Шпион для Германии

Утром я посмотрел в зеркало и увидел, что здорово постарел. Седой как лунь, лицо бледное, кожа плотно обтягивала скулы. По свидетельству о рождении мне было сорок пять лет, в зеркале же я видел отражение человека значительно старше.

– Вы мистер Гимпель? – обратился ко мне один из штурманов «Италии». – Сегодня после обеда мы прибываем в английский порт Плимут. Английские газеты осаждают нас просьбами предоставить им возможность получить от вас интервью. Даете ли вы на это свое согласие?

– А это обязательно? – спросил я.

В ответ он лишь пожал плечами.

– Хорошо, – сказал я, поняв, что дольше не смогу уклоняться от назойливых репортеров.

…Мы встретились в салоне для курения. На пресс-конференции присутствовали многие служащие «Италии».

В газетных сообщениях потом будет сказано, что я возвращался на этом корабле в Европу. Проезд оплатило американское правительство. Вот и все. О том, что мне было предоставлено место по туристскому классу (самому дешевому), речи, конечно, не будет.

Поскольку в многоместной каюте было очень шумно, я обратился к одному из помощников капитана с просьбой предоставить мне другое место. При этом по въевшейся в меня привычке произнес:

– Нельзя ли перевести меня в другую камеру, сэр?

Он улыбнулся:

– Камер у нас нет. Может, сойдет другая каюта?

Он пожал мне руку, и мы выпили с ним по рюмке водки.

Что же касается самой пресс-конференции, то английские репортеры были не столь назойливыми, как их американские коллеги.

– Хорошо ли проходило плавание?

– О да, – ответил я.

– Бывали ли вы прежде в Англии?

– Конечно.

– Ваше мнение?

– Прекрасная страна.

– А какое впечатление произвели на вас англичане?

– Очень симпатичные люди.

– Ненавидите ли вы Америку?

– Собственно говоря, нет.

Я решил ничего не говорить, отделываясь общими фразами, тем более что не знал, можно ли уже рассказывать им о своих былых делах или по-прежнему надо молчать. Поэтому даже самые искусные репортеры ничего от меня не добились.

Впрочем, в Плимуте были не только представители английских средств массовой информации, но и какой-то немецкий репортер, прилетевший туда по случаю пресс-конференции. Он начал преследовать меня еще до того, как мы прибыли в Англию. Чуть ли не каждый час меня вызывали в радиорубку для ведения с ним переговоров. И я с ужасом думал о том, что же ожидает меня в Гамбурге.

В заключение пресс-конференции мне были заданы еще некоторые вопросы.

– Доставляло ли вам удовольствие быть шпионом?

– Никоим образом.

– Были ли вы членом нацистской партии?

– Нет.

– Хорошо ли вы знали Гитлера?

В ответ я даже рассмеялся. Вот как себе представляют шпионов эти люди! Я был солдатом, как и другие мои соотечественники, разве только на другом, дьявольском фронте. И я не пошел на него добровольцем. Все мы служили у одного и того же ужасного хозяина – войны.

– Ожидают ли вас родители?

– Нет.

– А жена?

– Тоже нет.

– Куда вы думаете направиться?

– Пока еще не знаю.

– Всего доброго, – пожелали мне наконец репортеры…

До Гамбурга оставалось всего несколько часов хода. Мне хотелось сойти на берег незамеченным. В этом мне помогли помощники капитана. Не остался в стороне от моей затеи и Красный Крест. Немецкой студентке, возвращавшейся домой, был задан вопрос:

– Не согласились бы вы минут десять изображать фрау Гимпель?

По боковым сходням я покинул «Италию» под руку с нею. Необычная супружеская пара никому не бросилась в глаза. Лишь одна фотокорреспондентка успела сделать несколько снимков. Таким образом мне удалось избежать основной головной боли и сесть в машину Красного Креста. На ней я и был доставлен в лагерь для перемещенных лиц во Фрид-ланде.

Я снова на родине. Мне были выданы паспорт возвращенца и некоторая сумма денег. Чтобы я немного пришел в себя, меня на несколько недель направили в дом отдыха в Марксцелле – небольшом местечке в Шварцвальде.

Ярко светит солнце. В свои права вступило позднее лето. По утрам в шесть часов я обычно направляюсь в лес. Люди дружественно приветствуют меня. По вечерам я сижу в ресторане «Марксцелльская мельница» и поглощаю форель, запивая ее мозельским вином. Вокруг тишина и покой. Большинство отдыхающих уже разъехалось. Некая дама из Карлсруэ восстанавливает свои силы после операции. Владелец кафе, парикмахер из Бонна и какой-то строительный подрядчик не знают, как убить время. Я уже начинаю привыкать ко всем этим людям.

На земле царит мир. Война давно закончена и осталась в прошлом…

Совершенно неожиданно у меня появилось желание описать свою историю, желание приоткрыть занавес с той части войны, о которой известно очень мало.

Я захотел изобразить безмолвную войну, в которой мне пришлось в течение долгих лет принимать довольно активное участие и которая едва не возвела меня на эшафот.

Следуя своему желанию, я расскажу, как было все на самом деле, как страдали и умирали вовлеченные в войну люди.

Моя история – история агента номер 146 абвера, вошедшего позднее в Главное управление имперской безопасности, – отражает время, которое никогда не должно повториться.

История эта, источающая ледяной холод, не только интересна, но и поучительна.