Черный клинок

Действительно, Торнберга обследовали там с помощью всяких приборов, но не на предмет выявления возможного атеросклероза, хронического повышенного давления, подагры, отеков и прочих бесчисленных болезней, обычно присущих пожилым людям. Когда врачи снимали электрокардиограммы или электроэнцефалограммы, они вовсе не ставили перед собой задачу выявить признаки надвигающейся старости, а хотели определить нечто совсем противоположное.

Дело в том, что Торнберг являлся владельцем клиники "Грин бранчес". Он приобрел ее в собственность лет пятнадцать назад, когда она представляла собой научно-исследовательский онкологический центр, существовавший на взносы и пожертвования спонсоров, так как субсидии от федерального правительства и от разных других государственных учреждений были мизерными, да и те приходилось выколачивать с трудом. К сожалению, директор центра не обладал задатками ловкого пробивного деляги, каковым ему следовало бы быть, и для клиники настали тяжелые времена.

Купив клинику, Торнберг первым делом просмотрел личные дела всех научных и технических сотрудников, работавших там, и решил, кого оставить, а с кем распрощаться. Затем он начал приглашать на работу специалистов, хорошо знающих биологические науки – эндокринологию, геронтологию и генетику, – чтобы создать работоспособный коллектив врачей-исследователей. Теперь перед клиникой "Грин бранчес" стояла лишь одна-единственная задача: увеличить продолжительность жизни Торнберга Конрада III.

На это дело Торнберг денег не жалел. Но простачком он не был и не гонялся за всякими сумасбродными проходимцами, обещающими раскрыть секреты вечной молодости. Он очень хорошо разбирался в биологии и умело отделял зерна от плевел, в результате чего коллектив исследователей, собранный в его клинике, занимался самыми актуальными и новейшими направлениями в физиологических науках.

Одно время ученые клиники чрезвычайно обрадовались, добившись в результате лабораторных работ определенных успехов по культивированию синтезированного человеческого гормона, схожего с искусственным инсулином "фактор-1". Это сложное соединение протеина, как поначалу показалось, способствовало восстановлению мускульного тонуса и омоложению внутренних органов у пожилых людей. Результатом шестимесячного курса лечения синтетическими гормонами стало то, что стрелка "часов жизни" пациентов как бы повернулась вспять и они ушли на целых двадцать лет в прошлое.

А затем начали проявляться побочные эффекты: инфаркты, диабеты, почечная недостаточность и даже странное и диспропорциональное увеличение рук и лица. Тогда врачи-исследователи изменили технологию получения искусственного инсулина типа "фактор-1", что стало сдерживать развитие побочных явлений.

И вот теперь, когда Торнберг вошёл в прохладный, затененный зеленым стеклом и отделанный мрамором вестибюль клиники, он снова почувствовал тлетворный запах смерти, который проникал всюду. Сам воздух, казалось, загустел и стал походить на атмосферу индустриального города. В клинике смердело, словно на поле боя или в какой-то скотобойне.

Торнберг заметил, как раздуваются прекрасные ноздри Тиффани, как тяжело и быстро вздымается ее грудь.

– Минувшей ночью мне снилось это место, – сказала она. – Знаешь ли, милый, мне всегда снятся сны накануне приезда сюда. Как ты думаешь, что бы это значило?

– Понятия не имею, – ответил Торнберг, поздоровавшись кивком головы с охранниками, сидящими позади высокого пугающе черного деревянного помоста. Они знали его в лицо не только потому, что он частенько наведывался сюда, но и потому, что он лично принимал их на работу, как, впрочем, и всех других сотрудников клиники.

– А какой сон?

– Будто я совсем голая, – стала рассказывать Тиффани. – Я всегда в своих снах бываю голой, когда мне снится клиника. Двое мужчин в белых халатах вкололи мне физиологический раствор, и вскоре я превратилась в лягушку, обыкновенную зеленую лягушку, сидящую и квакающую на огромном листе водяной лилии.

– Хочешь знать, что это такое?

В этот момент автоматически открылись двери крайнего лифта с левой стороны, и Торнберг, взяв под руку Тиффани, ввел ее в кабину. Двери автоматически закрылись, и, хотя Торнберг даже не нажал кнопку, лифт доставил их вниз, на глубину трехэтажного здания, к скальному основанию местности.

– Нет, еще не все, – продолжала рассказывать Тиффани. – Там и ты тоже был – этакий маленький розовый мальчик на кривых ножках. Я увидела тебя, и у меня язык стрелой вылетел изо рта, ну ты знаешь, такой длинный, тонкий, какой обычно бывает у лягушек, я поймала комара и слопала его. Он нажрался крови, а я догадалась, что он укусил тебя и это твоя кровь, поэтому я напилась твоей крови и еще подумала, а не сделаюсь ли я от этого плотоядным существом (Тиффани была ревностной вегетарианкой). Сон, конечно, не из приятных. А после этого мне это место больше не снилось.

– Прости меня, дорогая, – отреагировал Торнберг, похлопывая жену по ее прекрасной руке, – но, прежде чем ты узнаешь, в чем тут дело, все это кончится.

Он широко улыбнулся, увидев женщину с седовато-пепельными волосами, и воскликнул:

– О, доктор Шепард! Вы, как всегда, приходите вовремя.

Доктор Шепард – стройная гибкая женщина с густыми посеребренными сединой волосами и слегка накрашенными губами – лишь рассмеялась. Светлые глаза и элегантные очки придавали ей вид озабоченного заумного врача. С самого рождения она отличалась острой наблюдательностью.

– Мистер Конрад, вы ведь прекрасно знаете, что охрана сразу же сообщает нам о вашем прибытии. Мы всегда готовы встретить вас и как нашего дорогого пациента.

Тут она обратилась к супруге Торнберга:

– Как мы себя чувствуем теперь, дорогая Тиффани?

– Прекрасно, как я полагаю.

– Нет ли болей в животе? Сердцебиения? Не мучают ли запоры? Мочитесь нормально?

– Да, все, как всегда.

– Великолепно! – доктор Шепард обняла Тиффани Конрад. – Теперь пройдемте и хорошенько, не спеша, все обследуем. Как? О'кей?

– А я не превращусь в лягушку или еще в какое-то страшилище? – испугалась Тиффани. – Мне приснилось, что я стала лягушкой и наглоталась крови. Человеческой крови.

– Я бы насчет этого не беспокоилась, – успокаивала ее доктор Шепард. – Это значит, что вы все еще никак не привыкнете к диете, которую мы предписали вам. Вы же знаете, что вам необходимо есть хотя бы немного мясной пищи.

– Мне? Но это же никак невозможно. Я не выношу мяса ни под каким видом.

Оглянувшись на Торнберга, доктор Шепард подвела Тиффани к медицинскому столу для обследований, покрытому белоснежной бумажной простыней.

– Снимайте одежду, Тиффани.

– Хорошо, доктор.

Тиффани послушно принялась раздеваться, складывая аккуратно одежду на стоящий рядом стул. Затем, без понуканий и уговариваний, покорно улеглась на стол.

Доктор Шепард тихонько оттянула у нее кожу на ладони между большим и указательным пальцами и стала рассматривать ее на свет.

– Прекрасный цвет, оттенок. Содержание жира весьма незначительно.

Открыв обернутую в бумагу папку, она начала что-то записывать в ней шариковой ручкой. Взяв анализы крови в три пробирки, она опечатала их и поставила на металлическую подставку, а потом проделала еще какие-то манипуляции, неведомые Торнбергу.

– Можно вас попросить выйти со мной на минутку?

Доктор Шепард молча повела его по коридору и открыла дверь в одну из четырех десятков лабораторий, устроенных в комплексе зданий клиники "Грин бранчес". Там стояли в ряд несколько компьютеров новейшей конструкции. Подойдя к одному из них, она включила его и вставила программу. Торнберг увидел на экране монитора последовательный ряд сложных цветных диаграмм. Они начали перестраиваться, да так замедленно, что ему показалось, будто он наблюдает за живыми существами, а не за невероятно сложными построениями, совершаемыми самим компьютером.

Доктор повернулась к нему и стала объяснять:

– Мы беспокоились, как бы у нее не развилось малокровие, потому что анализы показывали недостаток красных кровяных телец. Теперь же по всему видно, что дело идет на поправку.

Торнберг прекрасно разбирался в людях и сразу сообразил, что доктор Шепард знает что-то еще, но не очень-то расположена об этом рассказывать, поэтому предложил напрямую:

– Давайте выкладывайте все до конца, доктор. Я приехал сюда не для того, чтобы меня тут обхаживали или вешали мне лапшу на уши.

– Разумеется, не для этого, – согласилась она. – В последнее время количество белых кровяных телец в крови вашей супруги несколько повысилось. Но, само по себе, из-за этого не следует слишком волноваться.

"А что, все врачи должны напускать туману и стараться помягче разъяснять свои же диагнозы?" – подумалось ему.

– По сути дела, – продолжала она, – мы надеемся, что это свидетельствует всего лишь о какой-то незначительной инфекции.

– Но определенно вам пока ничего не известно?

– Нет, мистер Конрад, не известно. Вы, должно быть, знаете, что это пока для всех нас... э-э... как бы сказать... неисследованная территория. А учитывая конечные результаты предыдущих экспериментов...

Торнберг шагнул к ней и бесцеремонно перебил:

– Вам бы следовало знать, что самое важное здесь – время.

– Да, да, я понимаю.