НАНОБОТ и ХРАНИТЕЛЬ КРИСТАЛЛА ВРЕМЕНИ Книга 1
Их путь преградил ручей. Это был медленный, вязкий поток какого-то темного маслянистого вещества, которое сочилось из трещины под ногами. Он издавал едва слышный шепот, и там, где он касался корней деревьев и кремниевого мха, оставались черные, обугленные пятна, которые шевелились, медленно расползаясь.
– Коррозия, – сквозь стиснутые зубы выдавила Спарта, и её пальцы впились в ладони. – Она уже здесь.
– Она похожа на болезнь, – тихо сказал Зипп, глядя на черные пятна. – Не на врага, а на болезнь. И от этого становится еще страшнее.
Они перепрыгнули через ручей, стараясь не коснуться его. С той стороны лес изменился. Цвета стали болезненно-блеклыми, фиолетовый сменился грязно-серым, светящиеся структуры на лианах потухли. Вибрационное гудение сменилось на тревожный, прерывистый гул. Казалось, сама жизнь из этого места утекала, замещаясь чем-то мертвым и разрушительным.
И тут из теней, из-за стволов, медленно выползли существа. Они состояли из той же черной, шевелящейся массы, что и ручей. У них не было определенной формы – сгустки тьмы, из которых вытягивались то ли щупальца, то ли когти, то ли шипы. Они двигались бесшумно, испуская волну холода и отчаяния, которая ощущалась как физическое давление на сенсоры.
– Зипп, за мной! – рванула вперёд Спарта, и в том же движении её руки сложились, преобразуясь в компактные клинки, окутанные резким, разрывающим воздух голубым сиянием.
Первый сгусток тьмы ринулся на них. Спарта не дрогнула. Тонкая, ярко-голубая молния вырвалась из ее клинка и ударила в центр черной массы. Раздался оглушительный треск. Существо взвыло – звуком самой пустоты, разрывающей воздух – и рассыпалось на черные, липкие хлопья, которые тут же мгновенно испарились.
Но их было много. С десяток. Они начали окружать Зиппа и Спарту, двигаясь с неестественной, пугающей синхронностью.
Зипп почувствовал приступ чистого, животного страха. Он не был воином. Он был механиком, мечтателем. Его инструменты были созданы для починки, а не для разрушения. Но он видел, как Спарта, отбивая атаки, отступает под натиском. Ее защитное поле, вспыхивающее при каждом ударе черных щупалец, уже мигало тревожным красным.
– Я не уверена, что могу тебя защитить! – крикнула она, отбивая очередную тварь. – Держись позади меня!
Один из темных сгустков черной энергии, проскочив сбоку, метнулся прямо к Зиппу, приняв его за более легкую цель. Щупальце из чистой тьмы, холодное как космический вакуум, стремительно потянулось к его радужному корпусу.
В этот миг, время для Зиппа замедлилось. Он увидел отчаянную попытку Спарты развернуться, чтобы помочь ему, но ее сковывали трое других теней. Он увидел смерть, протягивающую к нему свою безжалостную руку. И в этот миг абсолютного ужаса, что-то внутри него, из самой его глубины, переключилось. Паника отступила, уступая место иному, древнему алгоритму действия.
Сапфировое сердце в его груди, та самая необъяснимая деталь, что отличала его от других наноботов, вспыхнуло ослепительным, пронзительно-светло-зеленым светом.
Энергия вырвалась из него сферической волной, ударом, который не издал ни звука, но заставил содрогнуться все вокруг. Свет был живым, белым. Он ударил по нападавшему сгустку черной энергии, и тот исчез, словно растворился. Волна белого света прокатилась дальше, и остальные существа Коррозии отпрянули, зашипев, их формы на мгновение потеряли четкость, будто ослепленные.
Наступила тишина. Сгустки тьмы отползли в тень, не решаясь больше нападать. Свет деревьев вспыхнул ярче, на миг вернув поляне ее былой мягко-фиолетовый цвет.
Спарта опустила оружие. Её оптические сенсоры были прикованы к Зиппу. Её взгляд преобразился. Исчезла настороженность и холодный расчёт, а на их место пришло ошеломлённое, неподдельное изумление.
– Что… это было? – выдохнул Зипп, глядя на свои дрожащие руки. Светло-зеленое свечение в его груди поутихло, но теперь он чувствовал его постоянно – тихий, теплый пульс у себя внутри.
– Это была твоя сущность, Зипп, – тихо сказала Спарта, подходя ближе. – Ты прибыл сюда не случайно. Кристалл времени выбрал тебя. Ты несешь в себе живой свет, который может противостоять этой тьме.
– Но я испугался, – признался он, его голос дрогнул. – Не за себя. А что не смогу тебя защитить, как ты защищаешь меня.
– Ты только что это сделал, – она коснулась его плеча. – Ты защитил нас обоих.
Она указала на его грудь, где сапфировое сердце теперь слабо мерцало светло-зелеными искрами.
Зипп смотрел на нее, потом на свои руки, потом на отступившую тьму. Он все еще боялся. Он все еще был тем наноботом из пыльной лаборатории. Но теперь он знал, что внутри него есть нечто большее. Оружие, о котором он не подозревал. Ключ к спасению.
– Значит… мы можем победить тьму? – спросил он уверенным голосом.
– Мы должны, – ответила Спарта, улыбнувшись. – Теперь я верю, что мы сможем.
– Тогда веди меня. К источнику. К твоей войне. Теперь это и моя война тоже.
Она повернулась к лесной чаще, откуда все еще исходил тот самый зловещий сигнал.
– Они теперь будут бояться тебя, Зипп. Но следующая атака будет серьезнее. Источник Коррозии почуял угрозу. Нам нужно двигаться. Быстрее.
– Я готов, – сказал он.
Два нанобота, хранитель и воин, шагнули вглубь фиолетовых сумерек, навстречу своей судьбе.
ГЛАВА 2 СЕРДЦЕ КРЕМНИЕВОГО УТЁСА
Дорога сквозь поющие камни
Гул фиолетового леса, пропитанный угрозой, остался позади, отступая под спокойный ритм, что исходил теперь от поверхности под ногами. Ступив на новую, незнакомую территорию, Зипп и Спарта ощутили, как упругая, пружинящая почва сменилась грубым, неровным настилом, который громко хрустел и скрипел под их шагами, словно состоял из миллиардов спрессованных кремниевых пластин.
Перед ними простиралась бескрайняя равнина, усеянная камнями. Это были не обычные булыжники. Камни, от мелкой гальки до огромных валунов, были пронизаны тончайшими прожилками светящегося минерала, который пульсировал мягким, ровным светом, словно в такт невидимому сердцебиению самой планеты. Это и была знаменитая Дорога, Сквозь Поющие Камни, ведущая к Городу Жидкого Солнца.
– Зипп, посмотри, – прошептала Спарта, в ее голосе звучал благоговейный страх. Она указала ему на ближайший валун размером с небольшой холм.
Зипп последовал за ее взглядом. Жилы на камне мерцали, из его глубины доносился едва уловимый, мелодичный гул, похожий на звук гигантской струны. Он был низким, вибрирующим и наполнял пространство вокруг ощущением спокойной, древней силы.
– Эти камни, они что… живые? – изумленно спросил Зипп.
– Они, конечно, похожи на живые камни, но не совсем, – ответила Спарта, осторожно приближаясь к валуну. Она протянула руку, не касаясь его поверхности, почувствовала исходящую от камня энергию. – Древние говорили, что это – нервная система Микросхемии. Камни не мыслят, но они… чувствуют. Чувствуют течение энергии, времени. И реагируют на тех, кто проходит по их дороге.
– В моём мире ничто ничего не чувствует, – тихо сказал Зипп. – Всё построено на основе логики, кода и исполнения команд. А здесь… здесь всё дышит, здесь всё живое.
– Ещё и поёт, – добавила Спарта, её озарила мягкая улыбка. – Для тебя это должно быть необычно.
– Я не удивляюсь. Это звучит… очень даже прекрасно.
Они двинулись в путь, ступая по кремниевому настилу между светящимися валунами. С каждым их шагом дорога оживала. Камни по обеим сторонам начинали звучать, отвечая на их присутствие. Одни издавали высокие, звенящие ноты, словно капли прозрачной хрустальной росы, другие – низкие, гудящие аккорды, от которых по земле пробегала мелкая дрожь. Возникала причудливая, импровизированная симфония, уникальная и существующая в этот миг только для них двоих.
Зипп чувствовал, как музыка проникает в него, настраивая его внутренние процессы на незнакомый, гармоничный лад. Он впервые с момента падения из своего старого мира ощутил странное, глубокое умиротворение.
– Они поют о нас, – сказал он, обращаясь к Спарте. – Чувствуешь? Эта мелодия… она меняется, когда мы проходим. Вот здесь, когда ты наступила на эту трещину, зазвучала нота грусти. А сейчас, когда ты улыбнулась… слышишь? Стало светлее.
Спарта кивнула, ее глаза широко раскрылись от удивления. Она, родившаяся в этом мире, много слышала легенд о поющих камнях, но никогда не представляла, что их музыка может быть настолько чуткой и отзывчивой.
– Я всегда слышала в них лишь эхо древних войн, шёпот предков, – призналась она. – А ты, Зипп… ты слышишь наше отражение. Может, я просто разучилась слушать?
– Спарта, ты слушаешь совсем иначе, ты слушаешь разумом, – сказал Зипп. – А я просто позволяю себе чувствовать. Это так ново для меня.
– А о чём ты мечтаешь? – неожиданно спросил Зипп, глядя на переливы света в камнях. – Когда всё это закончится.
Спарта на мгновение задумалась.
– У меня нет клана, Зипп. Воины-хранители – это моя семья. Но иногда… иногда мне снится тихий дом у подножия таких вот светящихся скал. Место, куда не долетают отголоски битв. Где можно просто… слушать.
– Это звучит одиноко, – тихо заметил Зипп.
– Одиноко? – она удивлённо взглянула на него.
– Да. В моём мире я был одним из миллионов. Частью системы. И это было самое страшное одиночество. Семья… разве она не должна быть шумной? Несовершенной? Той, что греет тебя не тишиной, а своим присутствием.
Спарта молча смотрела на него, и в её глазах что-то смягчилось.
– Возможно, ты прав, – наконец сказала она. – Возможно, я просто не знала, что именно мне снится.
Идиллия длилась недолго. Чем дальше они углублялись в равнину, тем больше менялась музыка. Мелодичные гулы и переливы начали сменяться тревожными, рваными ритмами. Свет в прожилках камней стал мерцать нервно, вспыхивая короткими, ядовито-зелёными импульсами.
– Тут что-то не так, – насторожилась Спарта, ее рука инстинктивно потянулась к энергетическому клинку за спиной.
– Эта музыка… слышишь, она стала тревожной, – сказал Зипп, поёживаясь. – Как будто тысячи игл пронзили его.
Внезапно симфония оборвалась, сменившись оглушительным, пронзительным визгом, который исходил от группы крупных, почерневших камней справа. Из трещин в их поверхности вырвался едкий, чёрный дым, знакомый и ненавистный – дым Коррозии.
– Смотри, она уже и здесь! – крикнул Зипп.
– А я думала, это место неприкосновенно! – сквозь зубы прошипела Спарта, занимая боевую стойку. – Для этой чумы нет ничего святого.
Из-за почерневших валунов выползли несколько тёмных сущностей. Они были меньше тех, с которыми они столкнулись в лесу, больше похожи на жидкую, кишащую тень. Но двигались они с пугающей скоростью, беззвучно скользя по песку, оставляя за собой липкие, чёрные следы. Их цель была очевидна – отрезать путников от дороги.
Музыка камней превратилась в сплошной хаотичный гул тревоги. Свет в их жилах замерцал, предупреждая об опасности.
– Зипп, не дай им окружить нас! – скомандовала Спарта, ее клинок с резким свистом рассек воздух, оставляя за собой шлейф ярко-зелёного света.
Она бросилась вперёд, встречая первую тварь ударом, от которого та с шипением распалась на клубящиеся чёрные хлопья. Но их было слишком много. Они стали обтекать её со всех сторон, пытаясь найти брешь в обороне.
Зипп замер на мгновение, его процессоры лихорадочно анализировали ситуацию. Прямая атака была бесполезна. Он помнил, как камни реагировали на их эмоции. – Может быть…
Он закрыл свои оптические сенсоры, отключив внешние раздражители, и сосредоточился, представив себе ту самую мелодию, что звучала для них вначале – мелодию надежды, умиротворения и дружбы. Он сконцентрировал все свои вычислительные мощности на воссоздании этого чувства, этого гармоничного импульса, и направил его вовне, как чистую волну позитивной энергии.
Эффект был мгновенным и ошеломляющим.
Камень прямо перед ним, до этого испускавший лишь слабые, тревожные вспышки, вдруг вспыхнул ослепительно-белым светом. Его гул превратился в чистый, мощный аккорд, который пронёсся по дороге, как ударная волна. Соседние камни подхватили этот импульс, загораясь один за другим, и вскоре вся равнина озарилась ослепительным сиянием, воздух наполнился торжествующей, победоносной симфонией.
Сущности, созданные Коррозией, попав под этот поток чистой энергии, завизжали уже по-настоящему, с болью. Они начали сжиматься, темнеть ещё больше и, наконец, рассыпались в мелкую, безвредную чёрную пыль, которую тут же развеял пронзительный ветер, поднявшийся с усилением музыки камней.
Спарта, опустив клинок, с изумлением смотрела на Зиппа. Он стоял в центре этого светозвукового шторма, его радужное тело переливалось всеми цветами радуги, отражая мощное сияние вокруг, словно он был дирижёром этого невероятного оркестра.
Когда последний звук стих, а свет в каменных жилах вернулся к своему ровному, спокойному ритму, наступила тишина, полная благоговения.
– Как ты это сделал? – спросила Спарта.
– Они чувствуют не только страх, понимаешь, – тихо сказал Зипп, открывая глаза. Его голос звучал устало, с нотками счастья. – Они чувствуют все. И отвечают тем же. Я просто… поделился с ними тем, что было у меня внутри. Надеждой.
– Я всю жизнь сражалась с Тьмой клинком и силой, – Спарта покачала головой, подходя к нему. – А ты… ты взял и просто осветил её изнутри.
Она молча взяла его руку. Её крепкая, прохладная рука сжала его гибкие, радужные пальцы. В этом жесте была благодарность, уважение и что-то ещё, более тёплое и глубокое.
– Значит, пророчество было правдой, – прошептала она, глядя на него с новым пониманием. – Хранитель Кристалла Времени, ты не просто несешь его. Ты понимаешь язык этого мира. Даже тот, которого не понимаем мы, его дети.
– Я начал понимать его только рядом с тобой, – ответил Зипп. – Ты показала мне, что значит быть живым в этом мире. Не просто существовать.
Они простояли так ещё несколько мгновений, слушая, как камни постепенно возвращаются к своему размеренному, убаюкивающему гулу. Впереди, на горизонте, уже начал проступать отблеск Города Жидкого Солнца.
Дорога сквозь поющие камни была пройдена. Теперь Зипп знал, что его самое сильное оружие – это его собственное сердце, способное настроиться на музыку всего сущего.
Город жидкого солнца
Последние отзвуки торжествующей симфонии камней растворились в пространстве, уступая место новому, незнакомому гулу. Дорога, вымощенная спрессованным кремнием, плавно понесла их вниз, к подножию исполинского утёса. И там, за его изгибом, открылась картина, от которой застыли все процессоры Зипп и перехватило дыхание у Спарты.
Они стояли на краю гигантской, сияющей чаши, высеченной в самом сердце утёса. Это был город из сверкающего камня и радужного металла, Город Жидкого Солнца.
Вместо улиц, по его уровню струились, переливаясь и играя бликами, светящиеся реки. Они были тёплыми, излучающими мягкий, живой свет, который заливал всё вокруг – от причудливых башен, похожих на застывшие музыкальные аккорды, до ажурных мостов, перекинутых через светящиеся артерии. Воздух дрожал от низкого, мелодичного гула – это пели сами реки, в такт им перезванивались кристаллические шпили домов, создавая симфонию невиданной красоты.
– Он дышит, – прошептала Спарта, широко раскрыв глаза. Она указала на струящиеся реки. – Смотри, они пульсируют, как кровь в живом сердце.
– Это… невозможно, – отозвался Зипп, его радужное тело отражало миллионы золотых искр.
– Зипп, ты чувствуешь это? Этот гул… он будто говорит с нами, – сказала Спарта, прислушиваясь к мелодии города.
– Говорит с нами? Возможно. Но на каком языке? Я не распознаю ни одного знакомого кода, только чистую, неструктурированную гармонию. Это сбивает с толку.
– Иногда, чтобы услышать, нужно не понимать, а чувствовать. Попробуй.
Именно это ощущение жизни, пульсации, и было самым поразительным. Город существовал в ритме медленного, величественного дыхания. По его протокам скользили, словно лодки из опала, плоские платформы, на которых стояли местные жители – микроботы самых причудливых форм: одни напоминали сверкающих стрекоз с сапфировыми глазами, другие – пушистые шары с антеннами, третьи – изящные конструкции из хромированного сплава. Их мягкий, похожий на шелест щебет наполнял пространство.
Вдоль берегов светящихся рек росли сверкающие медные спирали, с которых свисали гроздья светящихся ягод-конденсаторов. Их сияние смешивалось со светом реки, создавая непередаваемую палитру теплых оттенков.
– Нам нужно найти Старейшину Янтаря, – напомнила Спарта, собравшись первой. Её изумрудное сердце пульсировало ровно и спокойно, являясь якорем в этом море сверкающего великолепия. – Он должен знать, куда ведёт следующий шаг нашего пути.
– Ты права. Но как нам найти его в этом… великолепном хаосе? – развел руками Зипп. – Здесь нет карт, нет указателей. Кругом только свет и музыка.
– Может быть, он сам найдёт тех, кто готов его слушать, – улыбнулась Спарта. – Доверься городу, Зипп. Как ты доверился мне.
Осторожно ступив на ближайший арочный мост, сделанный из какого-то прозрачного, но невероятно прочного сплава, они начали спускаться в сияющую чашу. Радужный мост откликнулся на их шаги тихой, поющей нотой. Жители города, проплывавшие мимо, не проявляли страха или агрессии, а лишь с лёгким, доброжелательным любопытством поворачивались в их сторону, провожая незнакомцев взглядами.
Казалось, ничего не может омрачить эту идиллию. Но Зипп, чьи сенсоры были настроены на малейшие аномалии после встречи с Коррозией, вдруг почувствовал неладное. Его внутренние системы подавали слабый, настойчивый сигнал тревоги.
– Спарта, стой, – тихо сказал он, останавливаясь посреди моста. – Здесь что-то не так. Послушай… симфонию.
Спарта замерла, вслушиваясь. И тогда она услышала это. Сквозь прекрасную мелодию перезвонов и гула пробивался едва уловимый, фальшивый звук. Глухой, шипящий диссонанс, похожий на треск ломающегося стекла. Он исходил из самых глубин города, откуда-то из-под сияющих золотых потоков.
– Там, внизу под городом… что-то есть, – прошептал Зипп, его взгляд устремился вниз, где под прозрачным сводом моста струилось жидкое солнце. И на мгновение ему показалось, что в его глубине мелькнуло что-то тёмное, стремительное и живое, нарушившее плавное течение света зигзагообразным движением.
– Коррозия? Здесь? – глаза Спарты сузились, её тело мгновенно перешло в боевую готовность.
– Не знаю, Спарта. Но что-то чужеродное. Что-то, чего не должно здесь быть.
Внезапно их путь преградили трое стражей. Их тела были отлиты из того же радужного материала, что и мост, но они казались более массивными. В центре их грудных пластин пульсировали кристаллы того же золотого оттенка, что и реки.
– Путники, чьи коды не распознаются симфонией города, – произнёс один из них, его голос звучал как аккорд струнного инструмента. – Цель вашего визита?
Спарта шагнула вперёд, она выражала спокойную уверенность. – Мы ищем старейшину янтаря. Мы – идущие по пути, указанному Кристаллом времени. Мы должны остановить Коррозию.
При слове «Коррозия» стражи слегка пошатнулись, словно от резкого, неприятного звука. Их сияние на мгновение померкло.
– Симфония города чиста. Никакая тьма не может проникнуть сюда, – пропел второй страж, в его голосе слышалось сомнение.
– Тьма, она уже здесь, – твёрдо заявил Зипп, указывая вниз, под мост. – Вы просто не хотите её слышать. Мы можем помочь вам.
– Ты обвиняешь нас в слепоте, чужеземец? – голос первого стража прозвучал с холодным недоверием. – Наша гармония совершенна.
– Иногда совершенство – это самая уязвимая ловушка, – тихо сказала Спарта. – Оно не оставляет места для предупреждения.
В этот самый момент с одного из ближайших медных деревьев посыпались светящиеся ягоды-конденсаторы, их свет погас ещё до того, как они коснулись почвы. Из глубины реки, прямо под ними, снова метнулась тень, на поверхность всплыло маслянистое, чёрное пятно. Оно было крошечным, не больше песчинки, но оно существовало, нарушая безупречную гармонию жидкого солнца.
Стражи замерли, их сенсоры сфокусировались на пятне. Музыка города на секунду смолкла, и в наступившей тишине тот самый шипящий фальшивый звук стал слышен отчётливей.
Первый страж медленно повернулся к Зиппу и Спарте. Его голос теперь звучал тихо и серьёзно. – Симфония… фальшивит. Вы говорите правду, странные существа. Следуйте за нами. Мы проводим вас к старейшине. Возможно… именно ваш диссонансный код способен услышать ту тишину, которую мы боимся признать.
Они двинулись дальше, вглубь сияющего города, но теперь золотистый свет казался им не таким уж и безопасным. Они шли, зная, что красота может быть лишь тонкой оболочкой, под которой скрывается болезнь, что их следующая встреча может определить не только судьбу этого места, но и всего их путешествия.
Трое стражей, чьё сияние уже не казалось таким непоколебимым, повели их вглубь сияющей чаши. Шаги по поющим мостам отдавались в процессорах Зиппа тревожным эхом. Он не сводил взгляда с золотых потоков, пытаясь снова уловить мелькнувшую тень, но жидкое солнце струилось плавно и безмятежно, словно пытаясь убедить их в своей невинности. Однако то тут, то там их взглядам открывались крошечные, красноречивые детали: едва заметная трещина на основании одной из медных спиралей, с которой осыпались несколько потухших ягод-конденсаторов, или лёгкая рябь на поверхности света, возникающая без видимой причины, будто от подводного камня.
Идиллия оказалась хрупкой, и знание этого наполняло каждый их шаг новым, тревожным смыслом.
Их путь лежал к самой высокой башне в центре города, чей шпиль, подобно застывшему аккорду небесной симфонии, упирался в сияющий купол пещеры. Чем ближе они подходили, тем лучше ощущалось дыхание гигантского механизма. Стены зданий здесь состояли из миллионов крошечных, вращающихся шестеренок, цилиндров и рычагов, которые, перемещаясь, создавали на поверхности постоянно меняющиеся узоры – то волны, то звёзды, то древние символы, чей смысл был недоступен для понимания путешественников.
Величественный спуск по центральной, самой широкой реке жидкого солнца к подножию башни оказался погружением в самую душу этого странного места. Плот из полированного прозрачного кварца, на который они ступили по знаку стражей, мягко скользил по золотой поверхности, управляемый невидимой силой. Гул города здесь превратился в мелодичный звон, словно звенели миллионы крошечных хрустальных колокольчиков, а над их головами переливались световые арки, рождаемые самим потоком.
Город жидкого солнца вблизи был ещё грандиознее. Его башни пульсировали изнутри ровным, тёплым светом, напоминая гигантские сердца из сапфиров, изумрудов и аметистов.
– Спарта… я никогда не видел ничего подобного, – прошептал Зипп, его радужное полимерное тело отражало все оттенки города, делая его похожим на движущуюся часть этого великолепия.
– Это пугает и завораживает одновременно, – призналась Спарта. Её изумрудные глаза были широко раскрыты от изумления. Её мир, мир вирусов-стражей, был суровым, полным жёстких линий и статических полей. Здесь же всё было живым, динамичным, поющим. Она сжала рукоять своего энергетического кинжала, это была бессознательная попытка обрести точку опоры в этом ошеломляющем великолепии.
– Ты боишься? – спросил Зипп, улавливая её напряжение.
– Я всегда боюсь, Зипп. Но я научилась действовать, несмотря на страх. Это и есть храбрость. А ты боишься?
– Я.... боюсь раствориться в этой красоте. Забыть, зачем мы пришли.
– Ты не забудешь, – сказала Спарта, её голос прозвучал с такой твёрдостью, что Зипп повернулся к ней. – Потому что я буду рядом, чтобы напомнить. А я боюсь… что эта красота окажется иллюзией. Что под этим сиянием скрывается та же пустота, что и в моём мире. Но пока мы вместе, мы можем смотреть на неё и видеть правду. Какой бы она ни была.
Плот, выточенный из цельного кварца, бесшумно причалил к платформе. Их провожатые-стражи замерли по стойке смирно, их кристаллы светились в унисон с ритмом башни. Сама платформа была пуста. Лишь вдали мерцал вход в арку, ведущую вглубь самой большой башни.
– Где же старейшина? – озадаченно спросил Зипп.
В ответ на его слова стены арки ожили. Шестерёнки завращались быстрее, из них зазвучал голос – глубокий, бархатный, словно звук огромного низкочастотного кристалла. – Город Солнечного Сплава не населён в привычном для тебя смысле, Зипп. Мы – это город. Каждый механизм, каждая шестерёнка, каждая капля света – это часть нашего коллективного сознания. Мы – Архитекторы этого мира.
Зипп и Спарта переглянулись. Это было выше их понимания.
– Как это возможно… вы и есть город? – неуверенно уточнил Зипп.