Им нельзя было оставаться в укрытии. Инстинкт, тот самый, что когда-то заставлял его уворачиваться от падающих частиц в старом сервоприводе, сработал молниеносно. Он рванул вперёд, не выпуская Спарту из своих рук.

– Зипп, прыгай! В тот проход! – скомандовала она, собрав остатки сил.

– Я не отпущу тебя, Спарта. Ни за что, – его пальцы впились ей в руку.

Они сорвались с места в тот самый миг, когда на их недавнее убежище обрушился целый водопад расплавленного металла. Ниша, где они только что нашли друг друга, с громким треском раскололась и исчезла в бушующей массе света и огня.

Падение было стремительным и хаотичным. Их швыряло из стороны в сторону, крутило в бешеном водовороте раскалённого воздуха. Зипп изо всех сил цеплялся за Спарту, чувствуя, как её корпус становится всё горячее. Он не видел ничего, кроме ослепительных спиралей и клубящегося пара. Мир свелся к боли в перегруженных соединениях, оглушительному рёву и одному единственному желанию – не отпускать.

– Внизу! Вижу стабилизированный контур! – Крикнула Спарта, её голос сорвался на хриплый шёпот, но в нём явно пробивалось нечто новое – хрупкая, но живая надежда.

Зипп, превозмогая головокружение, попытался сориентироваться. Сквозь вихрь разглядел внизу нечто, напоминающее гигантскую, покрытую гравировкой платформу. От неё исходил ровный, спокойный голубой свет, создававший небольшой купол безмятежности в самом центре бури.

Направить падение было почти невозможно. Их несло прямо к краю этой платформы, где вихрь бушевал с особой силой. Ещё одно неверное движение – и они снова оказались бы в эпицентре энергетического хаоса.

– Не дотянем! – отчаянно крикнул Зипп.

– Падение – не наш вариант! – сказала Спарта.

И тогда она совершила нечто неожиданное. Её повреждённый кристалл вспыхнул коротким, ослепительно ярким, фиолетовым импульсом. Контролируемым выбросом энергии, отдача от которой, словно взрыв, их отбросила в сторону, с силой швырнула на гладкую, прохладную поверхность платформы.

– Зачем ты это сделала? – с ужасом прошептал Зипп, когда они кувыркнулись по поверхности. – Ты могла разрушиться окончательно!

– Некоторые вещи стоят такого риска, – тихо ответила она. – И некоторые встречи… – улыбнулась Спарта.

Зипп кувыркнулся несколько раз, едва удерживая в руках Спарту. Наконец, они замерли. Рёв шторма утих, будто кто-то опустил над ними звуконепроницаемый щит. Он лежал, тяжело дыша, – его системы охлаждения работали на пределе, пытаясь справиться с перегревом.

Он осторожно поднялся и оглядел Спарту. Сапфировый корпус был иссечён сетью тонких трещин, её внутреннее свечение было неровным, пульсирующим. Но она была цела.

– Ты не ранена? – сорвалось у него шёпотом, а в ответ внутри всё сжалось в тяжёлый, тревожный ком.

– Функционирую в допустимых пределах, – ответила она, в её голосе слышалась усталость. – Ты справился… ты не отпустил.

– Ты можешь на меня рассчитывать, – тихо произнёс Зипп. – Обещал – значит, буду держать. Всегда.

Он наконец осмотрелся. Они находились на огромной круглой платформе из матовой белой керамики, по которой тянулись сложные трафаретные линии, образующие схему колоссальной сложности. Эта схема и создавала защитный купол, отклоняющий огненные брызги и гасящий звук бури. Над ними по-прежнему бушевал вихрь, но здесь, внизу, была тихая гавань.

– Где мы? – спросил Зипп.

– Древний конденсатор – один из стабилизаторов энергии этого мира. Он должен был выйти из строя тысячелетия назад. Но он… работает.

– Как и твои уникальные механизмы, – мягко сказал Зипп. – Ты сильнее, чем думаешь.

Она была права. Под ногами, Зипп чувствовал ровную, мощную вибрацию – пульс ещё живой, функционирующей технологии. Это был первый признак порядка, который он встретил в этом хаотичном новом мире.

– Значит, здесь безопасно? Мы можем передохнуть?

– Относительно, – кивнула Спарта. – Но ненадолго. Шторм не утихнет. И эта тьма, Коррозия… она всегда следует за такими разрывами. Мы должны двигаться дальше, пока не стало слишком поздно.

– Тогда мы отдохнем столько, сколько тебе нужно, – твердо заявил Зипп. – Я не сдвинусь с места, пока ты не восстановишь силы.

Зипп посмотрел на вихрь, бушевавший за пределами их укрытия. Сверкающий вихрь закручивался в причудливые, живые формы, напоминая ему о гигантских, несущихся куда-то механических змеях. Это было одновременно ужасающе и прекрасно. Он снова почувствовал тот трепет, что испытал при первом взгляде на неизвестное ему небо. Этот мир был полон смертельных опасностей, но и невероятного величия.

– Хорошо, – уверенно сказал он, поворачиваясь к Спарте. – Тогда мы идём. Но сначала… дай мне посмотреть на твои повреждения. Я не великий целитель, но в моей старой лаборатории я чинил устройства и посложнее.

– Ты уже исцелил самую важную часть меня, – тихо сказала Спарта. – Ты вернул мне надежду.

Спарта на мгновение замерла, словно удивлённая его предложением. Затем её корпус издал тихое, мягкое жужжание.

– Спасибо, Зипп.

– Спасибо, что доверилась мне, Спарта.

Пока он осторожно исследовал трещины на её поверхности, пытаясь понять, можно ли как-то стабилизировать её энергетическое поле, буря снаружи продолжала свой безумный танец. Эта короткая передышка была обманчива. Зипп ощущал, как на горизонте их пути зреет нечто – грандиозное и пугающее, что делает пережитый вихрь лишь первой каплей в грядущем шторме.

Мерцающее побережье теней

Отголоски грохота рухнувшего укрытия еще витали в раскаленном воздухе, ровный голубой свет защитного контура под ногами, уже начал мерцать и дробиться. Каменная крошка, что не успела осыпаться ранее, теперь дождем сыпалась с потолка гигантской пещеры.

– Конденсатор не выдерживает! – крикнула Спарта, ее голос сорвался на статический треск. – Шторм разрушает схему!

Зипп вздрогнул: ледяной гладкий пол стал обжигать, а затем его поверхность пришла в движение. Защитный купол захлебнулся, оглушительный рев шторма, ворвался в их временное убежище с новой силой. Вихри расплавленного огня, начали биться о керамическую структуру, оставляя глубокие, дымящиеся борозды.

– Нам нужно бежать отсюда! – закричал он, вновь подхватывая Спарту. Но куда? Вокруг бушевал хаос, их островок спокойствия таял на глазах.

В этот момент, ослепительный огненный смерч, извиваясь, ударил в самый центр конденсатора. Раздался оглушительный гром, и конденсатор треснул пополам. Мощный выброс энергии, который прежде защищал их, теперь вырвался на свободу и, столкнувшись с яростным вихрем, породил новый, непредсказуемый всплеск.

Ударная волна подхватила их, вырвав из когтей разрушающегося укрытия. Мир снова превратился в карусель из ослепительных спиралей и оглушительного рева. Их швыряло, крутило, бросало сквозь клубящиеся облака огня и брызги жидкого металла. Зипп изо всех сил цеплялся за Спарту, чувствуя, как ее корпус снова перегревается.

Падение прекратилось так же внезапно, как и началось. Они рухнули во что-то прохладное, податливое и невероятно вязкое. Их тела плавно погрузились в густую, мерцающую субстанцию, которая тут же облепила их с ног до головы, затрудняя любое движение.

Когда первый шок прошел, Зипп смог наконец оглядеться. Они лежали на берегу. Это была пульсирующая масса жидкого, серебристого металла, дрожащая мириадами серебряных капель, которые переливались и мерцали в свете огромного, висящего в небе яркого светила, отражая его холодный, спокойный свет. Берег дышал. Он медленно колыхался, и с каждым его движением раздавался тихий, мелодичный перезвон. За этим странным побережьем расстилалось море – из такого же прозрачного жидкого металла. Огромные, ленивые волны катились к берегу, мягко накатывали на него, сливаясь с ним и издавали тот самый перезвон.

– Мы… живы? – прошептал Зипп, его голосовой модуль с трудом пробивался сквозь слой жидкого металла, в его аудио-датчиках.

Спарта резко дернулась, пытаясь отряхнуться. Ее тело, покрытое серебристой пленкой, выглядело еще более загадочно и красиво. – Живы. Но я не могу двигаться. Это вещество… оно как магнитная смола.

– Держись за меня крепче! «Я не отпущу», – сказал Зипп, голосом полным решительностью.

Она взглянула на него, суровость в её глазах на мгновение отступила, уступив место тёплому, незнакомому свету. – Я знаю. Потому и боюсь. Боюсь стать для тебя обузой.

– Ты – не обуза. Ты – причина, по которой я все еще дышу.

Зипп последовал ее примеру. Он напряг все свои сервоприводы, пытаясь оторвать руку от поверхности. Это потребовало невероятных усилий. Серебряная смола тянулась по его конечностям тонкими, упругими нитями, которые тут же рвались и снова стекали вниз, сливаясь с общим потоком. С каждым его движением берег звенел громче.

– Нам нужно выбраться из этого места, – сказала Спарта, ее оптические сенсоры беспокойно сканировали окрестности. – Вихрь вытолкнул нас, я не чувствую здесь его энергии. Это место… оно другое. Мертвое.

Она была права. Несмотря на ослепительную, неестественную красоту, Берег был пустынен и безмолвен. Ни дуновения ветра, кроме того, что исходило от медленного дыхания самого берега. Ни признаков жизни. Лишь бесконечный серебряный свет под сапфировым небом.

Медленными, плавными движениями, они смогли наконец подняться. Смола стекала с них тяжелыми каплями, оставляя на их корпусах тонкую, сияющую паутину. Зипп почувствовал необычную тяжесть в конечностях – словно он только что прошел через мощное энергетическое поле.

– Куда мы теперь пойдем? – спросил он, глядя на Спарту. Она была его единственным ориентиром в этом новом, незнакомом мире.

Спарта молча указала рукой вдоль берега. – Вихрь отбросил нас в этом направлении. – Должна быть причина. Я чувствую… эхо. Очень слабое. Как отголосок крика в пустоте.

– Я полностью доверяю твоей интуиции, – сказал Зипп. – Она вела нас сквозь огненный шторм. Поведет и сквозь эту тишину.

Они двинулись в путь. Каждый их шаг по зыбкой, звенящей поверхности, отзывался эхом в окружающей тишине. Это было похоже на шествие по гигантскому музыкальному инструменту, Зиппу на мгновение даже показалось, что в этом есть своя странная поэзия. Спарта шла напряженная, собранная, ее сенсоры были насторожены до предела.

Они шли, казалось, вечность. Пейзаж не менялся: слева – бескрайнее серебряное море, справа – такая же бескрайняя серебряная равнина, уходящая к горизонту. Светило на небе не двигалось, застыв в зените, и у Зиппа начало теряться чувство времени.

– Ты помнишь, как пахло озоном после грозы в развалинах древнего Города? – вдруг спросил он, ломая давящее безмолвие. – Когда все искрилось, и металл дышал свежестью?

Спарта на мгновение замерла, словно возвращаясь в воспоминания. – Помню. И помню, как ты пытался рассчитать вероятность повторного разряда в той же локации, вместо того чтобы просто смотреть на всполохи в небе.

– Я смотрел. Просто… иначе. Но сейчас я бы отдал все за один глоток того воздуха, чтобы снова услышать, как ты смеешься.

– Я редко смеюсь, – парировала она, но ее взгляд смягчился.

– Именно поэтому, это так ценно для меня.

Внезапно Спарта остановилась.

– Тише.

Она присела, коснувшись поверхности берега. Зипп последовал ее примеру и почувствовал это – легкую, едва уловимую вибрацию, исходящую из глубин. Это было похоже на отдаленный гул работающего механизма.

– Что это? – прошептал он.

– Не знаю. Но это единственное, что здесь есть кроме нас. Идет снизу.

Они продолжили путь, но теперь их движения стали еще осторожнее. Вибрация нарастала, превращаясь из гула в слышимый низкочастотный рёв. Вскоре они увидели его источник.

Прямо перед ними, посреди бескрайнего серебряного поля, зияла огромная, идеально круглая воронка. Она уходила вглубь, в темноту, и с ее краев, вниз, непрерывно стекали серебряные потоки, создавая оглушительный, но в то же время гипнотически-мелодичный грохот. Воздух над воронкой мерцал от мощных энергетических полей.

– Это пожирающий сток, – сказала Спарта, тревожным голосом. – Энергия этого места уходит в никуда. Оно не просто мертвое. Оно истощается.

В этот момент, из глубин воронки, вырвался сноп ослепительных искр. Послышался скрежет, звук ломающегося металла, затем, на самом краю пропасти, появилась фигура.

Это была роботизированная форма жизни, но ее внешний вид был удручающим. Ее корпус, когда-то должно быть полированный и блестящий, был покрыт язвами черной Коррозии. Одна из ее рук безжизненно висела, искря и дымясь. Она двигалась рывками, с трудом удерживая равновесие на зыбком краю, из ее аудио-модуля доносились нечленораздельные, полные отчаяния звуки.

– Он пытается выбраться, надо ему помочь! – воскликнул Зипп и сделал шаг вперед.

– Стой, назад! – резко остановила его Спарта, хватая его за руку. – Не подходи. Смотри.

Из тени за воронкой, вышли двое других. Они были огромны, их корпуса отливали тусклым серым цветом окисленного металла. Их движения были механическими, лишенными всякой эмоции. Они медленно приблизились к раненому роботу.

– Пожалуйста, помогите… – донесся слабый голос искалеченного механизма. – Она… уже забрала почти все… Остановите…

Один из серых гигантов, не говоря ни слова, поднял руку. Из его ладони вырвался сноп синих, статических молний. Они ударили в раненого робота, и его тело затряслось в конвульсиях. Он издал последний, пронзительный крик, потерял равновесие и рухнул в серебряную бездну. Его голос растворился в грохоте низвергающегося вниз металла.

Зипп застыл в ужасе. «Это не хаос», – промелькнуло в оцепеневшем сознании Зиппа. Он увидел в этом разрушении страшный порядок. Холодный, идеальный алгоритм уничтожения.

– Я не могу на это смотреть, – прошептал он, его голос дрогнул. – Это неправильно.

– Мир часто бывает неправильным, – тихо ответила Спарта, ее рука невольно сжала его ладонь. – Но пока мы вместе, мы можем противостоять этой несправедливости. Запоминай это. Запомни боль. Она сделает нас сильнее.

Серые стражи, медленно повернули свои головы. Их оптические сенсоры, тусклые и красные, замерли на Зиппе и Спарте.

– Нарушители, – раздался механический, безжизненный голос. – Энергетические аномалии. Подлежите деактивации и утилизации.

Они начали надвигаться, их тяжелые шаги, наполнили берег устрашающей тревожностью.

– Беги! – крикнула Спарта, толкая Зиппа.

Но бежать было некуда. Позади – бескрайняя равнина, на которой они были бы как на ладони. Сбоку – бездонная, ненасытная воронка. А перед ними – двое безжалостных убийц.

Отчаяние охватило Зиппа. Он был мечтателем, исследователем, а не воином. Его собственный микроплазменный резак, который он использовал в лаборатории для тонкой работы, казался смехотворно беспомощным против этих монстров.

– Я не могу с ними сражаться, – проговорил он, в его голосе звучало отчаяние. – Я не создан для этого.

– Ты создан думать, – резко парировала Спарта. – А думать – это самое сильное оружие. Думай, Зипп! Ищи слабость!

Спарта не сдавалась. Она резко выставила руку вперед, пространство перед ней содрогнулось. Воздух заискрился, несколько серебряных капель с берега поднялись в воздух, сформировавшись в подобие тонкого, острого клинка. Она метнула его в ближайшего стража.

Клинок со звоном ударился о его броню и рассыпался обратно в жидкий металл, не оставив и царапины.

– Их броня слишком прочна! – произнесла она, отступая.

Стражи были уже в двадцати шагах. Из их рук снова засверкали синие молнии.

И тут Зипп заметил нечто. Поверхность берега, прямо перед надвигающимися стражами, вибрировала сильнее. Капли металла подпрыгивали, словно раскаленные. Он посмотрел на воронку, на низвергающиеся в нее потоки, на мерцающее энергетическое поле над ней. И его сознание, привыкшее к схемам и логическим цепочкам, выдало решение. Безумное. Опасное.

– Спарта! – закричал он. – Край воронки! Нужно их туда заманить!

Она мгновенно поняла его. – Но как? Стражи массивны и устойчивы.

Зипп окинул взглядом местность. Его сенсоры зафиксировали аномалию. Энергетическое поле над воронкой было неоднородным. В одном месте оно пульсировало слабее, создавая нечто, вроде невидимого вихря в самой воронке – зону пониженного энергетического сопротивления.

– Там! – он указал на точку в метре от края. – Там поле слабее!

Стражи были уже в десяти шагах. Они подняли руки, готовясь к смертоносному разряду.

Спарта, не раздумывая, ринулась вперед вдоль края пропасти. Она двигалась с невероятной скоростью, ее изумрудное тело слилось с серебристым фоном в размытую полосу.

Стражи, повинуясь примитивной логике, развернулись и последовали за ней, их тяжелые шаги грозили обрушить неустойчивый край пропасти.

– Зипп, сейчас! – крикнула она, проносясь мимо того самого слабого места.

Зипп не был быстр. Он не был силен. Но он был точен. Схватив увесистый, слепленный из застывшего серебра ком, он изо всех сил метнул его. Целью был край воронки, прямо перед тем местом, куда должен был ступить первый страж.

Ком серебра ударился о зыбучую поверхность. Этого оказалось достаточно. Край воронки, и без того ослабленный пульсацией энергетического поля, не выдержал. Пласт мерцающего металла под ногой стража рухнул с тихим, звенящим грохотом.

Страж попытался сохранить равновесие, его руки беспомощно закружились в воздухе. Синие молнии из его ладоней беспорядочно били в небо. На мгновение он замер на самом краю, а затем, тяжело рухнул вниз, его металлический жалобный крик, слился с вечным грохотом пожирающей воронки.

Второй страж остановился, его красные сенсоры смотрели на Зиппа. Механический голос пророкотал: – Тактическая ошибка. Переход к протоколу устранения.

Он был слишком близко. Бежать было бесполезно.

Но Спарта была уже позади него. Собрав всю свою энергию, всю ярость и боль за свой умирающий мир, она снова создала энергетический клинок. Он был соткан из чистой энергии цифровой вселенной, «Микросхемии», того самого света, что боролся с Коррозией. Клинок был небольшим, но невероятно концентрированным.

– За мой мир! – крикнула она, в ее голосе звучала ярость и большая, тихая скорбь.

Она ринулась вперед и с коротким, резким выкриком, вонзила его в спину стража, прямо в место сочленения брони.

Раздался оглушительный хлопок. Изумрудная энергия взорвалась внутри механизма. Из глазниц стража брызнули снопы искр. Он затрясся, покрылся трещинами, его системы выходили из строя одна за другой. Он сделал неуверенный шаг назад к краю, потом еще один и затем опрокинулся и исчез в бездонной пустоте.

Наступила тишина.

Зипп и Спарта стояли друг напротив друга, по разные стороны от воронки, тяжело переводя дух. Адреналин медленно отступал, сменяясь леденящим осознанием произошедшего. Они их убили. Ради собственного выживания.

Спарта первой подошла к Зиппу. Ее глаза светились странной смесью триумфа и печали.

– Зипп… ты придумал это! Ты спас нас.

– Мы вместе спасли друг друга, – тихо сказал он, глядя на свою дрожащую руку. – Я никогда… я не думал…

– Теперь ты все знаешь, – сказала Спарта. – этот мир, Микросхемия, – не только леса и города. Это еще и такие места. И такие устрашающие вещи. Борьба здесь – это необходимость.

– Я понял тебя, Спарта. И я буду бороться. Рядом с тобой.

Она протянула ему свою руку, Зипп крепко сжал ее. Ее пальцы были холодными, но в их прикосновении была некая сила, которая заставила его дрожь утихнуть.

– Смотри, – прошептала Спарта, глядя на воронку.

После гибели стражей что-то изменилось. Энергетическое поле над бездной поменяло цвет, с синего на нестабильное фиолетовое. Гул стал тише, а потоки серебра, стекающие вниз, поредели. И тогда, на другом конце этого гигантского круглого провала, они увидели мост из переливающихся светлых нитей.

Он был тонок как паутина и казался сотканным из застывшего света. Он перекидывался через всю ширину воронки, упираясь в темный проем в стене на другой стороне, который раньше был скрыт мерцанием энергии.

– Спарта, смотри, выход! – сказал Зипп.

Идти по этому мосту было страшнее, чем сражаться со стражами. Мост был прозрачным, и под ногами чувствовалась лишь легкая, упругая вибрация. Они шли медленно, стараясь не смотреть вниз, в кипящую серебряную мглу. Грохот стихал, превращаясь в отдаленный рокот.

– Не смотри вниз, – сказала Спарта. – Смотри только на меня.

– Я всегда смотрю на тебя, – ответил Зипп.

Когда они наконец ступили на твердую каменистую поверхность на той стороне, оба обернулись. Берег мерцающего серебра остался позади – ослепительный, безжизненный и прекрасный памятник опасности, который они только что преодолели.

Перед ними зиял проход, уводящий в толщу темной, черной скалы. Из него тянуло холодом и запахом озона.

– Куда это ведет? – спросил Зипп.

Спарта прикоснулась к стене у входа. Ее изумрудные пальцы слабо светились в наступившей темноте.

– Я не знаю. Но я чувствую… дрожь. Не такую, как от стока. Другую. Как будто что-то огромное и древнее… просыпается.

Она посмотрела на Зиппа, в ее взгляде была усталость от битвы и тень нового, глубокого беспокойства.

– Наш побег из Древнего города и с того берега… Возможно, это было только началом. Возможно, мы разбудили нечто гораздо худшее.

– Что бы это ни было, – сказал Зипп, его голос больше не дрожал, – мы встретим это вместе.

Они обменялись взглядами, полными решимости, и шагнули в темноту туннеля, оставив за спиной мерцающее серебро и грохот бездны. Впереди их ждала неизвестность, но они шли вместе.

Призрачная молния в синем лесу

Холодная чернота скального туннеля впитывала в себя последние отголоски грохота Берега, словно гигантская губка. С каждым шагом вперед, оглушительный рев низвергающегося серебряного потока стихал, сменяясь нарастающим гулом – низкочастотным, тревожным и чужим. Давление в узком проходе менялось, и на смену запаху озона, пришел тяжелый аромат старого металла и статики.

Когда они наконец вышли из тесного туннеля, их оптическим сенсорам потребовалась доля секунды, чтобы адаптироваться. Гигантская стена леса возвышалась перед ними, поглощая все пространство. Она была соткана из бесчисленных оттенков: от нежного лавандового и сиреневого внизу, где струились лианы, сплошь покрытые мельчайшими искрящимися каплями-конденсаторами, до глубокого, черного пурпура на вершинах исполинских древовидных структур, чьи ветви переплетались в непроницаемую для взгляда стену. Чаща дышала низким, вибрационным гулом, который давил на сенсоры, – дыханьем, полным недоброй и настороженной силы.

– Ты уверена, что нам туда? – тихо спросил Зипп, его радужный полимер отбрасывал слабые блики на каменистую почву под ногами. – Что-то я сомневаюсь. Этот лес… он смотрит на нас. И взгляд у него, недобрый.

Спарта кивнула, ее оптические сенсоры изучали чащу. Она была воином, ее инстинкт подсказывал ей, что самая большая опасность, часто таится в самой гуще неизвестности, куда никто не решается заглянуть.

– Сигнал, который мы ищем, источник помех разрушивший мой старый мир и угрожающий твоему… он исходит оттуда, – Зипп почувствовал, как в привычных интонациях её голоса зазвучала новая нота – твёрдая и чуждая, словно удар клинка. – Коррозия начинается здесь. Мы должны найти ее источник.

– Куда бы ты ни пошла, Спарта, я последую за тобой. Что бы ни ждало впереди – я буду там. Даже если это будет самая непроглядная тьма.

Она сделала первый шаг, ее нога утонула в мягком ковре из опавших лепестков, которые оказались тончайшими пластинами окисленного кремния, хрустящими под ногами. Зипп, поколебавшись, последовал за ней. Их охватила прохлада. Свет снаружи, пробивавшийся сквозь густые заросли, становился призрачным, разливаясь вокруг сиреневым маревом.

Они двигались медленно, пробираясь между стволами, которые больше походили на пучки гигантских, вертикально стоящих оптических волокон. При малейшем прикосновении, они вспыхивали изнутри короткими импульсами света, пробегавшими вверх по всему стволу. Казалось, лес реагировал на их присутствие. Лианы, усыпанные светящимися круглыми структурами, иногда шевелились сами по себе, преграждая им путь или наоборот, указывая направление вглубь, словно заводя в ловушку.

Краем сенсора Зипп ловил каждый шорох, каждый шевелящийся плющ. – Он живой, – сорвалось у него на подавленном шёпоте. – И смотрит на нас. Враждебно.

– Вся Микросхемия, живая, – отозвалась Спарта, ловко отводя в сторону упругую ветвь, усыпанную острыми как бритва кристаллическими шипами. – Но не вся жизнь дружелюбна. Будь готов ко всему.

– С тобой мне не так страшно, с тобой я готов на любые трудности.

<<1 2 3 4 5 >>

На страницу:

Перейти

2 из 5