Люди, которые играют в игры

Глава 7

Сценарный аппарат

Чтобы понять, как действует сценарий и как обращаться с ним при лечении, необходимо хорошо знать сценарный аппарат, как мы понимаем его сегодня. Нам еще кое-чего не хватает в понимании его основ, мы не всегда уверены в передаточных механизмах, но за короткие десять лет, прошедшие с тех пор, как сценарный аппарат был описан впервые, удалось построить достаточно развитую его модель.

Из приведенных выше примеров можно сделать вывод, что сценарный аппарат состоит из семи элементов. Выигрыш, финал, или проклятие; предписание, или стопор; провокация, или толчок, – эти элементы контролируют развертывание сценария и потому называются контролирующими механизмами. В большинстве случаев они полностью формируются до шести лет. Точно так же происходит с антисценарием, или снятием заклятия, если таковое имеется. Позже более значительную роль начинают играть лозунги антисценария, указания и образцы поведения, предписанные родителями. Демон представляет наиболее архаичный пласт личности (Ребенок в ребенке) и существует с самого начала.[25 - Читателю следует еще раз напомнить, что слова Родитель, Взрослый и Ребенок, написанные с прописных букв, обозначают состояния Я, в то время как родитель, взрослый и ребенок со строчных букв относятся к реальным людям. – Прим. авт.]

А. Сценарный выигрыш

Выигрыш, который в клинической практике вовсе не означает приобретения каких-либо благ, может быть сведен к четырем основным вариантам: одиночество, бродяжничество, сумасшествие и смерть. Самый приятный способ добиться одного из таких финалов – алкоголь или наркотики. Ребенок часто переводит указания родителей на марсианский язык или пользуется правовым самосознанием к собственной выгоде. В одном случае, когда мать сказала детям, что все они в конце концов окажутся в больнице, так и произошло. Девочки стали пациентками, а мальчики – психиатрами.

Особым видом выигрыша является насилие, которое встречается в так называемых «плотских сценариях». Плотские сценарии отличаются от всех остальных, поскольку имеют дело с человеческим телом, с кровью и плотью. Ребенок, который видел, стал причиной или сам причинил кровопролитие или увечье, отличается от других детей и никогда не сможет стать прежним. Если родители еще в детстве предоставили ребенка самому себе, он, естественно, больше думает о деньгах, и они часто становятся ходячей монетой и выигрышем его сценария. Если ребенка постоянно бранят и без конца повторяют, чтобы он отстал от родителей, его сценарной ходячей монетой станет слово. Следует отличать ходячую монету от главной темы сценария. Темы жизненных сценариев те же, что в волшебных сказках: любовь, ненависть, благодарность и месть. А расплатиться за них можно в любой валюте.

В данном случае главный вопрос сценарного аналитика таков: «Каким образом родитель приказывает ребенку жить вечно или умереть?» Он может выразиться буквально: «Живи долго!» – в тосте или в молитве или «Сдохни!» – в ссоре. Очень трудно или даже невозможно представить себе, какую невероятную власть имеют слова матери над ребенком (жены над мужем или наоборот). В моей практике люди неоднократно оказывались в больнице вскоре после того, как пациенту любимый (а иногда и ненавидимый) человек пожелал смерти.

Во многих случаях, каким будет выигрыш, определяют дедушка и бабушка – либо непосредственно, либо через родителя. Бабушка может спасти пациента от смертного приговора отца, пожелав вместо этого долгой жизни. Или она может дать матери сценарий Медеи («сверхсценарий»), который вынудит ее так или иначе направлять детей к смерти.

Все это впитывает Родитель маленького мальчика или девочки, и, скорее всего, это останется с ним на всю жизнь: и сладкая надежда, что он будет жить вечно, и жестокий голос, подталкивающий к смерти. Иногда в этом смертном приговоре нет злобы, а есть только сознание тщетности бытия и отчаяние. Так как ребенок с самого рождения впитывает желания матери, чаще всего именно она определяет его решение. Отец позже может поддержать мать или противоречить ей: усилить своим авторитетом ее проклятие или смягчить его.