня на поясе и все тщательно зафиксировал. Это странное приспособление было похоже на кожаные трусики, состоящие из одних ремешков, да ещё и с двумя пикантными отростками и неизменным хвостиком.
Потеряв силу в руках и ногах, я жалобно посмотрела на Декарта.
– Можешь пока сесть, – снисходительно позволил он, и я села на колени, продолжая мелко дрожать от возбуждения.
Тем временем Декарт надел мне на голову ободок с ушками, и поднес мне последний аксессуар.
– Открой свой маленький ротик, – приказал он, демонстрируя мне черный шарик-кляп на ремешках.
Я испуганно мотнула головой. Почему-то этот предмет запугал меня окончательно. Как же я дам знать моему Хозяину, если что-то причинит мне боль?
Нет, только не это!
– Открой ротик! – требовательно повторил Декарт.
Я испуганно глядела в жёлтые глаза моего Хозяина и как заведённая мотала головой, не желая надевать этот аксессуар.
– Не бойся, – Декарт сел передо мной на корточки. – Никогда меня не бойся. Я скорее сделаю больно себе, чем тебе. Поэтому доверься мне и открой ротик!
Я внимательно посмотрела в любимые желтые глаза и все же сдалась. Я осторожно раскрыла губы, так до конца не решаясь выполнить приказ. Тогда Декарт мягко всунул мне в рот шарик и взглянул мне в глаза.
– Тебе больно?
Я мотнула головой.
– Ты можешь дышать и глотать?
Я сглотнула и тихонько кивнула.
– Ты мне веришь?
Я снова кивнула.
– Тогда прими свое наказание, – заключил он и застегнул ремешок кляпа на моем затылке.
Глава 62
Несколько секунд я все еще была во внутренней панике. Мне казалось, что я задохнусь, у меня сведет челюсть, или произойдет что-то совсем неловкое, например я не смогу контролировать слюноотделение и от этого буду выглядеть неприглядно.
Все внутри меня не принимало этот кляп, хоть убей. Пусть лучше я еще сутки проведу в возбужденном состоянии, пусть Декарт отшлепает меня или засунет в меня хоть весь арсенал, который у него имеется в шкафу, но именно этот аксессуар я не могла принять. Он внушал мне ужас, чувство полной беспомощности и самое страшное – чувство унижения.
Разве я не была все это время безмолвным котенком для своего Хозяина? Разве я хоть раз сказала что-то лишнее? Да я даже старалась сдерживать свои стоны, хотя Декарту они нравились. Но это!
Все возбуждение от игры разом покинуло меня. Я сжалась, стыдясь своего вида и положения.
– Иди вперед, – приказал Декарт, пристегнув поводок к моему ошейнику.
Он стоял сзади меня и не мог оценить моей реакции, но мне не хотелось разочаровывать его. В конце концов это ведь мое наказание. Наверное, оно и должно быть унизительным и неприятным.
Я послушно поплелась вперед, к какому-то большому квадратному предмету, накрытому нежно розовой тканью с кошачьими лапками. Я старалась не выдать походкой своего состояния, но все равно в моих движениях появилась скованность.
Когда я подошла к предмету вплотную, Декарт сдернул ткань и передо мной оказалась самая настоящая клетка в половину моего роста. Она была с широкими круглыми прутьями. Дно клетки было застелено мягким ворсистым покрывалом. Все углы клетки – сглажены треугольными подушечками, которые закрывали также и верхние углы.
Мое сердце окончательно упало вниз.
Декарт действительно будет держать меня в клетке, как животное?
Теперь у меня даже мыслей внутри не осталось. Наказание представлялось мне угнетающим и невыносимым.
– Иди, – холодно приказал Декарт, и я двинулась навстречу своей тюрьме, опустив плечи.
– Котенок, – внезапно Хозяин остановил меня. – Что с тобой?
Я мотнула головой, продолжая сжиматься всем телом.
– Ты что, малышка? – мужчина потянул меня обратно, а затем осторожно усадил на мягком ковре. – Тебе кажется, что я унизил тебя?
Я снова было мотнула головой, но остановилась. Как бы я ни любила своего Хозяина, но мне хотелось, чтобы он увидел мои страдания.
– Мой маленький котенок, – улыбнулся он и бережно поднял мое лицо. – Я не пытаюсь тебя унизить. Я хочу открыть для тебя новые приятные ощущения. Чтобы ты стала еще свободнее, раскованнее, увереннее. Ты выглядишь сейчас безумно горячо и красиво, – мужчина положил пальцы на мои губы, приоткрытые из-за кляпа. – Такая маленькая, хрупкая, беззащитная, беспомощная. Ты прекрасна. Я хочу тебя. Хочу тебя прямо сейчас. Но также мне хочется тебя помучить. Не чтобы сломать тебя, а чтобы именно ты получила полноценное удовольствие. Я хочу, чтобы тебе было очень хорошо. И я знаю, что делаю. Если тебе очень сильно хочется снять что-то – я сниму. Но ты ведь даже не дала себе шанса попробовать. Просто расслабься и доверься мне. Если тебе будет плохо, обещаю: я все прекращу. Ты же знаешь это.
Слова Хозяина согрели меня и придали сил. Действительно! Я ведь даже не попыталась подумать об этом. Декарт каждый раз говорит, что прекратит сессию в любую минуту, если мне будет плохо. Тем более, если он считает меня красивой, даже в таком виде, значит, я должна перестать думать о своем внешнем виде.
Я кивнула и застыла, с обожанием глядя в глаза моему Хозяину.
– Хочешь остаться со мной? И все прекратить? – спросил он.
Я отрицательно мотнула головой и тут же направилась в клетку. Теперь она не представлялась мне тюрьмой, а скорее экспериментом.
Когда я оказалась внутри, Декарт запер дверцу и вынес новое приказание:
– Просунь свои лапки вверх, через прутья.
Я повиновалась. Декарт тут же закрепил мои запястья кожаными наручниками таким образом, чтобы я могла опустить руки, запястьями в клетку, но при этом цепочка между наручниками не давала мне опустить их ниже.
– Схватись пальчиками за прутья и сядь поудобнее, – снова приказал он, и я послушалась.
Тогда Декарт с предвкушающей улыбкой сел напротив клетки и сообщил:
– А теперь, мой непослушный котенок, я хочу, чтобы ты не сдерживалась в своих эмоциях…
Глава 63
С особым наслаждением Декарт удобнее утроился в кресле напротив клетки и продемонстрировал мне свой телефон.
Я сразу поняла, что сейчас начнется, хоть это был телефон, а не пульт. За те секунды, пока он не нажал на кнопку, я попыталась угадать которое из приспособлений у меня завибрирует: переднее или заднее. Но Декарт не стал мелочиться и как только он запустил приложение, то завибрировали оба приспособления.